Воскресные Евангельские чтения. Евангелие 10-е

Воскресные Евангельские чтения. Евангелие 10-е

После того опять яаился Иисус ученикам Своим при морс Тивериадском. Яаился же так: были имеете Симои Петр, и Фома, называемый Близнец, и Нафанаил из Каны Галилейской, и сыновья Зеведеевы, и двое других из учеников Его. Симон Петр говорит им: иду ловить рыбу. Говорят ему: идем и мы с тобою. Пошли и тотчас вошли в лодку, и не поймали а ту ночь ничего. А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу: но ученики не узнали, что это Иисус, Иucyc говорит им: дети! есть ли у вас какая нища? Они отвечали Ему: нет. Он же сказал им: закиньте сеть но правую сторону лодки, и поймаете. Они закинули, и уже не могли вытащить сети от множества рыбы. Тогда ученик, которого любил Иисус, говорит Петру: это Господь. Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждою, ибо он был наг, и бросился в море. А другие ученики приплыли в лодке, – ибо недалеко были от земли, локтей около двухсот, – таща сеть с рыбою. Когда же вышли на землю, видят разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб. Иисус говорит им: принесите рыбы, которую вы теперь поймали. Симон Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три: и при таком множестве не прорвалась сеть. Иисус говорит им: придите, обедайте. Из учеников же никто не смел спросишь Его: кто Ты?, зная, что это Господь. Иисус приходит, берет хлеб и дает им, также и рыбу. Это уже в третий раз явился Иисус ученикам Своим по Воскресении Своем из мертвых (Ин. 21, 1-14).

Это Евангельское зачало [*] нам представляется одним из самых замечательных по многим подробностям своим. В сущности, это (десятое) и следующее за ним воскресные утренние Евангелия говорят об одном явлении Христа, – только разделенное на две части: в первой – о самом явлении; а во второй – о прощении Господом отрекавшегося Петра.

Два явления всем двенадцати было в Иерусалиме, где совершилось Воскресение Господне. Ученики не спешили идти в Галилею, куда Он Сам велел идти им; и ангелы повторили то же. А это третье явление им было уже в Галилее.

Как известно, большая часть деятельности Господа прошла именно в Галилее. В Назарете Он провел почти всю жизнь; а деятельность Его протекала, главным образом, в прибрежных к Геннисаретскому озеру местах. Во Иудею Христос появлялся лишь по временам; а потом опять возвращался в Галилею.

Теперь же это особенно было нужно: в Иерусалиме враги не хотели оставить живым Иисуса Христа, при жизни желали убить; и добились распятия. По Воскресении же Господа они могли бы преследовать и учеников, обвиняемых ими в покраже тела Иисусова. Поэтому они, – после второго явления, вместе с Фомою, – направились в более спокойную Галилею: Иерусалим был центром всяких еврейских событий...

Явление Господа на этот раз было не в доме, а на берегу озера.

На два прибрежных городка можно указать: Вифсаиду, – где родился Петр (Ин. 1, 44); вернее же, Капернаум, где у него был свой домик (Мф. 8, 14). А ловили рыбу они, нужно думать, в стороне от населенных мест.

В Галилее вообще, а в стороне от городов в особенности, и на открытом месте было безопасно...

Явление совершилось таким образом. Ученики, – вот уже третий раз упоминается об этом, – были вместе... Это так понятно и не требует объяснений. Но евангелист Иоанн упоминает подробности: он вообще любит делать это, – как мы видим из Евангелия его, – хотя даже из десятого и одиннадцатого чтения. Он старается восполнить то, что не упоминается другими писателями. При этом он не забывает упомянуть и о себе, – конечно, не для хвалы, а как самоличного свидетеля событий.

На этот раз было только семь человек, – а не все двенадцать (одиннадцать). Эта подробность еще более ручается за истинность рассказа. Но особенно нас радует и утверждает в вере – начну с этого – неупоминание каких-то двоих других учеников... Кто они были, – это не объясняется... Да и не имеет значения. Наоборот, это еще более увеличивает истину: если кто не сомневается в истинности события, тот не старается записывать подробности и имена. Двое других – довольно этого. Почему это сделал евангелист Иоанн, не сказано. Но почему упомянуто было пятеро иных апостолов, – это можно понять. Троица – Петр, Иаков, Иоанн – всегда вместе. А тепсрь личности Петра и Иоанна – ярче прочих выступают в явлении, – как увидим; а особенно это нужно сказать о Петре: он является центральным лицом в явлении (после Господа).

И кажется, что евангелист Иоанн записал об этом явлении потому, чтобы показать прощение отрекавшемуся Петру, который еще доселе не получал разрешения в своем преступлении с клятвами, что будто... никогда и не знал Этого Человека, и сейчас-де ничуть не интересуется Им; а только – вот – греется, как и другие, у разведенного костра в холодную ночь! У прочих евангелистов о грехе Петра сказано, а о прощении – нет; и событие это, следовательно, не получило бы конца, если бы не было этого явления (см. одиннадцатое [Евангелие]). Первая же половина есть лишь вступление в главную часть событий.

По слову Евангелий и церковным песнопениям, эти два ученика особенно дружили между собою... И мы всюду видим их вместе, двоих: и посольство за осленком (Мк. 11, 1); и приготовление вечери (Мк. 14, 13-16); и просьба Петра к Иоанну: спросить Господа, – кто предатель? (Ин. 13, 23-26); и бегство к пустому гробу (Ин. 20, 4-8); и здесь, на ловле рыбы (Ин. 21, 2-7); и вопрос Петра об Иоанне: сей же что? (Ин. 21, 21). И Церковь говорит, что они имели «дружелюбное» между собою отношение (светилен одиннадцатого Евангелия). И после их Церковь посылала вдвоем в Самарию (Деян. 8, 14); и они вдвоем шли вместе в храм в час молитвы девятый и исцелили хромого от чрева матери (Деян. 3, 1, 4-11); и на суде были вместе (Деян. 4, 1-23). И так как евангелист Иоанн вообще старается восполнять других евангелистов, то и на этот раз он хотел сообщить о Петре, друге своем, то, чего никто другой не сказал: о прощении ему греха отречения.

Фома – только что видел Господа. О Нафанаиле Сам Господь сказал: вот подлинно израильтянин, в котором нет лукавства (Ин. 1, 47). Оба верные свидетели третьего явления воскресшего Господа. Добавим мы, как апостол, рассуждение о жизни вместе и о дружбе учеников. Разные пути могут вести к этому: кровное родство, национальное единство, общее дело, одно какое-либо мировоззрение, землячество и т.п. Но жизнь показывает нам, что еще есть одно средство к этому: духовное родство. Господь в Евангелии сказал: кто – Матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя, и указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь (Мф. 12, 47-50; Мк. 3, 32-35). И в другой раз было такое Его слово! Начал Петр говорить Ему: вот, мы оставили все и последовали за Тобою. Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, – ради Меня и Евангелия, – и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более – домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, – а в веке грядущем жизни вечной (Мк. 10, 28-30).

И действительно, так и бывало, и еще есть доселе. В христианстве так называемые «чужие» люди становятся своими, близкими, единодушными, любимыми; а свои – чужими. Можно бы привести множество таких примеров!

Вот и ученики Христовы сроднились духовно до такой степени, как нигде ни с кем: Петр и Иоанн дружат; а первый оставил свою жену; Иоанн с Иаковом – своего отца Зеведея; Павел – иудеев; миссионеры свои народы, монахи – родных и проч., и объединились с духовно родными.

Так и апостолы сроднились вокруг Христа. И сроднились очень тесно... Любили друг друга... Вот сколь сильно духовное родство! Оно объединило и учеников Христовых.

К этому отчасти, может быть, присоединился на данный случай и страх пред возможным преследованием со стороны евреев: и птицы пред грозою сбиваются в кучу; и даже листы перед бурей прибиваются к стенам. Но, конечно, не это сближало учеников, а духовная близость. Можно сказать: их объединил Сам Дух Святой; а разъединяет злой дух и грехи наши.

Недаром в кондаке на день Пятидесятницы и вспоминается разделение пародов столпотворением вавилонским; а при раздаянии «огненных языков» Святого Духа в этот день «в соединение вся (всё, всех), призва (призвал); и согласно славим Всесвятаго Духа».

Но напрасно люди думают, что их может объединить материальное богатство. Напрасная мечта! Путь к объединению ведет [через] самоотречение от своей воли в пользу других. В этом смысл иконы Аид-рея Рублева Пресвятой Троицы, и основа кондаков (34-е правило апостолов), и идея Церкви Христовой, – а не самостность.

...Но обратимся теперь к воскресному Евангелию...

Итак, седмица апостолов была вместе, около Петра... И он – Симон Петр, – говорит собратьям: иду ловить рыбу.

Обращает наше внимание самое имя Петра. По-еврейски его звали Симон: это было распространенное имя. А Господь, предвидя в нем твердость веры, назвал его Петр, что с греческого значит: камень. По-еврейски же – Кифа, что тоже означает камень [1] (Ин. 1, 42; Мф. 16, 18).

Но когда Господь прозрел, что и он изменит Ему и отречется от Него, – уже не будет «камнем», – то назвал его прежним именем. Симон, Симон!.. – с сожалением о нем сказал Христос, – сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу; но Я молился о тебе; да не оскудеет вера твоя (Лк. 22, 31-32).

Но ученики уже привыкли называть его Петром. Однако Господь, вводя его снова в лик апостолов, называет его прежним именем: Симон Ионин (Ион был отец его). И таким именем называет его все три раза (Ин. 21, 15-17); это было знамением, что он не достоин был именоваться «камнем», – раз отрекся от Господа с клятвой: не знаю Его.

А евангелист Иоанн, – думается, но дружбе – продолжает называть его Петром; а помня слова Господа, по послушанию своему, называет Симоном: поэтому мы и читаем в Евангелии его: то Петр, то Симон Петр, – почти рядом (Ин. 20, 2-6).

И двойным именем называет его и теперь при явлении на море Тивериадском. Это имя принадлежало и римскому городу, на юге Галилейского озера – Тивериады,– от имени императора Рима, Тиверия; а от него и озеро получило таковое же наименование.

Обращаемся к Евангелию.

Иду ловить рыбу... Нередко думается об этом: как смирился Петр! уже это не тот пылкий первак, каким мы привыкли видеть его в Евангелии... Падение отречения смирило его. И он не смеет даже сказать братьям: «пойдемте»; не смеет даже пригласить их с собою; а только про себя одного говорит: иду... Вот как грех смиряет нас!

А сказать хоть что-нибудь – было необходимо: иначе непонятно было бы прочим – молчаливый уход его одного куда-то... Даже это было бы не дружественным...

В ответ и прочие шесть говорят ему: идем и мы с тобою. Пошли, и тотчас же вошли в лодку... И начали ловить...

И ловили всю ночь... И не поймали в ту ночь ничего. Уже настало утро... Вероятно, раннее, при мраке... Иисус стоял на берегу... Лодка понемногу приближалась... Ученики не узнали, что это Иисус. Видеть-то видели силуэт человека; но никто и не подозревал, что это воскресший Господь. Да и темно еще было...

Вдруг слышат голос: дети! есть ли у вас какая пища? – то есть рыба в пищу. Они ответили: нет! Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете!

Дивное чудо! Ночь целую ловили... Ничего не поймали... Плывут разочарованные... Так легко бы не обратить внимания на совет какого-то случайного чужого человека – закинуть еще раз сети. Но некто странно сказал, что нужно закинуть их именно по правую сторону. Да еще и прибавил с такою уверенностью: и поймаете... Странно! И они, промучившись напрасно всю ночь, решили-таки закинуть. И что же?! Уже не могли вытащить сети от множества рыбы. Чудо!!!

Тогда ученик егоже любляше Иисус, – так любил называть себя Иоанн, – говорит Петру: это Господь!!!

Не в том дело, что он узнал Воскресшего – по виду или по голосу, – а проницательное сердце почувствовало это... И сказал об этом Петру. Симон же Петр, услышав от Иоанна, что это Господь, решился тотчас, без всякого раздумья, действовать... Это был мылкий человек, энергичный... А он был, во время ночной ловли рыб, нагим: так бывало у рыболовов в обычае. Кое-как набросил на себя епендит [2]: апостолы ловили нагими: а тут устыдился явиться пред Господом голым, поэтому спешно только препоясался, – некогда было одеваться как следует – и бросился в море. Недалеко были от земли: локтей около двухсот... [3]. Можно было разобрать голос человека с берега.

И быстро поплыл. Иоанн же остался на лодке. Другие пятеро-шестеро учеников тащили сеть с рыбою. И почти в одно время подплыли с Петром к берегу.

Здесь их ждали еще четыре чуда.

Первое: На земле был разложен огонь. Второе: На огне жарилась рыба и поджаривался хлеб...

Иисус повелел им: принесите рыбы, которую вы теперь поймали. Деятельный Петр быстро воротился к лодке и помог вытащить пойманную рыбу. Когда се выкидывали, то одних больших рыб насчитали сто пятьдесят три. Мелкую уж и не считали. Это было третье чудо.

А четвертое, – это тоже отмечается евангелистом, как необычайное: при таком множестве не прорвалась сеть.

Но самое главное чудо – было явление Воскресшего Христа. Здесь они все узнали уже Господа...

Остановимся немного – на тех чудесах... На земле был разведен огонь... Как сделал это Господь? Отпет: Творец мира! Тот, Кто сотворил вулканы огня, мог сотворить и костер.

Откуда – рыба? Л откуда Он знал, что у рыбы в воде стагир – монета, которую нужно было заплатить за сбор податей?

Откуда – хлеб? Тот, Который пятыо хлебами насытил пять тысяч человек, неужели не мог Он и сотворить маленькое чудо на семь человек?

А самая ловля рыбы? Это уже не первый раз! У евангелиста Луки рассказывается подобное же чудо (Лк. 5, 5-6).

И всего необычайнее, непостижимее, – но также истинно, действительно, как и все прочее, – явление воскресшего Господа! Здесь уже мы не можем привести никакой аналогии! И только потому верим, что это – факт!.. Да это п не вера, а видение, опытное знание!

Приидите, обедайте, – кушайте!

Ученики молчат... Величайшее чудо: Воскресший! И все семеро знают, что это Господь... Никто из них даже не смеет спросить: кто – Ты?

А Он этим приглашением есть – уверяет их, что Он – Христос, воистину Христос, – а не призрак: прежде ел рыбу печеную с сотовым медом (Лк. 24, 37-42), а теперь приглашает есть хлеб н рыбу, Им Самим приготовленную для них. И по Своему обычаю как Старший подает хлеб и рыбу... И они все это видят...

Так явился Иисус ученикам Своим, – по Воскресении Своем из мертвых, уже в третий раз: без Фомы, с Фомою и на море Тивериадском.

И тут, во время вкушения пищи, произошло второе призвание Петра в лик учеников.


Источник: Вениамин (Федченков), митр. Царство Святой Троицы. – М.: Правило веры, 2006. С. 676-685.


ПРИМЕЧАНИЯ

[*] Имеется ввиду одно из евангельских зачал, читаемых на утрени за каждым воскресным вечерним богослужением, начиная с праздника Пасхи.

Зача́ло (греч. περικοπή) – нечто отделенное со всех сторон) – пронумерованные фрагменты текстов Евангелия и Апостол (раздел, объединяющий книгу Деяний апостолов и апостольские послания), на которые они разделены для прочтения при совершении богослужений.

Существуют:

· Рядовые зачала – на каждый день в течение года;

· Праздничные зачала – для праздничных служб;

· Постовые зачала – для богослужений во время Великого поста;

· Общие зачала – для «общих служб» святы;

· Требные зачала – «на всяку потребу» (для таинств и треб) и другие.

Счет зачал начинается с Пасхи, открывающей «новый год» подвижного годового цикла. Первое евангельское зачало – «В начале было Слово…» (Ин. 1, 1-17); первое апостольское – «Первую книгу написал я к тебе…» (Деян. 1, 1-8).

В Евангелии по Матфею церковных зачал 116, по Марку – 71, по Луке – 114, по Иоанну – 67. В Апостоле зачала суммарно просчитаны сплошь, всего их 355. Книга Апокалипсис разделения на зачала не имеет, т.к. за богослужением не читается. Если одно и то же зачало относится сразу к нескольким событиям, то оно может быть разделено на части. Когда написано «зачало …, от полу», это значит, что зачало следует читать не с начала, а немного ниже.

[1] Ки́фа (арам.) – камень. В переводе Евангелия на греческий язык использовался аналог этого мужского имени – Петр (др.-греч. Πέτρος ) – скала, камень.

[2] Епенди́т (от греч. ἐπενδύομαι – «одеваю») – верхняя одежда из полотна, которую рыбаки надевали или поверх прочей одежды, или же вместо одежды на нагое тело.

[3] Расстояние в 50 сажень – около 100 метров.


21 октября 2018

< Назад | Возврат к списку | Вперёд >

Интересные факты

«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
17 февраля 1938 года — особенный день в истории Троице-Сергиевой Лавры и Радонежской земли. В этот день были расстреляны несколько человек лаврской братии, а также духовенства, монахинь и мирян Сергиево-Посадского благочиния.
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
22 марта (2 апреля н. ст.) 1782 года императрица Екатерина II подписала указ, одним из пунктов которого повелевалось учредить из сел и слобод близ Троице-Сергиевой Лавры лежащих, «посад под имянем Сергиевской и в нем ратушу...».
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
23 марта 1861 года митрополит Московский и священноархимандрит Троице-Сергиевой Лавры Филарет (Дроздов) благословил учреждение на восточной окраине Посада «киновии усопшей братии Лавры» или, другими словами, братского кладбища Троицкой обители...
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
20 марта 1909 г. крестьянка Тверской губернии Ирина Васильевна Фомичева, 25 лет, получила исцеление ног у мощей преподобного Сергия.
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
В праздник Покрова Божией Матери в 1812 году по благословению митр. Платона (Левшина) наместник Троице-Сергиевой лавры совершил крестный ход вокруг Сергиева Посада для избавления города и обители от французов.