Здесь хозяин — Преподобный

Бум-м-м. Сквозь пелену сна понимаешь, что это всего лишь стукнувшая о спинку твоей кровати дверь. Ну, спасибо… Начало шестого. Соблазн продолжить спать, конечно, есть. Но только не сегодня.


Кто знает, что будет в одиннадцать часов там, в неведомом, а потому и страшном, кабинете инспектора. Когда будешь стоять, словно на краю пропасти. Когда даже слова молитв, ранее творимые почти бессознательно, автоматически, вдруг провалятся в какой-то вакуум страха. И будет казаться, что перед тобой – тот, кто знает «вся внутренняя твоя», и вот-вот с его языка сорвётся: «А я всё-ё-ё про тебя зна-а-а-аю!…»

Нет, решено: надо идти на братский. Вчера кто-то мимоходом сказал: здесь хозяин – Преподобный. И экзамены тоже он принимает. И в семинарию без его благословения никто не поступит…

После душных «чертогов» улица освежает уже зябким ветерком раннего августовского утра. Лавра непривычно пустынна и молчалива. То там, то здесь бодрячком направляются к Троицкому тёмные точки в длиннополых одеждах – монахи да женщины. Праздношатающихся нет. Захожан – тоже. На душе – тихо. Не хочется ни говорить, ни думать, ни даже молиться. Просто остановиться и раствориться в этой густой – и одновременно звонкой – тишине.

В храме народа прилично, но не тесно. Горят свечи, их немного, и полумрак окутывает собой молящихся так, что лиц почти не видно.

Едко и навязчиво врывается удар храмового колокола. Начинается полунощница. Удивительное состояние: и уже проснулись, и в то же самое время – всё ещё не осуетились. Самое время помолиться. Чтец, словно рулевой на палубе, знает, что делать и куда вести этот Христов корабль народа Божьего: читает скоро, но неторопливо, чеканя слова, но без самолюбования, просто.

Какой-то высокий длинноволосый бородатый дядька в засаленном пиджаке покроя семидесятых с таким же стильным древлеправославным саквояжем с синодиками протискивается между стоящими. Посмотрев на меня с недоверием, отдаёт синодик соседу. Можно облегчённо вздохнуть. Не припахали, мимо проехало. Можно стоять и молиться в своё удовольствие. В храме – тоже непривычная для Троицкого тишина. Никто не толкается, не передаёт свечки, не возится.

Чтение заканчивается, и монахи начинают петь тропари. Поют споро, ритмично, без всякой заунывности и печали. Чувствуется, что им сейчас – хорошо и радостно, хотя и поют они о покаянии. И это состояние невольно передаётся и другим.


К концу пения начинается какое-то движение: народ направляется к раке с мощами Преподобного. Стекольце открыто, и можно приложиться непосредственно к покрытой воздухом главе. Первым подходит послушник, кладёт земной поклон, прикладывается, зажигает от лампады фонарь и уходит. Весёлый огонёк – то красный, то зелёный из-под стекол фонаря – быстро исчезает в высоком дверном проёме. От этого огня зажгутся печи просфорни и монастырской кухни. И так – каждый день. Этот, казалось бы, простой ритуал превращает обычное дело приготовления пищи в священнодействие: словно Преподобный сам стоит у плиты и заботится о братских желудках.

Читают утренние молитвы. Самое время пробираться к мощам и уходить: всё равно будут в столовой читать перед завтраком, можно и не слушать. А уходить не хочется. Хотя никто и не держит. В очереди к мощам стоит дежурный и подгоняет молящихся: чего тянуть, всем хочется приложиться, а Преподобный – он-то везде в Лавре присутствует.

Когда поздно вечером выйдешь прогуляться перед отбоем – смотришь, проходит кто-нибудь мимо Серапионовой палаты, там, где по преданию и было явление Божией Матери преподобному Сергию – подойдёт монах к стенке, перекрестится, прижмётся лбом к извёстке – глаза закрыты, то ли просит о чём, то ли благодарит. Так и застынет столбиком на несколько минут, в полной уверенности, что его никто не видит.

В притворе какой-то старый сгорбившийся монах, почти не смотря на тебя, суёт тебе в руку просфорку. Выходишь из Троицкого, а на сердце радость. И не потому, что попросил Преподобного, чтобы принял в свою большую келью – как-то просьба эта была где-то сбоку, на периферии. Не особо-то вязалась эта личная, вполне эгоистическая просьба с общим тоном братского молебна – тоном благодарным, сыновним, тёплым. Радостно от того, что есть братский, есть Преподобный, и что бы ни произошло на вступительных – он сам заступится, подскажет, поможет. И эта невесть откуда появившаяся уверенность в том, что не будет безвыходных ситуаций, не будет жизненных тупиков – раз есть Преподобный – быстро делает душу лёгкой и счастливой. Даже собеседования с самим инспектором можно уже и не бояться – в конце концов, он ведь тоже сам к Преподобному ходит!..


Преподобне отче наш Сергие, всегда моли Бога о нас!…


Протоиерей Павел Великанов. 2013 год


Источник: ПРАВМИР
16 января 2015

< Назад | Возврат к списку | Вперёд >

Интересные факты

«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
17 февраля 1938 года — особенный день в истории Троице-Сергиевой Лавры и Радонежской земли. В этот день были расстреляны несколько человек лаврской братии, а также духовенства, монахинь и мирян Сергиево-Посадского благочиния.
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
22 марта (2 апреля н. ст.) 1782 года императрица Екатерина II подписала указ, одним из пунктов которого повелевалось учредить из сел и слобод близ Троице-Сергиевой Лавры лежащих, «посад под имянем Сергиевской и в нем ратушу...».
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
23 марта 1861 года митрополит Московский и священноархимандрит Троице-Сергиевой Лавры Филарет (Дроздов) благословил учреждение на восточной окраине Посада «киновии усопшей братии Лавры» или, другими словами, братского кладбища Троицкой обители...
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
20 марта 1909 г. крестьянка Тверской губернии Ирина Васильевна Фомичева, 25 лет, получила исцеление ног у мощей преподобного Сергия.
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
В праздник Покрова Божией Матери в 1812 году по благословению митр. Платона (Левшина) наместник Троице-Сергиевой лавры совершил крестный ход вокруг Сергиева Посада для избавления города и обители от французов.