Троице-Сергиева Лавра и взаимодействие культур

Главный источник сведений о начальных временах Троице-Сергиевой Лавры – Житие прп. Сергия – составлен учеником основателя обители прп. Епифанием Премудрым, ставшим впоследствии духовником этого монастыря.

С одной стороны, труд первого агиографа Игумена земли Русской устанавливает связь имени прп. Сергия Радонежского с основными культурно-историческими центрами той эпохи – Святой Горой Афон, Константинополем и Иерусалимом. С другой стороны, мы обнаруживаем в этом и других источниках свидетельства о Троицкой обители как средоточии той силы Божией, которой обладали Афон, Константинополь и Иерусалим.

Вот почему мы говорим сегодня о взаимодействии культур в связи с историей Лавры в целом. Это заявление может показаться слишком дерзновенным. Но оно имеет историческое обоснование.

Не может быть, чтобы боярский сын не посещал на своей родине – в Ростове Великом – знаменитый по тому времени «Григорьев затвор» – греческий монастырь в честь свт. Григория Богослова. Можно с достаточным основанием предполагать, что душа отрока Варфоломея впитала лучшее из византийской и славянской культуры именно здесь, на славной Ростовской земле.

В возрасте до 15 лет, когда Варфоломей покинул свою родину, дети наиболее впечатлительны. Тогда он мог и слышать византийскую музыку, сродную древним русским церковным распевам, и видеть строгие духоносные византийские образы.

Он впитал очень многое из тех рукописей, с которыми соприкасался в последующие 8 лет, до переезда в Радонеж. Неслучайно и сюда, на Маковец, он взял «Слова» свт. Григория, имя которого носил «Григорьев Затвор». Греческий монастырь послужил звеном во взаимодействии двух великих культур – Византии и России. Отсюда вынесли большие знания друзья и собеседники прп. Сергия: свт. Стефан Пермский и прп. Епифаний Премудрый.

Духовные связи с Византией и Афоном приносили на Руси свой «сторичный плод» трудами и подвигами прп. Сергия и многих его учеников. В далекой от Византии Московии благодаря им переписывались и изучались лучшие книги, которыми был богат Константинополь.

Опыт исихии (буквально – безмолвия) в постепенном историческом раскрытии через учеников Сергия ныне зрится и ощущается в глубоком сплаве духовного взаимодействия. Достаточно вглядеться и узнать «Высоцкий чин» – иконный ряд, присланный прп. Афанасием Высоцким из Константинополя в родной ему монастырь «на Высоком» (под Серпуховом), чтобы убедиться в реальности живого общения «Школы прп. Сергия» с мировыми культурно-историческими центрами. Кроме того, в восприятии опыта прибывших из Византии в Высоцкий монастырь каллиграфов, певцов, иконописцев, зодчих несомненно выразилось глубокое понимание прп. Сергием византийской истории и его давнее желание наследовать ее культурно-историческое богатство.

«Доброписания многа» от трудов прп. Афанасия влились в библиотеку Троице-Сергиева монастыря и в совокупности со списками с них составили значительный вклад в сокровищницу общерусской книжности. Во всей Русской Церкви стал общеупотребительным Устав – «Око церковное» – в редакции прп. Афанасия Высоцкого, который он не только перевел с греческих Типиков, но включил в него новую редакцию, выполненную патр. Филофеем на Афоне.

Изучение истории Высоцкого монастыря может дать новый материал в биографии и творчестве прп. Андрея Рублёва. Ведь неслучайно святой работал «в похвалу авве Сергию» под началом прп. Никона, чудотворца, воспитанного «на Высоком». Есть предположение, что там же прошел школу иноческого искуса и преподобный Андрей Рублёв. В иконописном творчестве прп. Андрея, так же как и в храмостроительном делании игум. Никона, и в агиографических творениях Епифания, нашли воплощение и синтез лучшие традиции византийского и русского церковного искусства.

В таком-то значительно культурном окружении и вырастает преподобный инок Андрей Рублёв в гениального, ведущего художника Московской Руси конца XIV – начала XV вв. Он вдумчиво присматривается к драматическому творчеству Феофана Грека, его помощников и товарищей, улавливает ведущие в нем черты, проникается ими, вдохновляется, но не продолжает их в своем творчестве, а творит свое, родное, искусство.

Последующее изучение афонских источников может открыть свидетельства святогорцев, современников Епифания, которые видели этого Премудрого паломника из дорогого им «Григорьева Затвора» в Ростове Великом и которые, как признается сам автор, «слышали о святом Сергии». 


Епифаний Премудрый хотя и пишет о себе как о неуче с точки зрения античной образованности, по мнению современных исследователей, прошел хорошую риторическую школу либо в ростовском «Затворе», либо у южных славян, либо в Византии у греков. Словотворчество его достигло наивысшего развития. Это побуждает доверять всякому слову духовника Троице-Сергиевой обители, исполненного глубокого видения духовных и физических явлений, сумевшего вобрать в себя опыт не только современных ему подвижников Афона и Палестины, но и их древних предшественников, опыт начитанности в древнерусской и византийской литературе.

Участие прп. Епифания в общерусской сводной летописи, создании «Слова о житии и преставлении Димитрия Ивановича, царя русского», создании Летописной повести о Куликовской битве и причастность к летописанию вообще (по нашему мнению, заказы эти шли от прп. Никона и свт. Киприана), а также в возможной причастности к созданию «Повести о нашествии Едигея», предисловия к рассказу о смерти великого князя Михаила Тверского и, наконец, в причастность к составлению «Окружного послания» 1415–1416 гг. митр. Фотия о незаконном поставлении литовскими епископами Григория Цамблака на Киевскую митрополию – всё это говорит о грандиозном составе Епифаниевых творений, на которые указывают современные исследователи его творчества.

Один из глубоких современных исследователей прп. Епифания Г.М. Прохоров, говоря об участии святого в Московском летописании, склонен предполагать и причастность его к созданию «Повести о Митяе». Если это так, то возможно предполагать, что «единомудрство» прпп. Сергия Радонежского, Афанасия Высоцкого и Епифания Премудрого и свтт. Феодора Ростовского (племянника прп. Сергия) и Дионисия Суздальского нашло поддержку в Константинополе. Свт. Феодор неоднократно был там, добившись официального оформления митрополитом всея Руси свт. Киприана. При содействии святителя прп. Афанасий Высоцкий мог передать в Троицкую обитель и свои «доброписания многа» и известные нам святые иконы.

В ряду изложенного можно полагать, что названным кругом лиц определялись интенсивные связи Троице-Сергиевой обители с Константинополем и по делам административным, «о управлении митрополии Русския», и по делам духовного взаимодействия на рубеже XIV и XV вв., незадолго до падения Византии.

Все эти прямые и косвенные свидетельства дают основание к утверждению основного тезиса о взаимодействии самобытной русской культуры через насельников Троице-Сергиевой обители с византийской культурой Святой Горы, а также Египетской Фиваиды и Палестины. И прп. Епифаний является существенным звеном в этом взаимодействии. Он свидетельствовал о прп. Сергии, сравнивая его с древним афонским подвижником прп. Афанасием.

Не последней в связи Афона и России была и роль прп. Никона († 1426) – келейника, сподвижника и преемника прп. Сергия по игуменству. Сохранившиеся его рукописи – Четвероевангелие (ГБЛ, ф. 304/111, № 6), Служебник (ГБЛ, ф. 304/111, № 8) и другие – свидетельствуют о необычайно высокой духовной культуре их хозяина.

Среди самых значительных памятников зодчества Византии мы не найдем столь совершенной архитектоники, которая зрится в линиях уникального творения – белокаменного собора Живоначальной Троицы, воздвигнутого Никоном в «похвалу авве Сергию», своему учителю. Неслучайно Церковь наименовала его выразителем «крайнего послушания» тому, кто был носителем «крайнего смирения».

Несмотря на слезные просьбы юноши, пришедшего из Юрьева в эту обитель, прп. Сергий не принял его. Он сказал: «Иди на Высокое к Афанасию, он тебя всему научит». Там и произошло то взаимодействие с византийскими мастерами, о котором теперь свидетельствуют творения его рук.

Никон «скоро» собрал в Троице-Сергиев монастырь «живописцы, мужи изрядны, зело всех превосходящи и в добродетелех совершени: Даниил именем и Андрей, спостник его, и неких с ними».

Имя прп. Никона слилось с именем его духовного отца, открыв собой сонм прочих Радонежских чудотворцев. Есть данные, которые свидетельствуют, что прп. Никон не только сохранил, но и преумножил то дело, которое творил его учитель, – спасение по книгам, избранным прп. Сергием для внутреннего духовного руководства, без которых немыслимо было никакое другое дело. По-прежнему переписывались «Душеполезные поучения» прп. аввы Дорофея, «Лествица» прп. Иоанна Лествичника (ГБЛ, ф. ТСЛ, № 304/1, № 167, 1423 г.) и другие необходимые для дела нравственного руководства книги. Эта духоносная рукописная традиция продолжала углубляться и при последующих игуменах обители Живоначальной Троицы.

По мере увеличения списков с творений древних учителей монашества уровень внутренней культуры насельников, посадских жителей и всех, кто духовно окормлялся в Троице-Сергиевой обители, становился очень высоким.

В истории Троице-Сергиевой обители известен также игумен Артемий, которого наименовали Пустынником. Всего полгода был он в этом монастыре (1551), но за это время сделал много. Достаточно вспомнить такое важное его дело, как перевод святогорца прп. Максима Грека из заточения в Троице-Сергиев монастырь. Старца Артемия обвинили в ереси и отправили в Соловецкий монастырь. Оттуда он бежал в Литву к князю Юрию II Слуцкому, который, подобно Константину Острожскому, окружил себя книжными людьми. Источники о жизни отца Артемия немногочисленны, но его литературная деятельность литовского периода принесла ему славу защитника Православия. В Литве старец много потрудился на пользу просвещения.

Его имя вошло в историю просвещения Литвы, Белоруссии и Украины. В литературной деятельности старца Артемия выразились результаты духовного взаимодействия Троице-Сергиевой обители в предшествующее ему время с мировыми центрами духовного просвещения.

При всех перипетиях в истории Сергиевой Лавры постоянно сохранялось ее духовное взаимодействие с Афоном, Синаем и со Святой Землей. Большой вклад в развитие этого направления в XIX в. сделал воспитанник Оптиной пустыни, затем начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме, настоятель Нового Иерусалима и, наконец, наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Леонид (Кавелин, † 1891).

Знаменательно то, что в наше время почти все начальники Русской духовной миссии в Иерусалиме – питомцы Троице-Сергиевой Лавры. Архимандрит Иероним (Зиновьев, † 1982) в 1965–1972 гг. проходил послушание на Святой Земле и здесь почил от многих трудов своих.

Наряду с указанными направлениями в жизни Троице-Сергиевой Лавры большое значение для духовного взаимодействия со святыми местами Востока имеют путешествия русских паломников в Иерусалим и на Святую Гору Афон.

Повествование только о путешествиях иером. Арсения (Суханова) в XVII в. может быть темой отдельной работы, равно как и повествование о таких тружениках, каким был митр. Московский Филарет (Дроздов), долгие годы священноархимандрит Троице-Сергиевой Лавры, а также его сподвижник Андрей Николаевич Муравьев. Их рукописные фонды, несомненно, открывают новые документальные страницы неизученной истории Троице-Сергиевой Лавры в истории Востока.

Архим. Иннокентий (Просвирнин, † 1994),
насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры


15 января 2020

< Назад | Возврат к списку | Вперёд >

Интересные факты

«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
17 февраля 1938 года — особенный день в истории Троице-Сергиевой Лавры и Радонежской земли. В этот день были расстреляны несколько человек лаврской братии, а также духовенства, монахинь и мирян Сергиево-Посадского благочиния.
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
22 марта (2 апреля н. ст.) 1782 года императрица Екатерина II подписала указ, одним из пунктов которого повелевалось учредить из сел и слобод близ Троице-Сергиевой Лавры лежащих, «посад под имянем Сергиевской и в нем ратушу...».
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
23 марта 1861 года митрополит Московский и священноархимандрит Троице-Сергиевой Лавры Филарет (Дроздов) благословил учреждение на восточной окраине Посада «киновии усопшей братии Лавры» или, другими словами, братского кладбища Троицкой обители...
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
20 марта 1909 г. крестьянка Тверской губернии Ирина Васильевна Фомичева, 25 лет, получила исцеление ног у мощей преподобного Сергия.
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
В праздник Покрова Божией Матери в 1812 году по благословению митр. Платона (Левшина) наместник Троице-Сергиевой лавры совершил крестный ход вокруг Сергиева Посада для избавления города и обители от французов.