Святитель Макарий (Невский): беседа о нравственном воспитании в семинариях

Святитель Макарий (Невский): беседа о нравственном воспитании в семинариях
Святитель Макарий (Невский)

Нравственное воспитание, подаваемое в семинариях, имеет целью правильное образование характера учащихся соответственно будущему их назначению. Осуществлению сей цели содействуют как воспитывающие в семинарии, так и учащие; те и другие заботятся о том, чтобы развить и укрепить в учащихся любовь и уважение к Православной Церкви, ее уставам, священнодействиям и обрядам, утвердить их в добрых христианских навыках и привести к живому сознанию важности священства (Устав семинарии. §§ 137, 138).

Нужно ли разъяснять, сколь мало достигается цель, указываемая семинариям сейчас сказанным правилом устава, в отношении к нашей и ей подобным семинариям? Юноши с таким прекрасным характером, какой указывается этим уставом учебно-воспитательных духовных учреждений, не составляют ли у нас меньшинство?! Вам, вероятно, известно, какой недостаток у нас в кандидатах на священство для церквей нашей епархии. Быть может, и вы слышали, что мы вынуждены бываем ежегодно приглашать на священнические места правоспособных лиц из других епархий. Почему это? Потому, что некоторые питомцы местной семинарии выходят из нее до окончания курса и потому не могут быть признаны правоспособными к определению на священнические места в скором времени. А окончившие курс уклоняются от поступления на служение Церкви в священном сане, боясь тяготы креста этого служения и тяжелой ответственности, падающей на того, кто стал бы ходить недостойно своего высокого звания. Вследствие этого они поступают на другие, якобы менее ответственные должности. При этом некоторые остаются в духовном ведомстве, а другие, как бы стыдясь поношения Христова, оставляют общество служителей Церкви и переходят на сторону противников ее, если не явных, то тайных.

Таким образом, высокая цель духовных учебно-воспитательных учреждений не достигается, по крайней мере во всей полноте ее. В чем заключается причина столь печального явления, дающего иногда повод для общественного мнения к различным несправедливым суждениям об этих учреждениях, умаляющим достоинство духовной науки и ведущим к заключению якобы о недостаточной целесообразности устава этих учреждений?

Не вследствие ли сего некоторые из принадлежащих к духовному сословию предпочитают отдавать детей своих для образования не в духовные, а в светские учебные учреждения?

Попытаемся попристальнее рассмотреть дело и, если можно, дойти до первой причины, препятствующей добрым по идее учреждениям достигать указанной им высокой цели.

Нельзя, по-видимому, считать виновниками сказанного ненормального явления, замечаемого в наших духовно-учебных заведениях, начальствующих здесь и учащих, из которых одни должны самым делом более или менее точно исполнять устав, а другие - следить за сим исполнением. Не должны бы иметь здесь места и воспитанники, испорченные нравственно, ибо таковые должны быть исправляемы дисциплинарными мерами или, в случае безнадежности, увольняемы из учреждения, как повелевает установленное для сего правило.

Если наблюдающие за исполнением устава не беспечны, исполнители его, по-видимому, безупречны, нарушители же не остаются безнаказанными, а между тем намеченная цель не достигается, то не заключается ли причина этого в несовершенстве самого устава? Так думать было бы не только несправедливо, но и дерзко. Правда, как человеческое произведение, устав не мог быть настолько совершенным, чтобы навсегда оставаться неизменным; но, как плод труда людей, без сомнения разумных и опытных, он не должен быть и настолько нецелесообразным, чтобы требовать постоянного или довольно частого изменения.


Итак, где же скрывается искомая причина того, что и добрый устав не приводит к желаемой цели?

Полагаем, что причину нужно искать там же, где скрывалась она и тогда, когда не достигали цели своей и таковые совершеннейшие уставы, каковыми были законы, правила и заповеди, данные чрез Моисея, пророков и апостолов. А сии богооткровенные законы оказывались недействительными, между прочим, потому, что исполнители, соблюдая иногда внешнюю сторону, или букву закона, не усвояли духа его.

Не то же ли самое делается и с уставом наших учебных заведений? При тщательном иногда исполнении и наблюдении за исполнением буквы одни не обращают должного внимания на дух устава, другие не стараются проникнуться этим духом. Притом же закон, определяющий правила для внешнего благоповедения и карающий внешние проступки, не может простирать свою силу и власть туда, где заключается исходное начало всех поступков, добрых и злых. Это—тот тайник, куда не проникает глаз наблюдателя, не простирается власть начальника. Это — тайник сердца. Оно, сердце, — источник добра и зла; в нем заключается жизнь и смерть. От сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи и всякое беззаконие (Мф. 15, 19). Вот где причина того, что и добрые уставы учебных заведений не достигают своей цели: это — сердце учащихся питомцев.

Если сердце испорчено, то каким уставом ни ограждайте жизнь воспитанника, он всегда найдет возможность пройти мимо устава. Как ни карайте проступок и преступление, доколе сердце зло, внешнее поведение не исправится. Если устав устроит каменную ограду вокруг заведения, то злое сердце внушит юноше перелезть чрез нее и выйти туда, где его сокровище. Что вы запретите делать в стенах заведения, то злое сердце побудит сделать за стенами. Вы поставите воспитанника на молитву, и он будет присутствовать во время совершения ее, но только телом, а сердце уйдет туда, где нравится ему быть. Вы объясняете ученику урок, а испорченное сердце влечет волю его к чтению запрещенной книги. В глазах начальства юноша казаться будет благовоспитанным, а за глазами он — раб порока, пленник греха; в глазах — почтительно кланяться, а за глазами — пересуждать и злословить.

Таков один, таков другой, третий и десятый. И много ли в наше время найдется Сергиев, от юности восприявших в душу свою Христа? Много ли Феодосиев, взявших на себя ярем Христов от юности своей? Много ли найдется таких родителей, которые бы старались сохранить в детях чистоту сердца от купели Крещения, которые в основу воспитания полагали бы страх Божий?

Дети портятся еще в доме своих родителей; испорченными они поступают в школу. Школа и училище бывают не в силах исправить их, и они, еще более закоснелые в пороках, переходят в следующее учебное заведение. Здесь порывы юности, жажда новых впечатлений, общество испорченных товарищей еще более закрепляют их в пороках, повапливаемых*) иногда внешним благоповедением.

Что же? Какой исход из такого положения дела? Есть ли какие-либо средства к исправлению зла, так глубоко сокрытого? Есть ли возможность воздействовать благотворно на сердце юноши-воспитанника?

Доселе не изобретено еще такого искусства, при помощи которого можно было бы исправить сердце. Внешними мерами можно только на время сдерживать от проступков, можно придать благовидность внешнему поведению: юноша будет казаться благонравным, но сердце исправить нельзя. На него может иногда подействовать слово, сказанное от сердца, добрый пример воспитателей, но это только в отношении к тем юношам, в сердце которых осталась искра добра. А для тех, кто уже полюбил грех и не хочет расстаться с ним, в распоряжении человека нет средств к исправлению. Это сердце как бы умерло для добра; это—камень, на котором не может вырасти злак добра. Оживить его может только Тот, Кто имеет власть и силу мертвить и живить, Кто из камней может делать чад Божиих (Мф. 3, 9). Он только может отъять сердце каменное и дать сердце плотяное (Иез. 11, 19; 36, 26). Он один может иметь прямой, непосредственный доступ к сердцу, говорить этому сердцу языком понятным и убедительным для него. Он и говорит ему: иногда — голосом совести, иногда приводит его в сокрушение болезнями, несчастьями, бедностью, презрением от людей и т. п.

Впрочем, Он говорит, увещевает, но не принуждает; зовет, но не влечет насильно к исправлению. Известно изречение одного учителя Церкви, что Бог спасти человека без человека не может,— следовательно, без согласия самого человека Он не исправит и развращенного сердца его. Значит, доля решающего значения в деле исправления сердца принадлежит человеку — хозяину сердца. Благо тому, кто на призыв Божий отзовется: «Я, Господи!» и на обличение: «Виноват, Господи, не буду так делать вперед». Когда является сознание немощи и мольба о помощи, тогда приходит и помощь от Господа. Эта помощь есть та благодатная сила, которая даруется христианину в Таинствах: первоначально — в Крещении, потом в Покаянии и святом Причащении; она иногда долго таится в душе, как искра, под пеплом греха и страстей. Возбужденная покаянием и молитвой, эта благодатная сила начинает действие свое изнутри, исправлением сердца. Обращающемуся с порочного пути на стезю добродетели она показывает его нравственное безобразие, мысленному взору его представляет тех духовных гадов, которые доселе незаметно для него самого наполняли бездну его сердца. И тогда омерзительным становится человек сам для себя.

При возбуждении со стороны благодати Божией в грешнике, каковым сознает себя осуждающий себя юноша, является усилие к самоисправлению: он начинает борьбу с самим собой; он следит за своими мыслями, отражает нападение злых и нечистых помышлений, стараясь заменить их добрыми, святыми. В таковой борьбе он иногда чувствует свое бессилие и, изнемогая, начинает молиться, но не той холодной, формальной молитвой, а особенной, сердечной, слезной, дотоле ему почти неведомой. С этого времени начинается самоисправление или, вернее, исправление жизни при помощи благодати Божией. Тогда не нужны для этого юноши внешние охранительные меры — он сам себя бережет. Ему особенно нужен тогда опытный наставник в начинающейся его внутренней духовной жизни. Великую услугу сделает для него в этом отношении духовник. Там, где нет такового, юноша, вступающий на путь самоуправления, не решаясь кому-либо поведать тайны своего сердца, но нуждаясь в советах, ищет наставлений в писаниях опытных в духовной жизни людей. Дивное дело: те книги, к которым он прежде питал отвращение, теперь становятся для него вожделенными, как бы его друзьями, с которыми он беседует и советуется. А те, которые он прежде страстно любил и которые, быть может, закрепляли его в дурной жизни, теперь делаются для него постылыми. Юноша определяет себя на служение Христу, в Котором он сердцем своим узнает Спасителя и Бога своего и Которого знал прежде только одним умом и редко вспоминал о Нем. Теперь он внутренно дает обет служить Ему и быть верным до смерти. Юноша начинает ходить во страхе Божием, а от сего страха начинается внутри его дух спасения. Затем являются болезни нового рождения — разнообразные скорби и искушения.

Последствием сего является опытность, умудряющая его во спасение под водительством Духа Божия и при окормлении матери Церкви.

Когда начнется внутреннее обновление юноши, тогда внешние соблазны для него не бывают так опасны, как прежде. Страх Божий для него служит уставом и оградой, а совесть, водимая сим страхом,— наблюдателем, судьей и воздаятелем. Юноша сам прерывает связь с прежними товарищами порочной жизни; вместо них он или избирает других, единомысленных себе, или же остается один, с единым Богом. Он становится примером благонравия, образцом для других в исполнении устава, славой воспитывающего его заведения.

Подведем итог сказанного. Главная причина, почему в большинстве случаев не достигается нравственно-воспитательная цель в отношении к юношеству, учащемуся в наших семинариях, не заключается якобы в несовершенстве устава, ни в недостатках воспитывающих и учащих сил, а в самих питомцах, в испорченности их сердца. А порчу сердца не может исправить ни строго целесообразный устав, ни надзор наблюдателей, ни карательная власть начальствующих, если не обновит его сердца Тот, Кто больше сердца нашего. Но и сие обновление не может совершиться без участия самого юноши, хозяина сердца. Восстание нравственно падшего и исправление его начинается тогда, когда, по действию благодати Божией, в сердце его рождается страх Божий, а от сего — дух спасения, решимость восстать и идти путем заповедей нравственного закона. Как падение, так и восстание начинается с сердца. В сердце — жизнь и смерть.

Храни же, юноша, всяким хранением сердце свое (Притч. 4, 23), ограждай его страхом Божиим. Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека (Еккл. 12,13).

Этими последними словами священной книги священного проповедника закончу и мою проповедь с вами, питомцы.

Святитель Макарий (Невский). Беседы, произнесенные в учебных заведениях, а также речи о христианской жизни и воспитании.


Примечание


* 
Повапливаемый (церк.-слав.) – подкрашиваемый. 


Источник: Святитель Макарий (Невский), митрополит Московский и Алтайский. Единое на потребу: Проповеди, слова, речи, беседы и поучения. Т. 2.- М.: “Булат”, 2011. С. 89-94.


4 июля 2019

< Назад | Возврат к списку | Вперёд >

Интересные факты

«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
17 февраля 1938 года — особенный день в истории Троице-Сергиевой Лавры и Радонежской земли. В этот день были расстреляны несколько человек лаврской братии, а также духовенства, монахинь и мирян Сергиево-Посадского благочиния.
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
22 марта (2 апреля н. ст.) 1782 года императрица Екатерина II подписала указ, одним из пунктов которого повелевалось учредить из сел и слобод близ Троице-Сергиевой Лавры лежащих, «посад под имянем Сергиевской и в нем ратушу...».
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
23 марта 1861 года митрополит Московский и священноархимандрит Троице-Сергиевой Лавры Филарет (Дроздов) благословил учреждение на восточной окраине Посада «киновии усопшей братии Лавры» или, другими словами, братского кладбища Троицкой обители...
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
20 марта 1909 г. крестьянка Тверской губернии Ирина Васильевна Фомичева, 25 лет, получила исцеление ног у мощей преподобного Сергия.
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
В праздник Покрова Божией Матери в 1812 году по благословению митр. Платона (Левшина) наместник Троице-Сергиевой лавры совершил крестный ход вокруг Сергиева Посада для избавления города и обители от французов.