СЛОВО в неделю пятуюнадесять по Пятдесятнице

стр.[289]СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ПЯТУЮНАДЕСЯТЬ ПО ПЯТДЕСЯТНИЦЕ

       Вопрос Фарисея искусителя был, как мне мнится, безразсудный. Он вопрошал: которая заповедь из многих закона заповедей есть большая. Вопрос безразсудный. Ибо все заповеди составляют един священный состав, едину Божественную цепь, из коих ежели едино прервать звено, вся цепь разрывается, по свидетельству Апостола Иакова, глаголющаго: Иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак. гл. 2, ст. 10). Все добродетели между собою суть союзны: вмести в них хотя един порок и беззаконие, весь благоустроенный разрушишь порядок.

       Однако небесный Учитель, Христос Господь, не возгнушался ответствовать на искусителев вопрос, и объявил, что первая и большая всех заповедей есть: стр.290 BORDER=Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею (Матф. гл. 22, ст. 37). А другая заповедь подобна ей, есть сия: Возлюбиши искренняго твоего, яко сам себе (Тамже ст. 39). И к сему еще приложил: Что от сих двух заповедей весь закон и Пророцы зависят (Тамже ст. 40); то есть, что ни предписывает закон, чему Пророки и Апостолы, и все богопросвещенные мужи ни учили, все то заключается в тех двух заповедях. Сии две заповеди когда совершенно исполнишь, тогда все ты исполнил. Ничего от тебя ни закон, ни все учители, ни Сам Бог требовать не может, разве только исполнения двух оных заповедей.

       Но я, благоговея ко Господу моему, и премудрости Его, дерзну сказать, что заповедь есть едина токмо, а имянно сия: Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия заповедь есть единственный Божественный источник: а другая, и прочия все заповеди, суть священные потоки, из сего источника проистекающие. Сию заповедь ежели совершенно сохранишь, непременно и ближняго возлюбишь, и все прочия заповеди стр.291 BORDER=исполнишь. А ежели сию заповедь не сохранишь, то и вторая, и прочия все останутся без исполнения.

       Никак не льзя чтолибо доброе не только сотворить, но и помыслить, ежели не положишь прежде в душе своей сего священнаго любви к Богу основания. Да и было бы весьма странно, чтоб мне любить ближняго, и что нибудь другое доброе сотворить, ежели сердце мое любовию к Богу не есть воспламененно. Откуду будет во мне добро, когда нет во мне источника всех благ?

       Сие я говорю не без намерения: ибо слышу, что многие мудрецы мира сего отзываются, что вера состоит в добродетели. Довольно-де для меня той веры, что я делаю добро. Таковое мнение есть весьма погрешительное, и есть сеть разпростертая от неприязненнаго духа, чтоб ослабить веру, или паче отвести от нея; а чрез то дать волю развратности человеческой, и под видом делания добра, отворить дверь всем каждаго страстям.

       Но прежде, нежели приступаю ко опровержению сего вреднаго мнения, должен я объяснить оную великую заповедь: Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, стр.292 BORDER=и всею мыслию твоею. Видимо, что сия заповедь, любовь к Богу, требует трех от человека главных его частей: сердца, души и мысли. Другие Евангелисты к сему еще прибавляют: и всею крепостию твоею: но сия крепость не есть особая часть; а только означает, что любовь к Богу в сердце, душе и мысли, должна быть самая крепкая. Так сии три части разберем мы, каждую особь. И хотя в Евангелии сказан порядок, что прежде положено сердце, а потом душа, а после сего мысль: но мы прежде скажем о мысле, потом о душе, а после о сердце; да и не оставим объяснить, почему Господем положено прежде сердце, потом душа и мысль.

       Возлюбить Господа всею мыслию никак не льзя, ежели прежде не познаешь Его в самой истине, и каков Он Сам в Себе есть. Ибо не можем мы то любить, чего не знаем, о доброте, красоте, и пользе чего еще не уверены. Сердце наше не привлекается любовию, разве к доброте и красоте, которую познали и возчувствовали мы. И так прежде всего мысль, или ум наш должен просвещен быть познанием Бога.

       Но что есть, познать Бога? Познать траву, древо, и последнейшую тварь, в ея существе, и по всем ея свойствам стр.293 BORDER=не только есть трудно, но и едва ли возможно. Величайшие, какие были в свете мудрецы, едва ли какуюлибо вещь познали в той точности, как она познана быть может так, чтоб уже об ней ничего более узнать было не можно. Так что же сказать о Боге, о сем безначальном и безконечном и вездесущем и присносущном существе? Обще все признают, что Бог есть непостижим; сие святый Златоуст в своих словах о непостижимом ясно и весьма сильно доказал.

       Ежели же сие есть самая истина, то как же можно утвердить, что язычники, не имевшие иныя силы к познанию, разве только, какия остались в поврежденной природе; как можно утвердить, чтоб они познавали Бога? Ни Платон, ни Сократ, ни Аристотель, ни прочие все Философы совершеннаго о Боге познания не имели.

       Я не спорю, что они некоторое о том имели понятие, как и Апостол утверждает, говоря: Яко разумное Божие, gnoston, то есть, что о Боге познать человеку развращенной природы можно, яве есть в них, то есть, не могло им быть беззизвестно; Бог бо явил им есть (Рим. гл. 1, ст. 19); то есть, некоторыя в природестр.294 BORDER=человеческой оставил способности к познанию Бога, и присносущныя Его силы и Божества; и то только для того, чтоб им остаться безответными, или неизвинительными, ежелиб совсем никакова о Боге понятия не имели; или несколько понимая, не так бы Его почитали, как должно, или не так бы жительствовали, как бы сходственно с тем понятием надлежало. И так мудрецы мира сего или не понимали Бога, или и понимали, но весьма недостаточно.

       Я сие говорю не только о существе Божии и о свойствах Его, что и самые Философы сего не понимали, но даже ни самаго бытия Божия. Понимали из них некоторые, что есть един Бог, и некоторыя Его безконечныя свойства: но сие понятие было в них несовершенное, не было оно сильным и неколебимым убеждением в их совести. Почитали они то истиною вероятною, но не точною и убедительною, чтоб нимало о том не колебались. Сие доказывает вопервых то, что ежелиб они совершенно Бога познали, то сходственно бы с тем Его и почитали. Но они, как Апостол говорит, измениша славу нетленнаго Бога в подобие образа тленна человека, и птиц, и четвероног, и гад (Рим. гл. 1, ст. 23). Возможно ли стр.295 BORDER=сей безместности и гадкости быть при совершенном и убедительном Бога познании?

       Скажут на сие защитники Философов, что в таком заблуждении были простой народ, а не Философы. Я соглашусь, что сии мудрецы лучшее имели о Боге понятие, нежели простой народ; однако со всем тем, вместе с простым народом во храмы скверных Божества изображений ходили, вместе с ними жертвы приносили, вместе с ними любовались сочинениями стихотворцев, которые богов описывали самыми постыдными и скверными красками.

       Но они-де сие делали по наружной благопристойности, или, как ныне говорят, по политике. Ежели по политике, так сие самое весьма сильно доказывает, что они в сердце убедительнаго о Боге и свойствах Его уверения не имели; ибо, ежелиб имели, то никак бы с простым народом в толь безумном и пагубном заблуждении ни по наружности согласиться не могли. Возстали бы противу таковаго заблуждения с истинною ревностию, все силы употребили бы от таковаго заблуждения других отвести; и лучшеб захотели умереть, нежели к таковому пагубному заблуждению пристать.

       стр.296 BORDER=Осмелился было некогда противу сего возстать Сократ Философ: но как погрозили ему за то смертию, тотчас оказал низкость своего духа, убоялся, заперся в признанной истине; и вместо того, чтоб в том умереть, при самой смерти признал богов, да еще и после себя завещевал принести Ескулапию жертву.

       Таковы ли были Христиане? таковы ли святые мученики? Они за истину Божию не устрашились никаких ужасных мучений, ни самыя смерти; но исповедание своея совести запечатлели собственною жертвою своею; и то для того, что в истине познания Божия и свойств Его неколебимо и убедительно были уверены в душе своей, конечно несравненно лучше, нежели все Философы.

       Вовторых, Апостол, что все язычники и мудрейшие заблуждали в познании о Боге, доказывает тем, что они не меньше, как и простой народ, вели житие нечестивое, мерзское, беззаконное, и еще более гнусное, нежели самый простый народ; каковыя беззакония и мерзости и имянно изчисляет он в первой главе, в послании к Римляном. Ежелиб, разсуждает богомудренно Апостол, язычники и мудрейшие имели истинное и убедительное о Боге и свойствах Его понятие; никак бы сей свет пресветстр.297 BORDER=лый таковому нечестия мраку в душе их поместиться не допустил. Сии суть неоспоримыя доказательства, что язычники и все их Философы истиннаго и убедительнаго о Боге познания не имели: а потому основательно им в самое лице премудрый Павел свободно сказал, что они были, яко безбожны в мире (Ефес. гл. 2, ст. 12).

       Мы в таковое о мудрецах языческих объяснение взошли для того, что слово наше есть о любви к Богу. Ибо непознанной, или несовершенно познанной вещи любить не возможно. Так откуду же мы можем занять сей спасительный свет? Единственно, о Христиане! от веры. Разсудок несколько озаряет мысль, а сердце убеждает и укрепляет вера. Но что есть вера? Многия ея суть знаменования; но не имея теперь времени взойти в сие пространнейшее разсуждение, скажу только, что премудрый Павел, так веру определяет: Вера есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых (Евр. гл. 11, ст. 1): или тоже сказать простее: вера есть несумнительное и убедительное уверение о тех вещах, кои мы получить надеемся, уповаемых извещение; и открытие, или пред самые очи представление тех вещей, коих видеть стр.298 BORDER=мы не можем, вещей обличение невидимых. Так что же есть невидимое? Невидимое и сокровеннее всего, есть Бог. Что есть уповаемое? Уповаемое есть блаженство наше и временное и вечное, по Божию благоволению и милосердию нам доставляемое. Едина вера, сие невидимое нам открывает: едина вера о сем уповаемом нас уверяет, и оное нам непогрешительно доставляет.

       Сия-то единая таинственная вера приводит нас к неложному Бога познанию о бытии Его, и Его Божественных свойствах. Она открывает все совершенства Божия, всю красоту Его, всю Его премудрость, всю силу, всю Его благость, всю Его к нам и ко всем тварям любовь, все Его неусыпное о нас и о всех тварях промышление; все Его чудныя и страшныя и любезныя судьбы, коими каждую тварь и все ея дела ведет к Своему пределу, и всех вообще движения и действия и намерения к общему приводит концу, и во всем хранит премудрый и удивительный порядок.

       Я бы желал показать, каким образом вера познание сие доставляет: но в сем слове поместить то не достанет времени. А только из сего вы сами уже узреть можете, что Бог таковым образом верою познанный, совершенство Его таким образом открытое, красота Его премудрости таковыми очами веры стр.299 BORDER=усмотренная, судьбы Его до внутренности достигшия займут всю душу, все ея силы, все ея чувства, и телесныя и душевныя. Никакой уже твари ни красота, ни прелесть, тронуть и привлечь к себе таковую душу не могут. Ибо вся она будет занята совершенством, красотою, и неизреченною Бога сладостию. А потому таковый просвещенный верою человек возлюбит Бога всею мыслию своею, и всею душею своею.

       А как чувствие сея неизглаголанныя Божия любви есть в благочестивом сердце, и в сем святом хранилище блюдется сие Божественное сокровище: то потому Спаситель и дал любви к Богу первое место, в сердце; а потом душе, поелику она просвещенныя мысли действие прежде всего почувствует. И так сия святейшая троица, просвещенная верою мысль, чувствующая совершенство и красоту Божию душа, и чрез то возженное любовию к Богу сердце, и никогда погасающее, составит человеческое блаженство и временное и вечное.

       Так не дерзай ты, безразсудный! говорить, что вера состоит в добродетели; вера состоит в любви к Богу, а добродетель есть святая струя, из сего Божественнаго источника проистекающая. Не дерзай говорить, что довольно-де для меня той веры, когда я делаю добро: но ты добра не только стр.300 BORDER=делать, но ни помыслить не можешь, ежели всех благ основания, любви к Богу, не положишь в сердце своем; а сие основание изобретает и утверждает вера.

       Заключим убо слово свое со Христом Спасителем, что не только первая и большая, но и единственная заповедь, яко источник всех добродетелей, есть сия: Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею, и всею крепостию твоею (Матф. гл. 22, ст. 37). Аминь.

       Говорено в Вифании 1805 года.



Оглавление

Богослужения

29 марта 2024 г. (16 марта ст. ст.)

Частые вопросы

Интересные факты

Для святой воды и масел

Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.