СЛОВО на день Царевича Димитрия

СЛОВО

НА ДЕНЬ ЦАРЕВИЧА ДИМИТРИЯ

       Сей день для России есть зело достопамятен, и мы его праздновать обязаны, и со благоговением и со удивлением судьбам Божиим. Вам известно, что Царевичь Димитрий был царская отрасль, и сия отрасль благородная увяла от руки насильственной и злоумышленной. Что же потому возпоследовало? Оказалось явно, что есть мстительная неповинной крови всемогущая рука, и что есть Бог судяй на земли. Исполнилось притом слово Божие, что, Яко же отстоит небо от земли, тако отстоят мысли Божия от помышлений наших. Сии судьбы Вышняго тем были непостижимее, что фиал гнева Его излился всею силою не на убийцу токмо неповиннаго отрока, и на весь род его, но и на всю Россию.

       Дерзнем, колико можем, открыть завесу судеб Божиих, судя по самому событию, почему гнев небесный разлился и на все отечество наше.

       Убийца Царевича Димитрия был в России не важный из подданных, однако дерзнул и на истребление царскаго рода, и на восхищение престола всероссийскаго. Так се! Божия судьба неисповедимая воздвигла и противу его тварь ничтожную, некотораго разстригу, который отважился стать самозванцем, то есть, присвоить себе имя Царевича Димитрия. Ктоб мог подумать, чтоб таковый ничтожный человек мог дерзнуть выдать себя под великим и священным имянем? Да и кто мог из Россиан поверить таковому странному и неимоверному вымыслу? Не тотчас ли бы все, яко едиными усты, сию басню не только бы отвергли, но и посмеялись бы оной с негодованием? Однако нет! все почти поверили, все приняли; даже некоторые, по простоте своей, еще и удивлялись судьбам Божиим, сохранившим чудесным образом неповиннаго Царевича. Буйство сие, или ума изступление, разлилось по всей России. И хотя некоторых благоразумнейших и честных Христиан и граждан малое число сию прелесть познали, и старались и других вывесть из сего заблуждения: однако большая, или почти общая Россиан к самозванцу приверженность, заглушила слабый глас малаго числа благоразумных.

       От чего сие? От того, что так положено в предвечном и неизменяемом совете Божии, чтоб отмстить пролитие крови неповинныя. Воле Вышняго не сильна воспротивиться никакая, ни мудрость, ни сила человеческая. На небеси определено: и должно то на земли исполнено быть непременно. Говорят простонародно, но справедливо, что кого Бог хочет наказать, от того ум отъимет. Сходно с сим и Апостол говорит о язычниках мудрых и преученых, что они впали в разныя безместныя заблуждения, и в безчиннейшия страсти; для чего? Для того, что осуетишася помышлении своими; мняще себе быти мудры, объюродеша. Таковый страшный суд постиг и Россиан. Открылся гнев Божий: разверзлися все хлябии ярости Его.

       Вопервых поразил он убийцу, с явным чудных судеб своих открытием. Убийца будучи един из подданных, возстал противу своего Государя: и Бог воздвиг противу его тварь ничтожную, и к смерти осудил. Сына его, хотя младолетнаго и добродетельнаго и непорочнаго, предал в жертву за то, что убиен отцем его также непорочный и неповинный отрок. Отец убийца думал семя свое и род свой утвердить на престоле Российском во веки: но сын его, надежда умножения его рода, умерщвлен; да и умерщвлен таким образом, что семя, умножающее род, раздавлено. Мать, убийцы жена, хотя также неповинная, но жизни лишена за то, что мать Царевичева, лишившись единороднаго сына, еще премного пострадала, и на изгнание осуждена. Самая дщерь убийцы также много пострадала и обругана, и осуждена на безплодство, чтоб от нечестивой крови продолжения не было. Весь род убийцы разным страданиям и казням был подвержен для того, что весь род Царевича был гоним, мучим и умерщвляем. Не видите ли явно, по самому событию, колико страшна и чудесна есть мстительная рука Божия: что Он отмщает по правосудию Своему, нами непостижимому, но покланяемому, отцем на чадех до третияго и четвертаго рода (Исх. гл. 20, ст. 5): но благотворит добрым отцам, и святому поколению, до тысящи родов.

       Но пусть так, что гнев Божий поразил с толикою зельностию убийцу и весь род его. Кажется сие, и человеческому правосудию быть может совместно. Но почему же и вся Россия сим гнева Божия бичем была поражена безпримерно? Она не является быть виновна в убиении неповиннаго и святаго отрока. Все о том сожалели, скорбели, негодовали, и роптали на таковое богопротивное предприятие. За что же они, почти все, яко убийца, испили горчайшую страдания, разорения, и смерти чашу? Все прочие страдали не за убиение неповинное, но за свои собственныя беззакония и развраты. Бог разполагающий все числом, весом и мерою благоизволил правосудно к сему несчастному случаю присоединить и всех других, коих беззакония преливались чрез край, и требовали, дабы правосудная рука вышняго Судии тому же наказанию их подвергла: тех, коих признала быть нераскаянными, лишить жизни, яко для них вредной; а тех, кои еще подавали надежду ко исправлению, наказать времянным несчастием, дабы их привести к покаянию и исправлению.

       Из повествования о общем чрез самозванца причиненном отечества нашего разорении видно, что самозванцу, аки бы он был Царевичь Димитрий, едва ли кто верил, а приставали к нему, и принимали его единственно, или сей случай находя способным к грабежу и обогащению, или по честолюбию, не хотя подданным быть тогда царствовавшаго, бывшаго равнаго, или и меншаго их, или по злобе к нему же от зависти, или от некоторых почитаемых от него обид. Сие-то дало полное наклонение прелестника признать Царевичем, а не другое что. Ибо был Царевичь един: а его именем открылось самозванцов до семи. Не уже ли все они были Царевичи Димитрии вместо единаго? Однако все почти к ним приставали, все всех принимали, яко единаго сына Царевича. А как все таковыя побуждения, по жадности ли к грабительству, или по гордости честолюбия, или по злобе, были побуждения несовестныя и беззаконныя; то они и заслужили мщение гнева Божия.

       А другие, страдавшие от них, конечно какими либо Богу известными развратами опорочили свою жизнь; то и определил праведный Бог и сих ввергнуть во огнь искушения и напастей, дабы очистившись сим огнем, напоследок возблистали, яко во огни злато, покаянием и исправлением жизни. И сие по благости Божией и возпоследовало.

       Когда их воздыхания и вопли достигли до небес, когда слезы изъявляли их сердечное во грехах раскаяние, когда учредили пост, яко Ниневитяне, и воздержались от пищи чрез три дни не только возрастные и старцы, но и самые сосущие младенцы стоном покаяния и молитв ударяли в своды небесные; тогда тоже России милосердие открылось, каковое Ниневитянам. Ниневитяне получили приговор с небес, чтоб их граду всеконечно разорену и истреблену быть. Но сей небесный приговор отменен, когда Ниневитяне во вретище и пепеле покаялись вседушевно, учредив пост чрез три дни, не дая пищи ни старым, ни младенцам, ни самому скоту. Так призрел Бог тогда и на Россию, и отяготевшая на ней рука Его облегчилась. Бог рек из тьмы свету возсияти, и возсиял. Бог запретил ветрам и бури: и бысть тишина велия. Наступило спокойствия и благополучия время, да еще так, что без числа пролитая кровь как бы угобзила нашу землю, и она принесла плод несравненно изобильнейший, нежели когда либо прежде. Ибо Россия с того времяни начала возрастать, и достигла толикой славы, в каковой она никогда не бывала; так что можем, к радости нашей, а к зависти враждебных, со Евангелием воскликнуть? Камень, его же небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла: от Господа бысть сие, и есть дивно во очию нашею (Лук. гл. 20, ст. 17).

       И поистинне дивно, и от Господа бысть сие! Ибо как ничтожная тварь толикое причинила России несчастие, так и возстановление ея возпоследовало от некоторых низкаго состояния людей, но великаго духа и веры, как-то сие известно знающему Российскую историю; Да не похвалится всяка плоть пред Богом (1 Кор. гл. 1, ст. 29).

       Но наиболее, при сем достопамятном случае, нам, благочестия держащимся, прилежно приметить надлежит, что все враждебное врагов России нападение стремилось противу святыя нашея веры, чтоб оную истребить, а ввести неправославную и развратную Латинскую, так что вся война, по летописцам и по походу браней и козней разсматривая, казалась восприята быть, не столько для завладения Россиею, или отторжения некоторых частей ея, сколько для того, чтоб восхитить от нас святое и драгоценное сокровище веры. Словом, была война за веру, противу веры нашей. Но здесь-то зубы змиины напали на камень, который разгрысть не могли.

       Россиане, при всей своей простоте, или можно сказать и невежестве, при всем своем нравов и жизни неустройстве, но были тверды и непоколебимы в вере. Колебалось все здание и разрушалось: но основание его стояло незыблемо. Весь России свет покрыт был густым пеплом: но священная веры искра под сим пеплом крылась неугасима. Дхнул Дух Божий, и пепел развеял, а искра возгорела, и воспламенилась, и сиянием своим тьму прогнала; осветила сынов России благоприятною лучею: а врагов ея пожгла и истребила, яко Халдеев пещь Вавилонская: а святых Отроков, истиныя веры хранителей, сохранила целых, прославила, и разширила уста их к пению песни победныя. Не было по всему лицу земли нашея ни единаго, от мала и до велика, чтоб всею душею не ревновали по своей вере, и лучше желали все пасть под развалинами своего отечества и своего тела, нежели, чтоб предать дражайший залог своея веры, и принять веру иноплеменную и развращенную. Сие-то спасло и возвысило отечество наше!

       Что, ежелиб сие случилось в нынешния времена? чего не дай Боже, ни видеть ни слышать! что? вера наша могла ли бы противу всех вражеских покушений быть преградою непреоборимою? Не вем, что сказать. Слабость нашея веры осязаема, маловерие многими овладело, даже некоторые, может быть, и неверием заражены. Столь прохладел жар веры, что едва ли не всякая вера почитается за едино; и сей драгоценный залог столь пренебрежен, что он оценяется очень дешево, и едва ли не всякое другое ему предпочитается. Да кажется, как будто нарочно употребляются способы, дабы веры важность уменшить, или сравнять ее со всеми в свете верами, сколькоб оне ни были заблуждающи.

       Ежелиб таковая вера была в те несчастливыя времяна, о коих мы говорили; то едва ли бы не пало совсем наше под игом иноплемянных отечество, и едва ли бы мы имели радость видеть его в нынешнем состоянии.

       Но почто я много унываю? Жив Господь Бог Израилев! есть у Него еще седмь тысящь людей, иже не преклониша колена пред Ваалом. Милосердое Божие обещание есть, чтоб и для десяти праведников пощадить весь град.

       Ты же блаженне Димитрие! ослабевающую веру нашу поддержи своими к Богу молитвами. Сей твой священный гроб всегда нам будет свидетельством, что не токмо всяко преступление праведное приемлет воздаяние, но что он нам выставлен, яко некое победоносное знамя, под которое все воины Христовы должны собираться, дабы ревновать по вере своей, и мужественно стоять противу всех козней вражиих. Аминь.

       Говорено в Москве, в Архангельском Соборе 1804 года, Маия 15 дня.