Слово на крещение Господне

СЛОВО

НА КРЕЩЕНИЕ ГОСПОДНЕ.

Кому пристойнее праздновать сей день, как не тем, кои святым крещением просвещенны? Сей день в древности назывался днем светов: ибо свет истины нам возсиял; свет, не наружность токмо, как видимое сие солнце, но самую внутренность освещающий. Сей день назывался и называется Богоявлением; не потому токмо, что Бог во плоти явился, и на Иордане славным открыл себя образом; но что и мы его единаго познали, отвергнув заблуждение суеверия и многобожия.

Что более прославлять одолжаемся мы? Божию ли благость, или блаженство наше? Христово ли, или наше крещение? Его ли премудрости дело, или наше возобновление, а по выражению писания, наше паки бытие ? (Тит. гл. 3, ст. 5). И то и другое прославления достойно. Но я паче удивляюся чудесной в нас перемене, нежели силе всемогущаго Художника. Что тому дивиться, который всяческая носит одним глаголом силы своея? Что тому дивиться, что свет светит, и тьма его не объемлет? Но то всякое удивление превосходит, что тьма самая обращается в свет; и тварь, нечистотою себя обезобразившая, чистейшим становится непорочности и святости зерцалом. Но таковую конечно перемену производит в человеке таинство крещения. Оно называется возрождением. Ибо вновь мы чрез него родилися.

Следовательно плотское наше рождение так должно почитаться, какбы мы никогда не раждалися. Оно называется паки бытием; ибо мы чрез него вновь стали быть: следовательно, до того так почиталися, какбы нас еще на свете не было. Конечно и до крещения были мы рожденны: были мы в свете: но оное рождение было только одной плоти, а дух был мертв: ибо во грехах мы раждаемся, и в беззакониях зачинаемся. Оное бытие было хуже небытия. Что в том бытии, о коем глагол Божий определение издает: Лучшеб было, аще бы не родился человек тот (Матф. гл. 26, ст. 24).

Когда таким образом мы, или паче слово Божие, возносит действие крещения, я боюся, чтоб кто и из самых Христиан не подумал, что мы возносим его более, нежели на самой вещи они видят, и не сделали бы себя непонятными в слове сем, или тому не верящими.

Многие и из Христиан не суть совершенно просвещенны. Чувствами более себя управляют: а до высоты духовнаго разума не достигают. Видят они в крещении воду; видят они в воде погружение тела: слышат некоторые прочитываемыя молитвы: делают языком некоторыя обещания и отрицания. Сие токмо видят очами; сие токмо ушами слышат. Но ни очами, ни слухом не примечают, чтоб какая в крещаемом воспоследовала перемена: и потому заключают, что все то есть некоторый наружный обряд; обряд подлинно священный, и то для того, что он совершается по установлению святыя церкви и во святом месте. О сколь таковое о действии святаго крещения понятие есть недостаточно! Оно самое доказывает, что естьлиб кто так только о крещении думал, тот или еще не сподобился принять духа благодати: или житие свое проводит так, какбы он не крещен был.

Но сколькоб кто ни был в сем понятии недостаточен, сделайте вы примечание на двух Христиан: из коих один просвещен знанием о Боге; другой не помышляя о Боге погружен или в невежестве, или напыщаясь мудрованиями мирскими боготворит разум свой: один любит Бога и боится его; а любя, творит его волю; бояся же удаляется от злых дел, другой любит только себя; и по любви к себе угождает только своим страстям. Один искренен; другой лукав, один благотворителен, другой злотворец: один сребролюбив и корыстолюбив; другой щедр и милостив: один кроток и смирен; другой горд и презрителен: словом; один добродетелен и свят; другой порочен и развратен. Вот два человека: оба Христиане: Христиане, говорю: ибо по свойству Христианской веры не мог бы быть Христианином, разве один только добродетелный и святый. Однако по крайней мере, хотя по одному имяни, суть Христиане и порочные и развратные.

Вы взирая на таковых двух Христиан, конечно найдете превеликое между ими различие; и не льзя, чтоб одному пред другим не дали преимущество; и не почли бы одного из них блаженным, а другаго нещастливым. Ибо и самый развратный видит иногда свою худость, и ублажает счастливый жребий праведника; окаевая себя, что он не похож на него. Теперь вопрошаю я: почему же один из тех двух Христиан добродетелен и свят; другой порочен и развратен? Не оба ли они единаго естества? Не равно ли родилися? Не подобною ли одарены душею? Не равный ли в них возжен светилник разума? Не подобное ли для обеих есть противоборствие страстей и худых склонностей? Но еще я прибавлю; не равная ли для обеих есть воля небеснаго Отца, чтоб им спасенным быть? Не равно ли обеих призывает благодать, и ко всякому добру руководствует? Конечно; по всему тому они между собою равны; так от чего же по честности, совести и добродетельному житию столь великое между ими находится различие? Различия сего, любезныя братия, есть причиною таинственное действие святаго крещения.

Когда оно есть возрождение; и человек чрез него перераждается: когда оно есть паки бытие, и человек чрез него вновь становится быть, то не для чего удивляться, что человек таковый при всех своих развратнаго естества склонностях становится добродетелным и святым.

Я не могу объяснить, каким образом сию чудесную перемену в душе человеческой производит Бог: так как не могу сказать, каким образом при создании мира твари стали быть, когда их прежде не было. Сие ведает один премудрый Художник; и несколько понимает внутрь себя святая душа: однако совсем тем верую и исповедую, что в час крещения Дух Святый сходит на крещаемаго, и сила Вышняго его осенив, производит в нем оную чудную перемену.

Но когда все Христиане сподобляются святаго крещения; то почему же, спросит кто, не все они участны бывают сея перемены благодатныя? Для решения сего важнаго вопроса, вспомните оныя Божияго слова глаголы: Покайтеся, и веруйте во Евангелие: покайтеся, и да крестится кийждо из вас (Марк. гл. 1, ст. 15). И так, чтоб удостоиться благодати крещения, потребно покаяние. Божие дело есть производить в сердце нашем сию перемену: Божий дар; не от дел, да никтоже похвалится (Ефес. гл. 2, ст. 8 и 9). Но надлежит по крайней мере человеку на сие согласиться: потребно его соизволение. Бог нехотящаго не спасает. Сие согласие, сие соизволение есть самое покаяние. Ибо согласиться и соизволить на дело Божие, что иное есть, как из глубины сердца сказать Богу: отрицаюся диавола и всех злых дел им во мне производимых: и сочетаваюся тебе: я уже не камень и железо ожесточением: но мягкий воск обращением: начертавай на оном Божественныя твои писмена. Я следую охотно тебе, аможе поведет меня благотворная рука твоя.

В сем состоит покаяние! и с сим приемлющии крещение, прямо перераждаются, прямо становятся вновь быть, и живут добродетелно и свято.

А без сего расположения к таинству крещения приступающие остаются темиже, каковыми были и до того, и таинство над ними совершается по наружному обряду, а не по внутреннему действию. Да не скажет мне ктонибудь, что мы крещаемся во младенчестве, когда еще такова расположения иметь не можем. Чем ты себя извинять думаешь, тем более себя обвиняешь. Будь таков ты всегда непорочен, каковым вышел из купели крещения. Во младенчестве твоем не имел ты расположения к покаянию; но по крайней мере сердце твое младенческое не быв зараженно произвольными пороками и беззакониями, никакова не делало препятствия действию Духа Святаго. Теперь уже ты не младенец, но в совершенстве возраста: не постыдно ли для тебя, что ты стал несмысленнее самаго себя, нежели каков младенцем был? Не уже ли ты для того возрастаешь и летами и разумом, чтоб недостатки младенчества своего умножить, а не уменьшить? Дополни в возрасте тот младенчества недостаток большим благоразумием, большею верою, большею святостию; послушай, что гремит Божие слово, праведных утешающее, а грешных устрашающее: Всяк рожденный от Бога, греха не творит (1 Иоан. гл. 3, ст. 9). Ибо семя святое в нем посеянное не может произращать, разве добрые плоды. Но сих не произносящий Христианин, видимо, что он или благодати крещения не получил, или полученную обращает во зло, и потому, по Апостольскому слову, туне, напрасно принял благодать.

Но кто же из Христиан, скажет кто, сколькоб ни был совершен, есть без греха: ибо Иоанн устами всех Христиан сказал: Аще речем, яко греха не имамы, лжем, и истины несть в нас (1 Иоан. гл. 1, ст. 8). Конечно сие правда: но великое есть различие между больным и мертвым. Христианин по немощи иногда во грехи впадает, но тотчас свою болезнь признает, и с истинным раскаянием прибегает ко врачу, и от него тотчас исцеляется: и получив исцеление в знак благодарности своей, всемерно того оберегается: и самая сия болезнь душевная послужила для него к добру: ибо он и добро потерянное чрез то узнает больше, и в нем крепче утверждается, и для будущаго времени становится благоразумнее и осторожнее. И потому он всегда здрав или творением добра, или покаянием и исправлением зла.

А ложный Христианин напротив: он грехом не болезнует, но умирает: он к нему прилепляется всею душею и на все время, так что и при самой кончине не он оставляет грехи, но грехи его. Всяк рожденный от Бога, греха не творит (1 Иоан. гл. 3, ст. 9): а нерожденный от Бога, всегда есть во грехе.

Но как же, еще вопросит кто, и из некрещенных были и суть люди добродетельные и честные? На сие ответствовать я должен не одинаким образом.

Ежели подлинно и между некрещенными были или суть люди добродетельные и честные; но нельзя еще сказать, что и Святые. Всякая человеческая добродетель, ежели не будет Духом Божиим освящена, не есть свята, есть только наружная, есть только в человеческих глазах цветущая, но сладости истиннаго плода в себе не имеющая. Иначе о человеческих делах судит человеческий суд; иначе будет о них судить оный последний праведный день. Ежели же подлинно и из не числящихся по имени между христианами, были или суть люди добродетельные и святые; то они может быть суть из числа тех сокровенных чад Божиих, кои единому Богу ведомы; может быть они суть из тех иных овец, ихже подобает Христу привести, и глас его услышат: ибо во всяком языце бояйся Бога и делаяй правду, приятен ему есть (Деян. гл. 10, ст. 35).

Но мы оставив испытывать судьбы путей единому Богу известных: да держимся счастливаго средства для нас во Евангелии открытаго. Да уверим себя, что всяк хранящий в себе печать дара Духа святаго крещением начертанную, предохранен от всякаго зла: да радуется и веселится о сем неисповедимом даре Божием: а грешник да кается, и тем угасающий в себе добродетели огнь да возжигает. Таковым образом сие наше празднование угодно будет Господу нашему призвавшему нас к себе путем крещения, путем новым и живым (Евр. гл. 10, ст. 19). Аминь.

Говорено в Успенском Соборе, 1788 года.