28. На день благовещения Богородицы

СЛОВО

НА ДЕНЬ БЛАГОВЕЩЕНИЯ
ПРЕСВЯТЫЯ БОГОРОДИЦЫ.

Преславное и таинственное открыл некогда Бог царю Ассирийскому видение, в котором заключались будущие судьбы рода человеческаго. Стояло тело, тело великое и странное. У него была глава златая, руки и грудь серебреные, чрево медное, ноги частию железные, а частию глиняные. Стояло оно так; как вдруг сам собою без содействия руки человеческой от горы отторгся камень: ударил в оное тело, поразил его, обратил в пыль, и стало оно ничто; а камень тот возрас в превеликую гору, которая наполнила всю землю (Даниил. гл. 2, ст. 31 и след).

Никтоб из смертных таковаго видения не мог истолковать, ежелиб сам Бог, который сие видение устроил, не открыл того мужу по сердцу своему. Он истолковал, что оное тело означает весь род человеческий. Разныя тела того сложения означали разныя рода человеческаго правительства, которыя должны были по временам наступить одно после другаго. А потом имело открыться новое царство, которое все прежния должно покорить и уничтожить; само же оно укрепиться навсегда во веки неизменно. Вот видение! вот и истолкование онаго! Ктоб мог подумать, чтоб сие видение было нам явственнее и вразумительнее, нежели самому оному Богодухновенному Пророку? Он зрел будущее: мы зрим то в настоящем времени. Он зрел одно изображение: а мы уже зрим и самое событие.

Я бы мог изъяснить, как оныя различныя в роде человеческом правительства одно после другаго наступали, и как они все обратилися в прах, точно сходственно со оным видением и со истолкованием пророческим. Но все то объяснять невместительно с теперешним временем. А только по случаю настоящаго торжества скажу, что в сей день открылось оное великое и преславное царство, все прочия царства уничтожившее. В сей день отторгся от горы без рук таинственный камень, и наполнил всю землю. Ибо с небес посланный Архангел, благовествуя благодатной Деве воплощение Сына Божия, изрек: И даст ему Господь Бог престол Давида отца его, и воцарится в дому Иаковли во веки, и царствию его не будет конца (Лук. гл. 1, ст. 32, 33). Видите, и удивитеся, сколько Ангельское изречение есть сходственно с пророческим предсказанием. Признайте же и великую Божию к нам благодать, что он открывая своим пророкам в одних темных гаданиях, открыл то нам явственно в самой вещи и событии.

Как сия материя есть пространная и глубокая, то я из оной коснусь теперь только того, в чем состоит сие Божие царство, и какое есть его от царств земных различие.

Царство сие Ангелом объявленное и пророком предсказанное есть царство Иисуса Христа. Царство его есть царство всех веков, и владычество его во всяком роде и роде (Псал. 144, ст. 13). Сие царство на земли до времени совокупно шествует с земными царствами и правительствами.

Человека должно понимать или в союзе со обществом, в коем он гражданин и подданный: или в союзе с Богом вышним, коего он есть служитель и раб. Человек имеет обязательства и к тому и к другому союзу: но обязательства много между собою различествующия. По союзу земному он обязан телом; по союзу с Богом, он обязан духом. По союзу земному он обязан наружностию; по союзу с Богом он обязан и внутренностию. Должны мы конечно властям земным служить и духом и совестию: но разбирательство и суд духа и совести невместителен власти человеческой; а принадлежит он единственно Богу духов и испытателю сердец.

На сем основании, когда человек делает добро ожидая себе за то временной награды, или боясь здешняго наказания, тогда он есть гражданин царства земнаго: но когда он творит добро для него самаго, не ожидая награды и не боясь наказания, тогда он есть раб царства Божия.

Ежелиб закон человеческий о чемълибо ничего не предписывал, человек, того не делая остается невиновным, и право царства земнаго осудить его не может. Но ежелиб закон гражданский чего и не предписывал; а совесть то творить повелевала бы; человек сие совести обязательство исполняющий, есть раб царства Божия.

Ежелиб что предписывалось совсем противное совести и закону Божию, человек миру служащий славу временную почитает выше славы вечныя. Но раб царства Божия все временные выгоды презирает, когда они прямо противны совести и закону Божию.

Когда кто следует одной привычке, или одним многих примерам, не разсуждая, что естьли оно праведно и богоугодно; таковый человек есть гражданин мира. Но кто ни привычкою, ни примерами с пути истины не совлекается, а внимает единому гласу вышнему, тот есть раб царства Божия.

Кто будучи от другаго оскорблен и обижен ищет судом себе правосудия и удовлетворения, тот поступает по праву царства земнаго. Но кто обиды терпеливо сносит, и предает то судящему праведно, тот есть раб царства Божия.

Кто имение снискивает трудом и заслугами, дабы пропитать семью и содержать себя по пристойности, тот поступает по праву царства земнаго. Но кто истощавает свое имение ко облегчению страждущаго человечества, и все свое приносит в жертву для спасения других, тот есть раб царства Божия.

Кто побуждаемый честолюбием ищет громкой от человек славы; тот может сие делать по праву земному. Но кто в тайне творит дела благия, и оныя открывает только всевидящему оку, тот есть раб Божия царства.

Кто все относит к сей жизни, и за довольное почитает, чтоб ему не подпасть истязанию здешняго суда, тот есть гражданин мира. Но кто все относит к грядущей вечности, и только за довольное почитает, чтоб там от праведнаго суда не быть осужденну, хотяб здесь человеческий суд его и осуждал, тот есть раб царства Божия.

Вот краткое изображение того различия, какое есть между царством земным, и царством Божиим. И для того-то написано, что праведнику закон не лежит (1 Тим. гл. 1, ст. 9). Закон Бога его в сердце его, и не запнутся стопы его (Псал. 36, ст. 31). Ибо гражданин царства Божия довольное имеет в правой совести своей побуждение ко всякой истине и правде. Гражданин мира всегда стремится преступать закон ему предписанный: а гражданин неба хранит закон, хотяб он ему и не предписан был. Ибо скрижаль его сердца вся исписана перстом Божиим словами неизгладимыми.

И потому сие Божие царство состоит из единых людей добродетельных. Правда, что в невод евангельский попали рыбы добрые и злые, но злые были выброшены, а оставлены одни добрые; и плевелы в царстве Божии совершенно отделены от пшеницы.

Но где есть сие преславное Божие царство? И здесь на земли во всяком роде, языке и племени сущем под небесем. Сии раби Божии нам не известны, а известны единому своему царю. Весть господь сущия своя (2 Тим. гл. 2, ст.19), И они написаны в книгах живота (Филип. гл. 4, ст. 3).

Но для чего же царь сего царства сказал, что царство мое несть от мира сего (Иоан. гл. 18, ст. 36)? Для того вопервых, что граждане сего царства хотя суть на земли, но к земли не принадлежат. Ибо сердце и душа их на небеси. Суть во плоти, но жительствуют, яко безплотные. Землю почитают они гостинницею; а мир сей, путем. Не имеют здесь пребывающаго града, но грядущаго взыскуют (Евр. гл. 13, ст. 14). И потому признают они себя здесь только пришельцами и странствующими. Второе, что другая сего царства половина есть уже самым делом не на земли, а на небеси. Она состоит из рабов Божиих прославленных. А они составляют одно царство с рабами Божиими здесь подвизающимися. Одни плавают; а другие уже в пристанище: но плавающие простирают руки к сущим в пристанище; а сии им спомоществуют, и простирают свои объятия к приятию их в недро успокоения: и во свое время все совокупно возлягут (Матф. гл. 8, ст. 11) и возрадуются на ложах своих (Псал. 149, ст. 5).

Так сии рабы царства Божия здесь подвизающиеся принадлежат ли и к царствам земным? Конечно. Царь неба и земли нарочно их здесь содержит между искушениями и соблазнами, дабы они подвигом и терпением все то победив, яко победоносцы взошли на небеса на колеснице славы. И чем они более рабы царства Божия, тем лучшие граждане и царств земных. Они управляя себя законом Царя небес, суть кротки между людми, милостивы и благодетельны. Они не заставляют других проливать слезы, но их отирают: от них не затрубит труба возмущения, и раздора: ибо они всегда поют со Ангелами славу Богу, и на земли мир.

Развращенные из царств земных их презирают, осмеивают и гонят. Но они под покровительством своего Царя все сие сносят терпеливо, и за обидящих молятся. Пусть их презирают, осмеивают и гонят. Они тем не меньше суть рабы Божии и царства его граждане. Сие самое осмеяние и гонение служит им и к большему в добродетели утверждению, и к вящшему воздаянию. Все мира усилие не может поколебать их благосостояния: ибо царствию Божию не будет конца. Образ правления у Царя их всегда есть одинаков, неизменен, и правило данное им от него есть во веки ненарушимо. Небо и земля мимоидут; а словеса моя не мимоидут (Матф. гл. 24, ст. 35): таковое есть Царя их правило.

Когда сии рабы царства Божия преселятся на небеса: не правило сие тогда переменится, но они только подъимутся на вышший степень, и с одной половины царства подвизающихся праведников, переведутся в другую половину царства прославленных святых.

Тогда то сие царство совсем отделится от царств земных. Ибо совершенно избавятся они от всех мира сего соблазнов, искушений, гонений, страстей и пороков.

Вот царство оное вечное Пророком предвиденное, и Ангелом Деве чистой благовествованное! Вот престол Давидов! Вот дом Иаковль! Вот церковь Иисуса Христа! церковь святая кафолическая и Апостольская.

Желаете ли вы быть подданными сего царства Божия? но что я говорю? Вы уже во оное записаны чрез таинственную присягу крещения. Убойтеся, да не како изглажены будете из сих книг животных. Царствию сему не будет конца. Царства сего граждан блаженству, а изключенных из сего царства мучениям не будет конца. Аминь.

Говорено в Успенском соборе 1787 года, Марта 25 дня, в великий четверток.