20. На день сретения Господня

СЛОВО

НА ДЕНЬ СРЕТЕНИЯ ГОСПОДНЯ.

Сретение бывает какомунибудь гостю вожделенному: и чем гость любезнее, тем бывает сретение радостнее. Сретил днесь Симеон Господа Иисуса во храм принесеннаго. Сретил старец младенца. Сретил муж добродетелями своими и отличными заслугами во Иерусалиме знаменитый; сретил того, который был еще младенцем, и по наружности ни он, ни принесшая его мать, ни провожавший ее Иосиф, не имели ничего, чтоб было уважения достойно. Одна при них была бедность; и низкость состояния, казалось, что ничьего внимания на них обратить не могли; и делали их пред глазами всех людей почти неизвестными. Однако старец Симеон толикую имел очес быстроту, что сквозь сию униженную наружность проник, и узрел сокровенную под нею Божию славу, и величество таинства. Был он уже слаб телесными очами; но душевные его очи были тем острозрительнее. При старости тела был он юноша духом. Самым делом чувствовал в себе истинну Апостольскаго слова; что чем более внешний человек, то есть тело, изтлевает; тем более внутренний, то есть душа, обновляется (2 Кор. гл. 4, ст. 16).

Конечно слабость телесная не мешает добродетельной душе быть бодрой духовною силою. Да и был для Симеона сей случай таковым, что одними телесными очами, сколькоб они ни были острозрительны, ничегоб он усмотреть не мог, кроме скудости, людьми обыкновенно презираемой, и состояния низкости столь мало всеми уважаемой. В сем случае потребна была одна быстрота взора душевнаго, не светом солнечным, но Божиим внутренно просвещаемаго.

Сей душевный взор имел Симеон во всей светлости сияющий. Почему не только им усмотрел то, чему очи телесные совсем противное представляли; но еще проник и в будущее. Ибо он взяв на руки младенца Иисуса, и воспев песнь мудрости духовныя исполненную, а притом взирая на лице сего чудеснаго младенца, и в нем видя все будущее, сии слова изрек: Се лежит сей на падение и востание многим во Израили, и в знамение пререкаемо (Лук. гл. 2, ст. 34). Вот славное пророчество! вот устами Симеоновыми Духа святаго предсказание! вот для нас изобильная к размышлению материя! Се лежит сей на падение и востание многим во Израили, и в знамение пререкаемо. Сии слова заключают в себе силу ту, что Иисус Христос и учение его дадут случай людям многия о нем иметь прения, недоумения, развратныя толкования: и одни приняв его востанут, то есть, спасутся; другие отвергнув, падут, то есть, погибнут.

Что сие исполнилось самым делом, должно быть известно всем тем, кои хотя мало обращались в Божественном писании и в священной истории. Когда еще был на земли небесный Посланник, одни его таковым признавали; другие презирали и отвергали. Одни исповедали его быти Сыном Божиим, истинным Мессиею, Царем Израиля, и Спасителем мира. Другие называли его льстецом, ядцем, винопийцем, другом мытарей и грешников, развратником народа, Богохулником, и чудодействующим силою бесовскою. Вот по сему он был, по пророчеству Симеонову, в знамение пререкаемо! Да и как принявшие его истинною верою, участниками стали света языков, и славы Израилевой; так отвергшие его, лишились и того и другаго: то потому и послужил он одним на востание; а другие упадши на него, яко на твердый камень, сокрушилися.

Но и после того чрез все века, до самаго нынешняго времени, тоже самое, по неиспытанным судьбам Божиим, продолжается. Лежит он и ныне на востание и падение многим и в знамение пререкаемо. Прошедшее минем мы. Настоящее время более способно дать нам наставления полезныя. Наше тщание первое должно быть, чтоб не пасть нам падением неверия; но возстать со возставшим из мертвых Господем нашим Иисусом Христом.

Чтоб вера в нас была действительна, надобно нам состареться старостию Симеоновою. Сказали мы выше, что Симеон слаб был по старости очами телесными; но был весьма бодр и острозрителен очами душевными. Вера не есть из таких вещей, чтоб мы на нее смотрели очами телесными, и разбирали бы ее по одной наружности: нет! она требует, чтоб мы на нее взирали очами душевными, и разбирали бы ее наиболее по внутренности. Ежели же не так поступим, то конечно нам вера не покажется ни привлекательною, ни уважения достойною.

Сие не только есть истинно в таинственных вещах, каковыми ограждена вера; но и в самых вещах естественных. Открой глаза телесные, и посмотри на что бы то ни было, ты ничего не усмотриш, как одну наружность, и одну, так сказать, вещей скорлупу. Человека и добродетельнаго и развращеннаго мы равно глазами телесными видим; да и случается, что развратной иногда более нам нравится, нежели человек добродетельной. Понеже пороку свойственно по наружности быть прелестным; а добродетель, по своей строгой сановитости, бывает не столь удобоприступна и привлекательна. Поступишь ты теперь по суду своего зрения телеснаго; конечно обманешся, и можеш полюбить развратнаго, а удалишся от добродетельнаго. Надобно воззреть очами душевными на внутренность человека, и узнать его свойства разума и склонности сердца, и потому о нем судить, и сей суд будет непогрешителен. Конечно последует, что человек по наружности безобразный и отвратительный, покажется тебе прекрасным и любви достойным по разуму его и добродетели: так как по наружности прекрасный и прелестный, покажется тебе гнусным и отвратительным, по развратным свойствам разума его и сердца.

Да и во всей природе тоже с тобою сретится. Многие из гадов нам кажутся быть гнусны и отвратительны: но ежели разсмотреть очами разума сокровенную их внутренность, сразмерное частей разположение, чудесную во всем связь, всякой и малейшей частички пользу и нужду, действия всегда себе и общему состава концу соответствующия, орудия членов едва приметныя, но к действиям великим способныя, и прочее безчисленное, конечно ты удивишся тогда премудрости Божией, и найдеш, что в сей гадинке не меньше величие Божие есть изображенно, как и в твари по наружности красивой и огромной.

Теперь прейди ты от сих примеров природы, и обрати внимание на вещь из всех в свете вещей превосходнейшую; какова есть вера. Ежели ты взирать на нее будеш одними очами телесными, и будеш ее разбирать по одной наружности, конечно она тебе будет на падение и в знамение пререкаемо. Ибо по наружности судя, едвали что есть в ней привлекательное.

Я не боюсь сие объяснить некоторыми из веры взятыми примерами; ибо говорю пред просвещенными. Воззри на таинство крещения очами телесными; ты увидишь одно омовение тела водою; и когда притом услышиш, что сим действием душа от грехов омывается, можеш усумниться и не уверовать, чтоб сие наружное действие могло коснуться самой души с толикою силою. Но на сие же взирая очами душевными и проникая внутренность, увидиш, что сие есть великий и Божественный завет, чрез который вступаеш ты в присвоение с Богом, и Бог с тобою; а потому и ты приемлешся от него, яко верный его раб и возлюбленный сын; и он становится для тебя и милостивым покровителем, и горячайшим отцом; ежели ты сей крещения завет верно сохраниш.

Воззри на таинство причащения очами телесными; ты увидишь одно предложение хлеба и вина; и когда притом услышиш, что под сими таинственными видами причащаешся тела и крови Господней, можеш усумниться и соблазниться. Но на сие же взирая ты очами душевными, увидиш, что сие есть та нетленная и небесная пища, которая есть свойственна не телу, а душе, и ея жизнь подкрепляет. Воззри ты на самое слово Божие очами телесными, и разбирай оное по одной наружности; конечно найдеш, что многие книги, и самаго низкаго содержания, большим красноречием и витийством слов исполнены; а потому кажутся быть и весьма усладительны и восхитительны. Но взирая на оное Божие слово очами душевными, и проникая в сокровенную глубину, увидиш, что оно есть исполненно вещей величества Вышняго достойных, и есть сила Божия всякому верующему во спасение. Ты скажеш тогда со Апостолом, что премудрость в нем сокровенная не состоит в уветливых и в усладительных для слуха человеческаго словах, но в явлении духа и силы (1 Кор. гл. 2, ст. 4).

Что же сказать о будущей жизни вечной и блаженной? могут ли тут какое иметь место взор телесный, и вещи по наружности только судимые? что еще сказать о трудах, подвигах, поношениях, страданиях, каковыя вера и ею просвещаемый разум, велят сносить для добродетели и спасения вечнаго?

Могут ли они быть угодны, ежели на них взирать только очами телесными, и судить об них по одной наружности? Нет! Царствие Божие не в словеси, но в силе (1 Кор. гл. 4, ст. 20). Письмя убивает, а Дух животворит (2 Кор. гл. 3, ст. 6). Истинны не достигнем, ежели о всякой вещи по наружности одной судить будем: кольми паче удалится от нас истинна веры. Пусть ослабнет наш телесный взор, так как Симеонов, пред великим веры светом. Но душевный да будет просвещен; и мы в свете веры узрим свет Божий. Мы им ободримся и востанем, когда другие падать будут. Падают многие: понеже верят своим очам телесным, и судят о вещах таинственных по наружности. И потому Лежит покрывало на сердце их (2 Кор. гл. 3, ст. 15), и светлость евангелия от них есть сокровенна.

Господь Иисус положен в дому Божием камнем великим, драгоценным и краеугольным, к подкреплению дома Божия и детей Израилевых: а кто ослеплен очами душевными, на сей камень преткнется; падет он и сокрушится. Но нам в него верующым, и благодатию его, а не от себя просвещенным, да будет он на востание и в знамение спасения. Аминь.

Говорено в Чудове монастыре 1787 года, Февраля 2 дня.