Слово в неделю третию великаго поста

III. СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ТРЕТИЮ ВЕЛИКАГО ПОСТА.

В правительствах учреждено, что когда кто не доволен решением одного судии, может переносить свое дело к другому судии вышшему: и таковый суда перенос не может быть, разве от одного судии к другому. Но нынешнее Евангелие велит нам переносить свой суд о себе от самих себя к самим же себе. Ибо когда повелевается нам Евангелием, чтоб мы отвергались самих себя, то не иное что значит, как собственный наш о себе суд от самих себя переносить к самим же себе. Как сие может быть? Одна вдовица от главнаго начальника просила себе правосуднаго в своем деле решения. Судия сей на тот случай был пьян; и потому дело оное решил не правосудно. Пришла бедная вдовица и на другой день к сему же судии, и просила, чтоб сие дело решением к другому перенести. К кому, сказал судия: ибо надо мною другаго вышшаго нет. Ответствовала на то вдовица, что я прошу мое дело перенести от тебя пьянаго к тебе же трезвому.

Благоразумный был жены сея ответ: ибо в нем заключается не только то, что иначе мы разсуждаем будучи в страсти, иначе, когда безстрастному разсуждению следуем; но и что в сем случае один человек как бы на два человека разделяется. Кажется, что когда мы отложив страсть и ослепление, начнем о чем разсуждать, будто становимся совсем иными, нежели каковыми были тогда, как некоторое страсти пиянство нас помрачало.

А сие делает для нас вразумительною нынешнюю Евангельскую задачу. Ибо она с перваго взгляда кажется быть не понятною. Как бо можно человеку отказаться от самого себя? Иже хощет по Мне итти да отвержется себе (Марк. гл. 8, ст. 34). Знаю, что некоторые сие Евангельское толкуют слово, что аки бы оно принадлежит одним монашествующим: поелику они одни обыкновенно почитаются отвергшимися мира и самих себя. Нет! сие слово Господне до всех Христиан принадлежит. Всем без изъятия настоит долг отрекаться самих себя, приниматься за крест, и шествовать за подвигоположником Христом.

Слово Божие во многих местах разделяет одного человека на два человека. Одного называет ветхим, другаго новым: одного мертвым, другаго живым: одного греховным, другаго благодатным и оправданным (Ефес. гл. 4, ст. 22, 23, 24). Не для того, что акиб самою вещию один человек мог розделиться надвое: ни как! но что один человек может принимать два вида совсем себе противные. Иной в нем вид, когда следует он здравому разсуждению; иной, когда следует страсти. Иной в нем вид, когда он грехом помрачен: иной, когда приходит в раскаяние. Иной в нем вид, когда он отвержен от Бога: иной, когда благодатию Его чрез покаяние оправдается и приемлется в число чад Божиих. Сия перемена в одном человеке разных видов делает, что когда он из одного состояния переходит в другое, то кажется уже не похожим на самого себя, каков он прежде был. Вот видим, что можно человеку одному стать какбы совсем другим человеком. Теперь нужно разсмотреть, каким образом сия столь нужная для человека перемена, или свойственнее сказать, перерождение может быть?

Отрекись самого себя. Собери разсеянную свою мысль, и призвав помощь Господню разсмотри с прилежанием внутреннее души своея состояние. Не отменно благодать Божия откроет тебе, что прелести чувств более управляют тобою, нежели разсуждение, что страсти играют сердцем твоим, что ты не видишь прямой добродетели; а ежели ее и видишь, но единыя ея держаться изнемогаешь; видишь ты доброе и похваляешь, но худому следуешь: тебя безпокоит совесть; тебя устрашает праведный суд, который определил от века, чтоб с пороком соединены были несчастливыя следствия, и в жизни сей и в будущей. Вот в каком виде представишь ты сам себе. Вид безобразный, безчестный, смертоносный. Никак тебе не должно столь презирать самого себя, чтоб в сем виде захотеть оставаться.

Чтож делать? отрекись самого себя. Брось от себя таковую гнусную одежду; поищи лучшей, и облекися во оную, да будет вид твой похожим на тот, в каком произвел тебя Творец твой. Ибо настоящий вид твой не есть дело рук Божиих, но ухищрение злобы вражеския, и вредный плод твоего развращения. Отрекись самого себя.

Первый способ таковаго отречения есть, когда ты узнаешь себя в таковом худом быть состоянии. Нет труднее, как открыть очи глубокою слепотою помраченные. Сие есть не меншее чудо, как прозреть слепорожденному. Кто при помощи благодати Божия увидел свое несчастие, тот от глубокия слепоты прозрел. Сей есть первый надежный путь ко спасению. Ибо увидев грех и порок в прямом его виде, нельзя не притти в страх и ужас. Подобно, как бы кто спал крепким и приятным сном, но нечаянно пробудившись увидел бы, что он висит уже на самом конце бездонныя пропасти. Счастлив тот, котораго таковым образом осветит благодать Божия! но горе пребывающему в слепоте своей. Ибо он не усматривая несчастия своего, в сем находится заблуждении, что акибы он был блаженнейшим в свете: а потому не остается для него надежды обновления.

Но не довольно усмотреть свой грех и несчастие; надобно, чтоб ты при сем тотчас узрел добродетель, святость и блаженство праведных. Когда слепый прозирает, не для того одного восхищается он радостию, что избавился от слепоты; но наипаче, что вдруг узрит разныя прекрасныя вещи, яко то солнце, звезды, преукрашенную разными цветами землю, и благолепие лиц человеческих. Ибо естьлиб прозревшему вдруг представлено было одно адское страшилище, то может быть он на сей час и небыл бы рад, что и прозрение получил. Так и грешнику не довольно избавиться от слепоты греховныя, но надобно тотчас узреть ту предивную красоту, коею блистает добродетель, и ту величайшую славу, которою увенчавается праведный муж. Когда с одной стороны усмотрит он пребезобразный вид порока; с другой прекрасное лице непорочности; с одной стороны горестное несчастие грешника, с другой сладчайшее состояние праведнаго, не льзя, чтоб он в сем случае совсем не отверг от себя порока; и всем сердцем не прилепился бы к правде и святыне.

Ибо сия-то есть причина, что некоторые и усматривают свои страсти и пороки, однако совсем тем от них не отстают: для того, говорю, что они еще и в страстях своих нечто лестное и выгодное признают: и в добродетели не все для себя лестным и выгодным находят. И потому их слепота еще не совсем миновала; и прозрение их еще есть не совершенно. Видят они добро; но так, как оный Евангельский слепец, коему люди казались не людьми, но древами ходящими. Нет! при благородном о самом себе к лучшему решении, не надлежит на оба колена хромать; не надлежит на все стороны осматриваться. Таковых слабых людей примеры видим мы в Лотовой жене, и в том Евангелием поминаемом человеке, который хотя и желал итти за Христом; но прежде еще просил возвратиться домой и погребсти отца своего: Никтоже возложивый руку на рало, и зряй вспять, управлен есть в царствие Божие (Лук. гл. 9, ст. 62).

Но как сие дело не малаго требует подвига, то потому и велит Евангелие отрекающемуся самого себя, тотчас взять крест. Не малотрудное дело есть преодолеть привычку, и разорвать вдруг те узы, которые чрез долгое время связанным кого содержали. Да когдаб таковые узы были ненавистные! нет! они для плоти лестны; для чувств усладительны. Их с себя свергнуть, кажется, что наилучшаго в свете удовольствия лишиться, и начать вести жизнь скучную и мучительную. Подлинно, счастлив тот человек, который бы вдруг вытти мог из тьмы в свет, из развращения в непорочность, и в одно время почувствовать и всю горесть греха и всю сладость святости. Но не всем таковая дадеся благодать.

Ведаем мы; но паче ведает Бог человеческаго существа немощь. Когда не можешь всего креста Христова взять на рамена и понести; то хотя коснися и подыми один его рог. Помалу начинай подвиг твой, и тихими стопами возносися на гору Господню. Прежде начни истреблять одну свою страсть, которая тебе покажется других не сноснее и пагубнее. По преодолении ея, примися и за другую. Начало страшит затруднением. Впрочем все пойдет удобнее и облегчительнее. Между всеми пороками есть связь. Когда преодолеешь порок один или другой, вся та погибельная связь начнет разрушаться; все дело пойдет с благопоспешеством; и будешь взирать со удивлением, что удобно то преодолеваешь, что тебе казалось быть не победимым. А сим образом и весь крест Христов не чувствительно опочиет на твоих раменах, и будет для тебя игом сладким и бременем легким.

Христе спасителю! Первый с бременем креста взошедый на гору Голгофскую: помоги нам хотящим следовати по стопам Твоим. Сотвори, да священным орудием сим отворим себе райския врата, и путем добродетельнаго подвига достигнем венцев славы. Аминь.

Говорено в Чудове монастыре Марта 3 дня
1784 года.