Слово на день Благовещения Пресвятыя Богородицы

XXI. СЛОВО

НА ДЕНЬ БЛАГОВЕЩЕНИЯ
ПРЕСВЯТЫЯ БОГОРОДИЦЫ.

Когда Преблагословенная в женах Дева Мария удостоилась сего великаго и несказаннаго Божияго благоволения, чтоб Ей во утробе Своей зачать невместимаго и непостижимаго Бога, и родивши Его стать Материю Божиею; тогда Она, быв исполнена Божиим вдохновением, и Сама удивляясь таковому никогда в человеках не слыханному счастию, возопила: Се от ныне ублажат Мя вси роди (Лук. гл. 1, ст. 48).

Сие Ея восклицание было сказано духом пророческим. Се бо поистинне ныне ублажают Оную вси роди. И мы в сей посвященный Ея радости день душами чистыми и нескверными устами принесем Ей достодолжное ублажение и приветствие: скажем со Архангелом: «радуйся благодатная: Господь с Тобою» (Тамже ст. 28). Ты избранная от рода человеческаго Богу невеста. Ты знаменитая всем и бывшим и будущим девам красота. Ты возставление падшаго Адама. Ты утешение плачущия Еввы. Ты древо произрастившее плод жизни. Ты пресветлая заря открывшая нам великое светило благодати и просвещения. Ты дуга небесная возсиявшая нам по потопе греховном, и возвестившая нам завет примирения. Ежели что мы отверженные могли Богу принести, то Ты единая была от нас чистейшее Ему приношение. Мы были жезл Ааронов увядший только и изсохший: Ты единая была прекрасный цвет на жезле оном процветший. Ты таинственная связь неба и земли. Небо с землею стало соединено посредством Твоим. Ты первая восприята в число оправданных чад Божиих: и нам славный к тому путь открыла. Ублажают Тебя, и будут ублажать, но никогда довольно ублажити не возмогут вси роди. «Радуйся благодатная: Господь с Тобою!»

Мы не должны усумневаться, чтоб таковое приветствие преблагословенной Деве не было угодно, ежели оно только от чистаго сердца и добрыя души происходит. Но в сем ли одном состоит прямое Ея ублажение? Что! естьли ты пресвятую Богоматерь называешь чистоты приятелищем: а сам весь еси сосудом всякия нечистоты. Приветствуешь Ее целомудрия и девства красотою: а внутренний храм свой всюду обносишь весь осквернен любодеянием и прелюбодеянием. Нарицаешь Марию морем милосердия: а сам ближняго своего не милосердо обижаешь и разоряешь. Приветствие от таковой души и от таковых уст произнесенное может ли Ей угодно быть? да и может ли таковое величание возвеличить честнейшую Херувим? И между людьми почитается, что от злаго и развратнаго человека кому хвалиму быть, есть тоже чтоб быть от него хулиму.

Сплетем лучший Ей похвал венец, не из увядающих цветов словесных, но из безсмертных плодов добродетели. Сей венец возложим на главу Ея. Сколь Она ни есть честию превознесенна, но почтет оный украшением пречистой главе Своей. Любовь Ея к нам есть любовь чистейшая, никакия зависти не участная. Она желает и нам тояже с Собою чести быть удостоенным; то есть, чтоб и мы зачатаго и рожденнаго Ею Бога в душах своих понесли и родили. Но может ли сие быть? приидите; просветимся от закона Божия, и лица наша не постыдятся.

Чтоб во утробе тела Богочеловека зачать, и в телесном виде Его родить, сие было преимущество свойственное единой преблагословенной Деве Марии. Сим Она превзошла не токмо всех человек, но и всех Ангелов и Архангелов. Но рождение духовное есть свойственно всем нам. Ты можешь в сердце и мысли своей Бога зачать, носить, и родить. И таковое зачатие и рождение быть может от каждаго из нас; да и многократно: то есть, хотяб ты зачав и родив Бога, и погубил бы потом сей безценный плод: но паки можешь Его зачать и родить, и услаждаться сим плодом рождения твоего.

Каким же образом может сие быть, в том со вниманием поучимся от Апостола Павла. Ему сия великая наука была открыта. Ибо он не одного, или другаго, но многие народы привел к тому, что они в себе и зачали и родили Христа. Летал Павел по вселенной, носимый ревностию духа. Обозревал весь человеческий род. Знал он, что первая человеческая должность есть знать своего Творца, и исполнять волю Его. Ведал притом, что Создатель во всяком человеке впечатлел образ Свой и подобие, дабы по сему он отличен сиял от всех тварей. Зная сия Апостол, в какое пришел изумление, увидев, что он между человеками человеков не усматривает. Внимательно их со всех сторон озирает, и не находит онаго славнаго знамения образа и подобия Божия. Видит поставленнаго на земли царя; но не видит на нем царскаго венца. А напротив усматривает в нем некоторый безобразный и отвратительный вид: вид, состоящий не из добродетелей подобных Богу; но из пороков и беззаконий. Усматривает не царя во украшении царском, но ничтожнаго раба рубищем грехов покрытаго, и страстей своих невольника. Ужасом поражается взирая на сие Апостольский дух.

Что же далее? разсматривая внимательнее, даже не находит в них, чтоб они знали и почитали своего Творца. Приметил, что они имеют храмы; но в них одни изображения, таковых же развратных людей, каковы они сами: да еще и безсловесных животных и гад: а притом и самыя страсти поставлены у них во изображении святыни. Всему тому они покланяются: все то обожают. В ужас пришел Павел на все сие взирая. Просвещенным своим умом разсуждал; что может ли тут быть добродетельное сердце, где самые страсти обожаются? может ли тут быть просвещение каковое в мысли, где не ведома первая истинна Бог (Деян. гл. 17, ст. 23)? Нет! Таковые люди не суть прямо человеки: ибо нет в них образа Божия: а напротив образ духа неприязненнаго. Таковые люди не суть прямо человеки: но суть аки ничто пред Богом. Надлежит их вновь создать: надлежит вновь возродить. Надлежит их так расположить, чтоб изгнанный из сердец их Бог паки в них вселился, и подобно как во утробе матерни младенец, вновь бы в них зачался и родился: а чрез то бы паки в них возсиял образ Божий.

Дело сие хотя зело многотрудное: однако не надлежит отчаяваться. Ибо когда они имеют храмы, да и Божества хотя ложныя и срамныя, однако сие доказывает, что есть еще в них некоторое чувствие Бога: но сие чувствие зело превращенно и помраченно. Положив таковое основание Апостол приступает к самому делу. Великий живописец берет в руки духовную кисть. Вопервых с таблицы беззаконных душ стирает все гнусные краски пороков. Стирает же самым действительным орудием покаяния. Потом начертывает на их сердцах златыми буквами Бога. Слава начертаннаго сего имени тотчас изпускает лучи, и осиявает всю души таблицу. Помалу отходит от мысли мрак; мягче становится сердце: душа открывает лучшия чувствия. Весь человек начинает переменяться; и помалу в нем начинает открываться образ Божий. Вот преславная Апостольская работа! вот премудраго художника искуснейшее художество!

Теперь мы поспешим, и посмотрим, какая сила сего дела, и что им произведено. Видим, ах! видим великую и чудесную перемену. Во изумлении нашем можем словами писания сказать: перст Божий сие (Исх. гл. 8, ст. 19). Прежде было безобразие пороков: теперь красота добродетели. Прежде тьма неведения: теперь свет просвещения. Прежде человек сей не походил на человека: теперь подобен он Ангелу. Прежде в нем обитал дух неприязни: теперь зачался в сердце его Бог, и в нем раждается, рождением обновления духа. Вот благословеннии Христиане! каковым образом в нас Бог зачинается и раждается.

Пресвятая Дева зачавшая и родившая по плоти Бога, искренно желает, чтоб и мы духовным Бога зачатием и рождением Ей уподобились. Сим-то единым прямо мы можем Ей угодить: сим-то единым можем составить праздник Ей приятный и усладительный. Почтем ли сие быть не возможным? но для того то мы и объясняли, каким образом Павел располагал людей, чтоб в них зачинался и раждался Бог, дабы и мы тоже учинить ревновали.

Но мы, де, уже слава Богу! Христиане. Изрядно! ежели мы Христиане прямо те, в коих обитает Бог, то ничего не остается, как и вам благодарные и радостные слезы изливать, и мне приветствовать вас с таковым счастием. Таковое, какое я здесь усматриваю, собрание, когда оно состоит из истинных Христиан, есть царское священие, язык свят, люди обновления (1 Петр. гл. 2, ст. 9). Сей храм уже не есть храм, но небо, и истинный рай: сей праздник не есть праздник земный, но торжество Ангельское небесное.

Но можем ли мы без попрекания совести хвалиться сим счастием? Ах! многих Христиан дела суть дела не верующих, и нимало в них не усматривается следов Апостольския работы. Закон ослаблен, Евангелие не действительно, благодать изнемогла, дух Божий отогнан.

Однако не должны мы приходить в отчаяние. Сказал я, что человек естественно раждается единожды; и по рождении не может вторично родиться. Но духовное рождение может быть многократно. Хотяб в тебе живущий Бог и умер благодатию Своею, но паки можешь ты его зачать и родить. Сколько крат ты согрешил: столько крат и покайся. Сколько крат ты согрешением умер: столько крат покаянием оживешь. Не отчаявайся. Ежели язычники могли востать, и Бога в себе изобразить, дело сие для тебя есть удобнее. Ты хотя грешный Христианин, но Христианин. Познание истиннаго Бога не совсем в тебе есть помраченно. Скольконибудь чувствия Евангельския силы остается в душе твоей. Таковая попорченная храмина удобнее может исправлена быть, нежели храмина совсем падшая. Самый сей праздник подает нам к лучшему надежду. Я с полною верою содержу, что пресвятая Дева Мария, сие наше празднование приемлет за благоугодное себе; а потому многомощными молитвами своими никогда не оставит споспешествовать нам к зачатию и к ношению в душах наших зачатаго Ею и рожденнаго Бога. Аминь.

Говорено в Чудове монастыре 1785 года.