Слово на день Казанския Богородицы

СЛОВО

НА ДЕНЬ КАЗАНСКИЯ БОГОРОДИЦЫ

Когда не можем мы чем либо воздать за благодеяния Божия, то по крайней мере должны быть благодарны, признавая оныя и сердцем и устами, и в домех и во храмах и везде, что не по каким либо своим заслугам, но по единой Его милости получить их удостоились.

Нынешний день положил конец бывшему близ двух сот лет прежде крайнему всего отечества нашего нещастию. Везде были от сопротивных раззорения, вопли, испровержения, и почти конечное государства падение. В сей день Повелевающий морям запретил бури оной, и возсияла тишина велия. Велия, говорю; ибо от того времени до ныне Россия, яко иногда дом Давидов идяше и растяше и укрепляшеся зело, зело (1 Парал. гл. 11, ст. 9). Иноплеменники разсеялись, врази умолкли, соседние народы удержаны в своих справедливости пределах, окрестные страны начали славу нашу проповедывать, или оной завидовать, или удивлятися. Все сие не одолжает ли нас и потомков наших, чтоб памятовать всегда толикия благодеяния, и за оныя быть благодарными.

Но дабы благодарность наша не заключалась в одних только словах или наружных обрядах: разсмотрим, в чем состоит истинная благодарность пред Богом и человеки.

Благодарность к Богу состоит в признании Божиих к нам благодеяний. Человек обыкновенно есть самолюбив и горд; а потому не благоразсудителен. Когда достиг он до каковаго либо щастия: не охотно соглашается приписывать то другому, а не самому себе; но всемерно старается и себя уверить и других, что он то приобрел собственным своим разумом и силами. А напротив, естьлиб в какое впал нещастие: обыкновенно возлагает то на других, и жалуется, что страждет неповинно. Ему кажется, что естьли признать себя щастием своим быть одолженным другому, а не самому себе; аки было бы то самаго себя унизить и признать себя не быть чего либо достойным: так как и признать себя быть виновником нещастия своего, ему представляется, что былоб то умножать еще свое нещастие, и самаго себя предательствовать.

Сколь таковая человеческая и склонность несправедлива, и разсуждение не основательно, особливо пред лицем благодетельствующаго Бога, усмотрим из следующаго. Прейдем мы то, что человек во грехах и раждается, что естество его сим греховным ударом есть поврежденно, что свет разума его помрачен, и что предлежат человеку помышления на злая от юности его (Быт. гл. 6, ст. 5): прейдем мы сие. Положим, что он в совершенстве своего естественнаго состояния: но при всем том, сколь пределы его разума суть тесны, сколь нужно проникает он в следствия будущия, без чего какоелибо дело к своему концу привести не весьма бывает благополучно: сколько страстей, искушений и соблазнов: сколько на всяком шагу стречается затруднений и препятствий: сколько с стороны обманов, козней и налогов! Все сие преодолеть и благополучно к концу привести остается ли в одних силах человеческих?

Не часто ли случается, что человек кажется все расположил хорошо; но выходит иное: стремился к тому; а сречает другое. Там не редко находит щастие, или паче щастие находит его, где он ни мало того не ожидал: и напротив там стречает нещастие, где несумнительное надеялся найти сокровище. Причина тому, что все наши дела хотя суть малое нечто в мире, однако входят в союз всех вещей. Почему, дабы дело благополучный имело успех, надобно наперед узнать многочисленныя окресности: но чтоб во все сие щастливо проникнуть, разум человеческий часто ослабевает. А хотяб его способность и была к тому довольна: но содействующее ему тело то от болезней изнемогает, то трудами изнуряется. Да пусть бы и разум был проницателен, и силы телесные крепки; но страсти то-и-дело и разум помрачают, и телесные силы ослабляют, и разрушают устроенное в мысли нашей здание.

Почему при таковых наших немощах, недостатках и препятствиях, и потребна свыше помощь от Господа сотворшаго небо и землю (Псал. 120, ст. 2). Его весь мир управляющая сила наши слабости подкрепляет, просвещает разум, располагает сердце, возбуждает охоту, облегчает затруднения, и с пути нашего отъемлет претыкания способами нам недоведомыми, но о коих мы самыми опытами уверяемся. И для того Апостол, человеку хотящему успех своих дел приписывать себе самому, тотчас заграждает уста и говорит: что имаши, еже неси приял: аще же приял еси, что хвалишися, аки не прияв? (1 Кор. гл. 4, ст. 7). Да и самым делом некоторый в Апокалипсисе самохвал дерзнул пред лицем Господа Вседержителя сказать: яко богат есмь, и обогатихся, и ничтоже требую (Апок. гл. 3, ст. 17): но тотчас глас Божественный ему возразил: не веси, яко ты еси окаянен и беден и нищь и слеп и наг.

Мы не имеем нужды таковое Божие о нас промышление лучшим примером доказать, как ныне нами воспоминаемым на веки достопамятным случаем. Отечество наше было уже иноплеменниками занято: все его части без милосердия растерзаны, так что почти ни одного града, даже и села не оставалось, которыеб злобною врага рукою не были разрушены. При таковом всех истомлении, или паче сказать, отчаянии, ктоб мог подумать, чтоб сыскался один в Нижнем Новегороде не знатный и простый человек, который в состоянии был всех падшие духи возбудить, и подать случай разстроенную храмину паки воздвигнуть? Невидимая ли то была десница Божия к нам немощным милостиво прикоснувшаяся?

Но пусть, что ко отвращению бывшаго нещастия наши слабыя усилия может быть несколько споспешествовали; но кто устроил будущее? Ибо после того времени не токмо все падшее возставлено: но положено основание несравненно большаго пред прежним великолепия и славы. Откуду уже сие? Ибо о том нещастные ниже дерзали помышляти тогда. От Господа бысть сие, и есть дивно во очию нашею (Псал. 117, ст. 23).

Почему и лежит на нас непременный долг признавать толикия Божия к нам благодеяния: и как они проистекли из бездны Его милосердия, то и да протекают паки во оную течением нашея благодарности. Да не дерзает слабый смертный весь успех дел своих приписывать себе единому, а лишати сея славы Господа сил. Да не хвалится премудрый премудростию своею: да не хвалится сильный силою своею: да не хвалится богатый богатством своим: но о сем да хвалится хваляйся, еже разумети и знати Господа (1 Цар. гл. 2. ст. 10). Господь мертвит и живит, низводит во ад, и возводит. Господь убожит и богатит, смиряет и возвышает (Там же ст. 7).

Не к тому говорится, что акиб мы должны были сидеть во всяком разслаблении, и какиелибо данные нам от Бога силы умерщвлять, наподобие птенцов врановых взирая токмо на небо: никак! сие бы было искушати Господа, и мы стараясь приписыванием Ему всех благодеяний быть благодарными, но не употреблением Его даров оказали бы свое неблагодарствие. Трудися, человече, и подвиг свой совершай со всяким благодушием и ревностию: но между тем взирай на Подвигоположника, и ожидай от Него подкрепления. Бойся обольстить себя сим мечтанием, акиб ты сам собою доволен был совершити все, и ни в какой помощи нужды не имеешь. Ни в какой, говорю: ибо человек, без помощи и подобных себе людей, всех своих дел благополучно окончать не в силах: кольми паче без помощи Того, иже содержит всяческая глаголом силы Своея (Прем. гл. 1, ст. 7).

И естьли честность и польза наша требуют от нас, чтоб мы и пред людьми своими благодетелями были благодарными; кольми паче пред Богом: потому особливо, что благодарность, коею мы одолжены Богу, есть некоторым образом легчае для нас, нежели каковою мы одолжены людям. Мало для людей, чтоб мы токмо словами одними их благодеяния признавали и проповедовали; мало для людей: но потребно, чтоб мы старались подобными возможными благодеяниями и их самих одолжить, и тем как бы заплатить свой долг. Но Бог сего не требует. Да и ничем Ему мы воздать не в силах. Довольно, естьли благодеяния Его сердцем признавать, устами проповедовать, и на Него же всегда упование наше возлагати будем.

Таковым образом приняв Он нашу благодарность, яко человеколюбив, благодеяния свои умножит, и в действиях наших слабости наши подкрепит: благодарному бо везде дано будет и преизбудет; а от неблагодарнаго и еже мнится имети, взято будет от него. Каковых щедрот Божиих да будет нам всегда быти удостоенным молитвами и предстательством преблагословенныя Девы Марии. Аминь.

Говорено в Казанском соборе, Октября 22 дня, 1781 года.