«Я как был пастухом, так пастухом и остался...» Архимандрит Никита (Пронин)

Отец Никита — один из старейших насельников Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, свидетель возрождения обители в 1950-е годы, пастырь кроткий, добрый, любвеобильный и удивительно скромный.

Архимандрит Никита (в миру Николай Иванович Пронин) родился 21 августа 1932 года в селе Новоселки Рыбновского района Рязанской области в крестьянской семье, был крещен в младенчестве в храме Введения во храм Пресвятой Богородицы села Новоселки. Николай был восьмым ребенком у родителей. Через два года родилась сестра — Валентина. Из девяти детей пятеро умерли в младенчестве.

В 1944 году Николай окончил четыре класса начальной школы. С 1944 по 1949 год работал пастухом в родном селе, затем переехал к старшему брату в Коломну, где с 1949 по 1951 год учился слесарному делу в ремесленном училище, а с 1951 по 1953 год трудился на станкостроительном заводе. С 1954 по 1956 год служил в армии, демобилизовался в звании сержанта.

В первый год службы Николаю выпал жребий быть свидетелем взрыва атомной бомбы на Тоцком полигоне. «Взрыв атомной бомбы — это событие, конечно, страшное, — вспоминал впоследствии отец Никита. — Мы понимали свою ответственность. Пять месяцев мы готовились к учениям на Тоцком полигоне... Есть три степени мощности взрыва: малый, средний и большой. Эту бомбу взорвали малым взрывом. В результате в радиусе двенадцати квадратных километров все живое было уничтожено. Мне это запомнилось на всю жизнь».

Отец Никита

В 1956 году Николая зачислили в братию Троице-Сергиевой Лавры и определили трудиться в братской трапезной. Про первые годы жизни в Лавре батюшка рассказывал: «Территория монастыря тогда была маленькая, ограничивалась внутренним двориком от Трапезного храма до входа в Варваринский корпус, который монахам в то время не принадлежал. Остальная территория монастыря была мирской, в монастырских зданиях были квартиры, в них жили семьями. На Соборной площади плясали и пели под гармонь, иногда дрались пьяные. Под елочками стояли столы, там играли в домино. В те годы в моде были маленькие телевизоры, их смотрели по вечерам. Из окон квартир доносились крики, шум, брань, но мы не обращали на это внимание, мы жили своей жизнью».

4 апреля 1958 года Николай был пострижен в монашество наместником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Пименом (Извековым) с наречением имени в честь преподобного Никиты Боровского, ученика преподобного Сергия. Рукоположен во иеродиакона 18 июля 1958 года в Успенском соборе Лавры архиепископом Херсонским и Одесским Борисом (Виком), во иеромонаха — 7 апреля 1973 года в Богоявленском кафедральном соборе Москвы Патриархом Московским и всея Руси Пименом. Возведен в сан игумена в 1982 году, в сан архимандрита — в 1988 году.

С Патриархом Пименом в Переделкино, у гостиницы. Рождество Христово 1973 года

Более сорока лет, с 1959 по 2001 год, отец Никита нес послушание в Патриаршей резиденции в Чистом переулке Москвы. «В Патриархии я был и дежурным, и дворником, и грузчиком, и ночным сторожем, и полотером — делал все, что поручали», — рассказывал отец Никита.

Духовник Донского монастыря Москвы иеросхимонах Валентин (Гуревич) передал назидательную историю, связанную с отцом Никитой, – воспоминание Александра Сафонова: «В день годовщины преставления моего отца мы с отцом К. были на кладбище близ Лавры, служили панихиду. Таскали сорную траву, с могилы нами прополотую, в специальный контейнер. Шел сильный дождь, и все мы совершенно вымокли, но почему-то никому не было грустно. А после гуляли с отцом К. по лаврским закуткам — круга три сделали. Разговаривали на одну богословскую тему и просто так. И вот где-то на третьем круге встретили вдруг совершенно старичка… Я аж застыл…

Старичок маленький, мне всего по плечи, в огромных сильных очках, мантия на нем асфальтового цвета — выцвела вся, валенки какие-то обрезанные. Идет читает что-то, молится. Мой-то священномонах к нему, как увидел, под благословение сразу подошел, да и меня подтолкнул чуть не подзатыльником. Оказалось, это отец архимандрит Никита.

Он меня благословил и сказал несколько слов — едва его было слышно. Но слова его оказались удивительные, вполне ко мне применимые. В общем, он меня иносказательно утешал, что я так влип, хотя, конечно, ничего о моей печали не знал.

Мы дальше пошли, и отец К. рассказал мне про него вот такую историю. Уже будучи архимандритом, он много лет просидел в Патриархии на проходной вахтером. Мимо него ходили Патриархи, епископы и архиепископы. Не говоря уже о протоиерействе, иерействе и диаконстве; а также монашеский и иноческий чин тоже мимо него ходил туда-сюда тридцать лет; ктиторы, благоукрасители, труждающиеся, нуждающиеся и т.д.

А он сидел на этой своей вахте – старичок в ватнике, в этих своих толстых сильных очках, резинкой подвязанных, потому что дужки уже полвека как отломились, и большинство из проходящих мимо подумать не могли, что он — архимандрит. А он в обеденный перерыв кушать не шел, а собирал возле Патриархии бутылки и шел сдавать в ближайшую «пупоприпупу» («пупоприпупо» — пункт по приему пустой посуды). А выручку, говорят, отдавал нищим — там всегда, объяснил мне отец К., много нищих вокруг терлось.

А потом его отправили на пенсию, и он вернулся в Лавру. И вдруг оказалось, что он — архимандрит. И теперь он первый служащий после наместника в Лавре, а братия про него за глаза говорит: “Это не отец, это наше смирение…” И это совершенно так. Я хоть и видел его несколько минут, ничуть в этом не сомневаюсь. Только захотелось, чтобы он, отец архимандрит Никита, был бы еще и моим смирением. Хотя бы чуть-чуть».

В Лавру архимандрит Никита вернулся 22 ноября 2001 года. Здесь он был назначен духовником богомольцев, что стало его основным послушанием до конца жизни.

Архимандрит Никита (Пронин) и архимандрит Кирилл (Павлов)

Отцу Никите посчастливилось общаться с такими подвижниками благочестия, как Святейшие Патриархи Алексий I, Пимен, Алексий II, митрополиты Николай (Ярушевич) и Иосиф (Чернов), архимандрит Иоанн (Крестьянкин). От них он воспринял опыт пастырского служения и молитвенного делания.

Батюшку отличали удивительная кротость и смирение. В преклонных годах в сане архимандрита он показывал пример братии, помогая трудникам убирать в трапезной столы после ужина. При этом он как-то сказал: «Ведь я уже 45 лет священник. Да, за это время много я тут съел, в трапезной, а много еще и с собой унес… Простите меня!» Старец любил повторять: «Я как был пастухом, так пастухом и остался». Иногда называл себя «паршивеньким мальчонкой».

Однажды келейник отца Никиты стал невольным свидетелем ночного молитвенного подвига старца: батюшка встал в полночь на молитву со словами: «Они сильные, пусть спят. А мы слабые, поэтому нам надо молиться». И «слабый» отец Никита простоял на молитве до пяти часов утра.

По воспоминаниям одного из лаврских насельников, на вопрос о том, что такое великая схима, старец ответил: «Схима — это жизнь с Богом». Этот ответ тогда поразил своей простотой и глубиной.

Валерий Яковлевич Саврей[1] поделился своими впечатлениями от многолетнего общения со старцем: «Господь наделил отца Никиту удивительным даром — быть незаметным. Подлинное смирение как раз в этом и выражается. Однажды, в 1995 году, я привез в Лавру одного знакомого — кандидата юридических наук. Он увидел на трапезе батюшку и спросил: “А кто этот человек, который убирает после всех монахов посуду и даже объедки?” И я рассказал ему, какой это уникальный старец. Отец Никита нес послушание при трех Патриархах, и это говорит о многом. Подобно старцам Кириллу и Науму, отец Никита научился полностью отсекать свою волю, жить не по страстной, падшей воле, а по воле Божией — благой и совершенной. Он воплотил в себе Евангелие, воплотил в себе подлинное монашество — сокровенное, незаметное».

Свет добродетели привлекал к отцу Никите братию обители, и в последние годы жизни в его келье совершалось общее монашеское молитвенное правило.

В свои почти девяносто лет батюшка оптимистично говаривал: «Если я состарюсь, то возьму другую клюшку». Сложно сказать, что именно он подразумевал под этими словами, но одно можно сказать наверняка: старец никогда не жаловался на свой возраст и сопутствующие телесные недуги. Все болезни и немощи он переносил со свойственными ему терпением и смирением.

Могилка архимандрита Никиты на кладбище в Деулино

Архимандрит Никита преставился 28 января 2022 года после продолжительной болезни. Кончина старца была поистине блаженной. Накануне его соборовали и причащали Святых Христовых Таин. Последний раз его причастили в день кончины утром. Отец Никита отошел в вечность вечером в своей лаврской келье. В это время у его кровати братия читали канон на разлучение души от тела. Батюшка преставился в начале чтения канона. И к окончанию канона вся келья и коридор братского корпуса уже были наполнены насельниками обители, пришедшими проводить в последний путь дорогого старца. Сразу после канона на исход братия с пением ирмосов совершили последование по исходе души от тела, облачили и перенесли тело новопреставленного в храм.

Отец Никита не оставил после себя каких-то книг или записанных наставлений, но он оставил главное — пример удивительной кротости, молитвенного делания и любви к ближним.

Основной источник: В служении Пресвятой Троице и преподобному Сергию. Братия Троице-Сергиевой Лавры XX–XXI веков. Избранные жизнеописания / Сост. иером. Пафнутий (Фокин). Сергиев Посад: СТСЛ, 2024. С. 51–55.

[1] Доктор философских наук, профессор кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ, профессор кафедры библеистики Московской духовной академии.