3. Совесть

II.3. Совесть

«Два свидетеля и обличителя душе человеческой положил Бог, - говорит святитель Тихон, - вне - закон Свой, внутрь души - совесть» (5, 361). Но если слова0 первого доносятся как бы извне, то совесть, по выражению святителя, есть «свидетель внутренний». Она дана человеку, «дабы той, аки правилом, управлялся и, что творить и от чего уклоняться, наставлялся» (6, 197). Совесть, наряду со словом Божиим, является средством обращения грешника к покаянию. Действенность ее велениям, как и словам Священного Писания, придает благодать Божия. «Совесть не иное что есть, как закон естественный, или природный, - пишет святитель, - почему с законом Божиим написанным совесть сходна. Чего бо научает закон Божий, того научает и совесть. И что вне, в слове Своем Бог запрещает, то внутрь человеку совесть его претит. Сего ради всяк, кто против совести грешит, грешит и против закона Божия и Самого Законодавца - Бога» (4, 205; 6, 197-198).

Обличая грехи, совесть, как и слово Божие, отвращает от зла. «Бывает в мире сем, - пишет святитель, - что человек человека идущего возвращает назад и кричит вслед его: «Слышиши ли? Воротись! Не туда пошел». Так Бог в совести человеку глаголет и вопиет ему, когда хощет зло соделать: «Возвратись, человече! Не туда идешь ты. Уклонись от зла» (Пс. 33, 15). И если человек внемлет этому гласу и следует ему, то в чистоте совести обретает «веру и радость», истинный мир и покой, непорочную христианскую жизнь, а пребывши в подвиге до конца - Царство Небесное (4, 102; 6, 357; 27, 956, 959).

В противном случае совесть становится лютым мучителем, обличающим грешника за нарушение закона Божия. «Яко же бо нет лучшего покоя, как от чистой совести, - говорит святитель, - так нет большего беспокойства и мучения, как от злой совести» (6, 198).

Уязвляют совесть грехи не только явные, но и тайные: греховные чувства и помыслы, нечистые пожелания. «Сего ради, - учит святитель, - христиане не токмо от внешних, но и от внутренних беречься должны грехов» (4, 207).

Если чистая совесть замечает и мелкие грехи, то у не хранящих свою совесть она постепенно становится все менее чувствительной и способной к различению добра и зла, следствием чего является угасание веры. «Видишь, что зеркало запыленное или закопченное ничего не показует, хотя в него и смотришь, - пишет святитель. - Но когда хочешь в нем усмотреть лицо свое, должно отереть его. Тако совесть человеческая имеется; когда многими пороками греховными и беззаконным житием замарана будет, человек в ней не усматривает пороков, на душе своей прилипших... Бедственное и плачевное таковое состояние есть!» (3, 36).

До самой иногда кончины нераскаянный грешник, отвлекаемый повседневными делами и увеселениями мира, может не видеть своего опасного положения, откладывая покаяние или вообще не думая о нем⁴⁸, но «непременно увидит тогда, когда книги откроются на позор всему миру, ангелам и человекам, и представятся пред лицом его грехи его», которые будут обличать его, а угрызения совести станут теми адскими муками, которым не будет конца⁴⁹ (3, 36; 5, 361).

«Грешники, что мы спим? Пробудимся, и покаемся, и очистим покаянием и сокрушением сердца грехи наши, и исправим себя, и перестанем грешить и совесть нашу раздражать, да не со злой совестью, грехами замаранной, на Суд Христов явимся, где приимет всяк по делам своим» (6, 88, 198).