От гордости рождаются не только зависть, злоба, вражда, но также славолюбие и честолюбие, ибо «гордости свойственно есть любить похвалу, поклонение и прославление». Как в древности Еве, так ныне нам «враг шепчет: будете яко бози, дабы искали владычества, господства, почитания и славы суетной» (3, 190). Но слава собственно принадлежит только Богу. «Что похвальное делаешь, - говорит святитель, - то восписуй все Богу Единому, Который действует в нас и хотение, и делание доброе (Флп. 2, 14), яко без Него не можем ничесоже творити (Ин. 15, 5). Тому убо единому да будет похвала: не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу (Пс. 113, 9)» (27, 871). И человеком подлинная слава обретается только в Боге, уже в самом звании «христианин». Воздаваема же она должна быть Богу жизнью, достойной этого звания. «Не тот бо славен, - пишет святитель, - кого мир славит, но тот, кого Бог прославит. Прославляет же Бог того, кто Его прославляет. Слава бо отцу бывает, когда сыны его постоянно (достойно - и. Н.) живут, и господина похвала, когда рабы его в своем звании исправны. Так слава Отцу Небесному бывает, когда христиане, которые Его за Отца и Господа своего признают, живут по правилу святого Божия слова». В частности, прославляют христиане имя Божие, познавая божественные свойства, открытые в Священном Писании, и размышляя о них: «присносущное бытие Его, когда от сердца признаем и исповедуем, что Он есть, есть един и конца и начала не имеет. Прославляем «истину» Его, когда веруем сердечно неложным обещаниям Его. Прославляем «вездесущие Его и всеведение», когда везде и на всяком месте уклоняемся от зла и творим благое» (27, 871-872). Так и «славолюбие» может стать добродетелью, когда христианин «любит славу Бога своего» и одной ее своей жизнью ищет.
Как неизменна вечная слава стяжавших ее подвигом земной жизни, так временна и изменчива слава человеческая. «Вменяй ее как ветер, который приходит и отходит, - увещает святитель. - Люди часто, которого ныне хвалят и славят, того после хулят и ругают. Буди убо подобен мертвому, который ни хулению, ни хвалению не внимает; подобен кладезю, который источает воду и от хуления не оскудевает, и от похваления не изобилует» (27, 872). Прославления от Бога и от людей одновременно стяжать человеку невозможно. «Кто славы суетной ищет, тот о будущей вечной славе нерадит», и наоборот, «кто верой предусматривает будущую славу, о суетной славе не печется, яко препятствием бывает к получению истинной оной славы» (27, 874). Кто ищет славы, тот «себя, как идола, вместо Бога поставляет» - Бога, Которому «Единому подобает всякая слава, честь и поклонение» (3, 190).
Говоря о свойствах славолюбия и честолюбия, святитель особо отмечает их ненасытимость. «Славолюбец чем выше восходит в чести, тем выше еще подняться желает. Многие язычники, не удовлетворясь высоким титлом царским, богами себя повелевали называть; иные владения других себе покоряли, и так свою славу расширять тщались». Но честолюбие «и по получении чести не покоится. Ибо по чести (так оно рачителей своих поучает) надобно иметь приличный убор; надобно расширять и украшать покои, немалое число иметь слуг в убранстве» (27, 875). Так эта страсть не только мучает самого человека, но также приносит многие бедствия тем, кто его окружает, и ему самому. Славолюбие учит «сообразоваться высшим, льстить, лгать, лукавновать, чтобы так в любовь и милость им вкрасться; учит клеветать на ближнего, добрых злыми, а злых добрыми называть. Оно учит лихоиманию: ибо, чтобы честь получить, надобно многих дарить, угощать; научает и неповинную человеческую проливать кровь», подобно Ироду и Авессалому (3, 191; 6, 81). Трагическую судьбу последнего (2 Цар. 18, 9, 15) святитель предрекает всем честолюбцам, «которые хотя и получают желаемое, то ходатайством своих заступников, то посредством мзды, однакож не в пользу себе, но в пагубу, хотя не временную, а непременно в вечную» (27, 875).
Таким образом, славолюбие есть уклонение от пути ко спасению и дело, по выражению святителя, «безрассудное» и «языческое»: честолюбцы подобны тем, кто «оставивши мешец, златом наполненный, хватают другой, извне красный (красивый - и. Н.), а внутри пустой и воздухом только надменный (наполненный - и. Н.). Тяжко они в том грешат против Бога, яко неблагодарные, Который их к высоким и великим вещам позвал, но они, оставивши то, за подлым (низким - и. Н.) и мнимым гоняются» (27, 874).
Однако «иное есть славу и честь в мире сем иметь, - пишет святитель, - иное же славу и честь желать и искать. Могут иметь и имеют многие истинные христиане и святые славу в мире сем, но не ищут ее, паче же и убегают ее. Сан или честь христианину должны быть ни что иное, как иго, от Бога наложенное. Ежели кто позван и для сей причины в честь идет, тот пороку славолюбия не подлежит; но таковой и искать не будет чести, но его сама честь искать будет. Напротив того, недостоин тот чести, кто ищет чести»27 (3, 192; 27, 872-873).
Избавиться от честолюбия помогает памятование о том, что «равно славные и не славные, господа и рабы, почтенные и подлые умирают и предаются земле»; что сильнии сильне истязани будут (Прем. 6, 6); наконец, что «нет большей чести и славы, как быть истинным христианином, которого достоинства славолюбие лишает» (3, 193).
18 апреля 2024 г. (5 апреля ст. ст.)
Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.
Разработка сайта - компания Омнивеб
© 2000-2024 Свято-Троицкая Сергиева Лавра