На день Рождества Пресвятыя Богородицы

СЛОВО

НА ДЕНЬ РОЖДЕСТВА
ПРЕСВЯТЫЯ БОГОРОДИЦЫ.

Рождение почитаем мы началом жизни, а смерть пресечением оныя. Но Евангельское учение смерть почитает началом жизни; как-то о ныне празднуемой и поет церковь: что она преставилася к животу. Ибо как Начальник жизни истребил смерть: то уже все в него верующие не умирают, но преселяются от жизни сей временной к жизни вечной, по оному блаженному Евангельскому уверению: аминь, аминь, глаголю вам: яко слушаяй словесе моего, и веруяй пославшему мя, на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот.1 О Божий промысл! о щастие человека! раждается ли он? происходит на зрелище Божиих совершенств и становится одушевленным органом воспевающим благодеяния Божия. Умирает ли он? только-что раздирается тленная его риза, но облекается в новую безсмертную, и приемлет покой по трудах своих, и воздаяние за заслуги свои. Почему как рождение наше должно совершаемо быть с торжественным Творцу всяческих благодарением, так и смерть не плачем, но веселием заслуживает почитаема быть, и не иначе к ней готовиться, как бы мы готовились взойти в брачный чертог.

Знаю, что для сего великой надобно веры: но я говорю к тем, кои, по Апостолу, вкусили глаголы градущаго века,2 то есть, которые будущею благою надеждою чувствительно утешаются. Которые же о том сумнятся: те и веру свою порочат, и истинне Христианства делают нарекание, и сами себя сладчайшаго в жизни удовольствия лишают. Да и не льзя кажется усумневаться. Ибо почто же бы нынешний день и праздновать? Естьлиб человек раждался только с тем, чтоб напоследок согнить, и в ничто обратиться: то и смерть была бы страшна, и рождение нещастливо. Но совершаемое обще всеми вами сие торжество, обще о вере всех вас благое дает мне удостоверение. А дабы более в сем утвердиться, или паче, чтоб никакия нас искушения в вере сей колебать не могли, разсмотрим, какое было при создании человека Божеское намерение.

Подлинно, якоже отстоит небо от земли, так отстоят помышления Божия от мыслей наших. Почему и дерзновенноб должно показаться, чтоб слабому смертному испытывать самое намерение, с каковым вышний Творец что либо производит. Но хваляйся, о Господе да хвалится. Мы в сие вступаем не столь в надеянии на свои силы, сколько на снисхождение Творца, который сам же нам несколько открыл намерение свое, да и делами своими ко уразумению того же нас руководствует.

И так дерзнем самих себя вопросить: для чего Творец создал мир, и видимыя и невидимыя в нем твари? Известно, что в них нужды Он иметь не мог. Мы не можем понять Бога, разве таковым существом, которое во всем пресовершенно до безконечности, и ни в чем недостатка не имеет, и иметь не может. Ибо естьлиб положить, что он в чем нибудь кроме себя имеет нужду, то тем самим заключим, что он от другаго чего зависит; и то и другое должноб быть не меньше сильно и важно, как и сам он. А сиеб заставило или Бога признать несовершенным, что то же было бы, как бы не признать Бога; или бы ввело многобожие, что паки есть то же, что и безбожие, как Апостол и говорит о язычниках, что они безбожни в мире, хотя и премножество богов признавали.3 Ибо многих признавать богов, в коих ни в одном все совершенства не заключаются, есть то же, как бы ни одного бога не признавать.

Когда же истинный Бог все возможныя совершенства в себе заключает, и ни в чем недостатка ни нужды иметь не может: то какой же был бы резон возбудивший Его к созданию мира? Представьте себе безмерное море, которое не удержавшись в своих берегах началоб чрез оные проливаться: подобно некоторым образом безмерная бездна Божиих совершенств, как бы не удержавшись в своих пределах благоволила излитися вне самой себя. Сие излияние есть ничто иное, как некоторое совершенств существа Божия сообщение и другим существам. Оно излилось: из сего излияния произошли небеса, светила, земля, древа, животныя и другия твари неизчислимыя. В сих чрез излияние Божие происшедших тварях открылись нам его совершенства, которыя прежде в нем одном были сокровенны. Сии твари стали зерцалом, в коем мы начали усматривать благость Его, правосудие, премудрость, всемогущество и прочая; но сего не довольно. Мы еще те же совершенства хотя ограниченным образом вдруг ощутили и в самих себе и в тварях других. Мы нашли и в самих себе и в других созданиях и следы и дела доказывающия благоразумие, просвещение, стройность порядка, склонность к сожалению, к любви, к правосудию.

И так внезапным образом, и котораго мы и сами никак ни предвидеть, ни узнать не могли, стали участны Его совершенств – вдруг в нас возсиял образ Его и подобие: вдруг мы учинилися проповедниками премудрости Его. Творец, с высоты святыя своея воззрев, почувствовал, коли можно так сказать, сладчайшее в себе удовольствие, что от сияния Его лучей некоторое открылось того подобие, и что увидел со славою исполнено свое великое намерение, которое, как видите, не в ином чем состояло, как, чтоб сообщить свои совершенства и другим, и тем учинить их щастливыми, сколько по своей ограниченности вместить могут, так как Он есть блажен безконечным образом. Вот Божеское в произведении мира и человека намерение, сколько оное человек понять может.

Теперь остается нам решить другое затруднение, которое прежнее наше разсуждение некоторым образом в сумнение приводит. Оставим о других тварях, скажем о человеке. Он смертен: слабости всегда во изнеможение его приводят, труды и бедствия крушат; а наконец смерть весь состав разрушает и повергает к согнитию во гроб. Сей страх последняго своего разрушения ко умножению нещастия чрез всю жизнь человек понимает, и чрез всю жизнь тем смущается. Как же сие согласить с тем, что Божеское намерение в произведении человека было сообщить ему свои совершенства, и тем зделать его участным блаженства своего?

Остановись, о земнородный! и не дерзай роптать на Создавшаго тя. Не верь своим чувствам, чтоб только себя ограничивать тем, что ты созерцаешь. Возносись к вышнему понятию. Тело твое, яко созданное из земли, смертно есть: но дух происшедший от вечнаго Духа есть безсмертен. Почувствуй всю силу христианския веры. Она учит, что наше житие на небесех есть: а напротив страннии и пришельцы есмы на земли. Подлинно, и сам Павел признает, что естьлиб мы все надеяние своих трудов и подвигов не далее простирали, как токмо до жизни сей: беднееб мы были тварей всех.4 Но наше упование преходит пределы жизни сея.

Возможно ли? собственнаго своего вопроси ты разсудка; возможно ли, дабы премудрый и преблагий Творец с тем только человека произвел, с тем только сообщил ему совершенства свои, с тем только впечатлел в нем образ и подобие свое, с тем только устроил его зерцалом славы своея чтоб он всю жизнь свою препроводив в трудах и тягости, напоследок бы истлел и обратился в прах? Нет! нет! Его дело не есть дело скудельника производящаго сосуд удобосокрушаемый. Тем более премудрость Его блистает, что Он соединив с бренным телом душу безсмертную, тем не меньше предохранил ее в своем нетлении: да и самому телу дал чрез то сильнейшее подкрепление. Ибо естьлиб тленное тело было оживляемо духом подобным ветру преходящим и исчезающим, как бы могло оно таковым слабым повелителем быть управляемо? Оно бы удобно всякой час могло сокрушитися. Но тленное тело будучи поддерживаемо духом нетленным, тем тверже и в жизни сей; тем меньше устрашается и разрушения тленнаго своего состава, когда правитель его при своем нетлении остается. Сие есть намерение Божие при создании человека; намерение, Его проповедующее славу, и наше утверждающее блаженство.

Из сего разсуждения следует заключить, что мы и рождение свое должны праздновать с веселием, и смерть с торжеством веры. Ибо рождение творит нас участными Божиих совершенств, а смерть приводит к тому концу, для коего и созданы мы, и раждаемся. Тем мое разсуждение должно быть вам вероятнее и приятнее, что вы самым делом то утверждаете. Теперь празднуете вы с радостию день рождения преблагословенныя Девы: и тем доказываете, что рождение наше есть блаженно. Но не давно праздновали вы с веселием и день Успения Пречистыя; а тем утверждаете, что и смерть наша не плачем и слезами, но упованием радостию растворенным должна быть сречаема и провождаема.

Сему внемля учению, потщимся и жизнь сию препровождать сходственно с намерением Создателевым, и смерти ожидать с желанием благия надежды исполненным, дабы мы могли всегда во благодушии с Павлом говорить: Аще живем, Господеви живем: аще умираем, Господеви умираем: аще убо живем, аще умираем, Господни есмы,5 аминь.

Говорено в Савине монастыре 1780 года.



Оглавление

Богослужения

29 марта 2024 г. (16 марта ст. ст.)

Частые вопросы

Интересные факты

Для святой воды и масел

Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.