В неделю пятую великаго поста

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ПЯТУЮ ВЕЛИКАГО ПОСТА.

Когда ученики Христовы, искушенные честолюбием, просили Спасителя, чтоб они имели первыя во царствии Его места, получили на то между прочим в ответ:¹ весте, яко мнящиися владети языки соодолевают им, и велицыи их обладают ими; то есть, известно вам, мои ученики! что имеющие дух властолюбивый, порабощают народы, и славу свою поставляют в том, чтоб на их повеления все трепетали и повиновались. Но царство мое несть от мира сего:² не тако будет в вас. Иже хощет в вас быти первый, да будет всем слуга.³ Остановимся мы на сем Божественном изречении. Оно сказано устами самыя истинны. Ибо подлинно всякое звание, особливо преимущественное, в том ли состоит, чтоб токмо наружным величанием удивлять или страшить других? В том ли, чтоб искать своего покоя, или пользы своей? Никак: ах! никак. Оно состоит в попечении о благополучии других: оно состоит в одних трудах и заботах, коих горесть услаждается только тем удовольствием, чтоб увеселяться незазорною совестию, признающею свои непорочныя оказанныя другим услуги. В каком бы кто звании ни был, низком или высоком, обязан жить не для себя одного, но и для других, для человечества, для общества. Почему и займем мы некоторую времени частицу сею беседою.

И вопервых взглянем мы на должности почитаемыя в обществе низкими; не для того, чтоб они были безполезны, но что они не столь в очах наших блистательны. В таковых должностях не столь может быть думают о величании и славе, сколько о своем прибытке. Нет сумнения, что никому пользы своей справедливым образом искать не только невозбранно, но и нужды житейския, и содержание в порядке семейства того требуют. Но так ли, чтоб ища своего прибытка, пренебрегать другаго пользу? Никак. Ты в обществе, яко в теле член. Разстроится тело, ежели каждый член будет думать только о себе. Разстроится общество, ежели каждый гражданин будет думать только о себе: а пренебрежет помышлять о целости общества всего.

Но как, де, можно обществу услуги свои оказать? Разные на то при различных обстоятельствах способы. Иногда можешь ты услугу свою оказать благоразумным советом, и тем отвратить худыя намерения, а показать к благу общему лучшия средства: иногда помощию телесных сил, яко то во время угрожений отечеству от неприятельских нападений: иногда уделением имения своего, к заведению для наук училищ, или странноприимниц для престарелых и неимущих, или врачебниц для излечения больных, или для общаго Богопочитания созиданием священных храмов, или для удобности путешествующих устроением выгодных дорог, и другими многими способы, коими одолжается не один ктолибо, но обще все, и имя твое останется и у будущих родов в почтении и благословении. Не скажи, что сие дело правительства. Подлинно оно есть Его свойственное. Но ты ему споспешествуй. Докажи свою ревность, что ты верный гражданин. Правительства руки ослабеют, ежели верных сынов отечества помощию оныя не будут подкрепляемы.

Но чтоб до сего общественной пользе услужения достигнуть, начни от услуг каждому особь. По сей лестнице на вышший услужения обществу степень надлежит восходить: особливо, что каждому общества члену оказанная услуга относится до общества всего. Но как, де, можно служить каждому особь? Поступай со всяким искренно. Бойся кому либо обманом или лестию вред нанести. Естьли льстит тебя корысть, которую не льзя иным образом получить, разве обманув или оскорбив другаго, брось таковую корысть. Она есть не праведна. Она не стоит ни мало того, чтоб на оную тебе променять свою честь, или совесть свою. Ты перестанешь быть другом человеков, и заставишь о себе заключать, что живешь ты, яко отторжен от других, и как будто один, на подобие диких, на земле обитать желаешь. Но притом ища своей пользы таковым образом, тем самым ее теряешь. Понеже обманутые тобою, праведно будучи раздражены, заключат о тебе худое мнение, будут тебя отвращаться, будут искать взаимно тебе вредить, каким бы ни случилось образом, и не токмо обманом приобретенную добычу от тебя восхитить, но и собственнаго тебя лишить.

Но напротив служа другим, взаимной ожидай себе услуги. Обходясь с другими искренно, таковою же искренностию будеши вознагражден. Ища сохранить пользу других, можешь иметь надежду, что и они в снискании пользы твоей тебе спомоществовать не оставят. И так располагая себя доброжелательством ко всякому ближнему своему, таковое благорасположенное сердце удобно будет, оказать свои услуги и целому обществу. А чрез то заслужишь себе имя почтеннаго гражданина, честнаго человека, и христианина благочестиваго. Иже хощет в вас быти первый, да будет всем слуга.

Естьли же всяк и в так почитаемом низком состоянии обязан свои услуги оказывать и всему обществу и каждому особь: то кольми паче те, кои высокими и отличными почтены званиями. Но в сем положении не так может быть порабощаются корыстолюбием, как честию и славою. Мнящийся владети языки, соодолевают им, и велиции их обладают ими. Властолюбивый дух ищет поработить народы, и славу свою поставляет в том, чтоб на его повеления все трепетали и повиновались. Никому не возбраняет никто искать чести и славы. Честь есть доброе добрых людей о нас мнение: а слава есть громкое устами всех дел наших проповедание. Можно ли сие опорочить, когда ни то, ни другое не может или не должно приобретено быть, разве добродетелию? Она есть тело; а честь и слава суть тени от тела своего неразлучныя. И потому сия честь, сия слава, не в том состоит, чтоб наружным сиянием всех поражать: не в том, чтоб в роскоше утопать: не в том, чтоб гордым оком взирать на других подобных себе, и услаждаться их унижением, принужденным ласкательством, постыдным для человечества ползанием. Нет! мнящиеся владети языки, соодолевают им, и велицыи их обладают ими. Не тако будет в вас: иже хощет в вас быти первый, да будет всем слуга. Истинная честь и слава состоит во услугах другим, в попечении о пользе общей, в подкреплении немощных, в заступлении безсильных, в снабдении бедных, в покровительстве утесняемых. Все же сие не значит величание, блистание, роскошь, презорство, но одни труды и заботы.

Так по сему, скажет кто, высокия должности более страшны и отвратительны, нежели лестны, когда никаковаго удовольствия не обещают. Никак! по видимому, ежели благоразумно разсуждать, нет ничего в них, что бы привлекало; но ежели разсмотреть самое существо и внутренность, нет их лестнее, нет ничего привлекательнее. Чистейшее удовольствие, какое человек в себе ощущает, когда находит себя исправным в должности, есть наградою того. Спокойствие духа, когда совесть ни чем не зазирает, чтоб кому обида или оскорбление причинено, есть наградою того. Сладчайшие имена, Покровителя, Отца, Благодетеля, коими одолженные его благословляют, есть наградою того. Благопоспешество во всех намерениях, и делах, коими управляет благоразумие и честность, есть наградою того. Божие благоволение, и здесь во всех путех Его сопровождающее, и в будущем веке безсмертием блаженным его увенчавающее, есть наградою того. Не есть ли сие довольным и лестным побуждением, чтоб высокия и трудныя должности и принимать без отягощения, и проходить с радостию? Можно ли их променять, или хотя сравнять с наружными прелестьми, с громкими титлами, с пышным блистанием, с негою роскоши? Сии на время блистают; но наконец исчезают; а те постоянны и вечны; сладость их не переменяется в горесть никогда. Сии наружность осиявают, а внутренность помрачают: те и наружность украшают почтенною сановитостию, и внутренность просвещают светом незаходимым. Сии, положим, что доставляют временное удовольствие; но других оскорбляют и отягощают: те и самим стяжателям усладительны, и другим полезны и утешительны. Нет! слово Божие есть непреложно: иже хощет в вас быти первый, да будет всем слуга.

Сию истинну да содержим за непременное правило во всех поступках наших. Хощеши ли быти первым, или в приумножении непорочныя пользы, или в снискании чести и достоинства, буди всем слуга. Не ослабевай одолжать человечество своими услугами: докажи, что ты и рожден и живешь не для себя одного, но и для других. Аминь.

Сказывано в Москве, в Чудове монастыре 1780 года, Апреля 5 дня.