на день Святаго Димитрия Царевича

СЛОВО

НА ДЕНЬ СВЯТАГО ДИМИТРИЯ ЦАРЕВИЧА

       Един великий мученик, то есть, истины Божия свидетель, есть пострадавый и умерший за нас Господь наш Иисус Христос. И для того во Апокалипсисе нарицается Он, Агнец закланный от сложения мира (Апок. гл. 13, ст. 8). Да и сам о себе тоже во Евангелии утверждает, глаголя: Аз на сие родихся, и на сие приидох, да свидетельствую истину (Иоан. гл. 18, ст. 37).

       Сие понимая святые мученики, стыдились и отрицались присвоять себе сие славное наименование, когда их нарицали мучениками. Ибо признавали, что сия честь единственно принадлежит умершему за нас на кресте Господу Иисусу, как пишет о том священномученик Киприан. За каких же сами себя почитали святые мученики? Они за великое поставляли, яко удостоились быть членами таинственнаго тела Христова, и что страждут, яко сего тела члены, в единой своей главе, Господе своем Иисусе Христе: так, как благоразумный воин, всю честь одержанныя над неприятелем победы приписывает своему мудрому и мужественному военачальнику.

       К светлому полку сих воинов Христовых сподобился сопричислен быть ныне празднуемый нами Царевичь Димитрий. Ибо пострадать неповинно, есть пострадать за правду. А за правду пострадать, есть пострадать за Христа, по свидетельству Евангелия: блажени есте, егда поносят вам, и изженут и рекут всяк зол глагол, на вы лжуще Мене ради (Матф. гл. 5, ст. 11). Мене ради: ибо всякое праведников поношение, изгнание, оклеветание, страдание Иисус Христос присвояет себе: Мене ради.

       На сие взирая, не усумнился великий Павел, страдая, сказать: исполняю лишение страстей Христовых в теле Моем (Колос. гл. 1, ст. 24); то есть, дополняю страданием тела Моего недостаток Христовых страданий. Как! недостаток страданий Христовых? да разве Христос не всю полную испил страданий чашу? и уже ли надлежало, дабы Павел оную дополнял? Так! хотя Господь совершенно пострадал в своей священнейшей Особе, но и ныне страждет Он в членах своих, и страдание Его членов справедливо принадлежит Ему, яко главе сего таинственнаго тела. О великая честь святых мучеников, яко страдание их присвояет себе Богочеловек Иисус, и что, когда они страждут, признает истина Божия, что не они страждут, но страждет в них сам Христос.

       Сие-то самое и служило им сильным ободрением, что они ужасныя муки преносили с толиким великодушием, или паче, с радостию. Не препятствовала им в том немощь плоти: ибо и в других низких случаях она не бывает препятствием. Вам известно, что, когда люди, впрочем малыя добродетели, но сильно одушевлены желанием славы мирской, на что они не дерзают? опасности ли, раны ли, изуродования ли, страшные ли виды смерти, самая ли смерть не только их не устрашают, но летят на то, яко на некоторый радостный пир. А для чего? Для того только, чтоб получить славу, или оную оставить по себе тогда, когда ее сами и чувствовать не будут. Каковый всем нам известный опыт и Апостол засвидетельствует, говоря: всяк подвизаяйся, от всех воздержится; и они убо да истленен венец приимут, мы же неистленен (1 Кор. гл. 9, ст. 25). Всяк, по тогдашнему обычаю, подвижник в пустых играх, всякаго рода воздержанием и обучением тело свое изнуряет, и опасности смертной себя охотно предает: но из чего? Только чтоб из каких-то листьев получить на главу свою венок, и чрез то достигнуть робяческой славы, что его имя будут провозглашать победителем. Чего же бы не сотворили святые мученики в честнейших и важнейших подвигах, не да тленный венец приимут; но нетленный? – Чего бы не пострадали мученики, когда они не уповали токмо, но очами веры ясно зрели, яко за страдания их предлежат им на небесах венцы нетленные, блаженное с Богом соединение, наследие всех сокровищь Божиих; обладание небом и землею, посажение на горнем престоле вкупе с вышним Царем, чрезмерное к ним уважение и благоговение от всех тварей, и никогда некончаемое таковыя славы наслаждение?

       На все сие взирая святые мученики, что могли бы почесть или трудным, или тягостным, или болезненным? а паче, не почли ли бы всякое страдание легким и малым в сравнении толикаго приобретения? Как-то на самом опыте изведав то Павел не усумнился возгласить: еже ныне легкое печали тяготу вечныя славы соделывает нам (2 Кор. гл. 4, ст. 17). То есть, тягота, или вага вечныя славы столь чрезмерна, что всякое страдание нынешнее, для нее предприемлемое, должно почитаемо быть легким, или самою легкостию. И сие-то служило мученикам ко ободрению и ко облегчению в их страданиях.

       Но Апостол и другую к тому ободрительную находит причину. Вся, говорит, препобеждаем за возлюбльшаго ны (Рим. гл. 8, ст. 37). Сия причина паче прежней есть возвышеннее и благороднее. Та поставляла основанием приобретение великих почестей; а сия единую чистую любовь. Та некоторым образом включала в число наемников, из мзды трудящихся; а сия возвышала к чести чад Божиих. Вся препобеждаем за возлюбльшаго ны. Видите две страсти, славолюбие и любовь. Их можно употребить и в добро и в зло: но страсти сильныя, во чтоб они ни употреблялись. О славолюбии тщетном, сколько оно отважно, сказали мы.

       Но и страсть любви, когда она и во зло употребляется, сколь сильна и на все отважна, думаю вам всем известно. Обратите же ее в добрую сторону; представте душу всем сердцем прилепившуюся к Господу своему; представте душу, которая точно понимает, коликия она получила от Господа своего благодеяния и в творении, и во всю жизнь в безчисленном каждый день и каждый час благотворении, а паче во искуплении. Представте душу, что она и в мысли сильно воображает, и в сердце огненными чертами запечатлела, что для нее оставил Господь небеса, удостоил себе присвоить наше низкое человечество, удостоил нас своего сопребывания в сей юдоли плачевной, все пренес, все пострадал, и самую крестную смерть вкусить не отрекся единственно для того, что Он нас безмерно возлюбил паче неба, паче всех тварей, паче, смею сказать, самаго себя, да нас падших возставит, и погибших спасет, и всего того сотворит нас участными, что Он сам есть в безмерном и непостижимом величестве своем.

       Душа, все сие точно понимающая, и в сердце содержащая, какою любовию должна воспламениться к таковой вселюбезнейшей и милосерднейшей Особе, какою привязанностию, какою благодарностию? что отречется для Него временно претерпеть? что не почтет малым и легким в сравнении таковыя и толикия любви? И для того всеохотно и радостно на биения, на мучения, на терзания, на мечи, на огни, на зверей, и на всякаго рода смерти летели, восклицая со Апостолом: вся, вся препобеждаем, препобеждаем за возлюбльшаго ны.

       К сему храбрых и славных подвижников лику удостоили судьбы Божии сопричислить и ныне Церковию празднуемаго Царевича Димитрия. Был он еще в несовершенном, и яко в младенческом возрасте, и потому всего, мученикам свойственнаго подвига оказать еще не мог. Но злоба на него также, и с тем же духом вооружилась, как и на святых мучеников. Неповинность его души что иное была, как не жертва мученическая? Пострадал он за правду, а потому Христос, в членах своих всегда страждущий, благоволил присвоить его к своему спасительному мученичеству. Что же злоба приобрела? Единое вечное посрамление. А святый Царевичь, лишившись земнаго тленнаго царствия, приобрел царство небесное, вечное.

       О Христе, страждущая в праведниках, священнейшая глава наша! молитвами всех святых мучеников и празднуемаго днесь, даруй нам подвигом добрым подвизатися, течение благополучно скончать, веру соблюсти, и удостоитися венцев правды (2 Тим. гл. 4, ст. 7, 8), или паче венцев милосердия Твоего. Аминь.

       Говорено в Москве, в Архангельском Соборе 1801 года, Маия 15 дня.