на день Вознесения Господня

СЛОВО

НА ДЕНЬ ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНЯ

       Мужие Галилейстии! что стоите, зряще на небо? (Деян. гл. 1, ст. 11) говорили Ангелы Апостолам, когда они взор свой устремляли по следам возносившагося на небо своего любезнаго Учителя. – Святые Ангелы! почто вы яко удивляетесь, что человеки взирают на небо? Вы паче обратите свои очи на нас, и скажите нам: человецы! что вы стоите, зряще на землю? Нам надлежало бы всегда и помышлять о небе и взирать на небо. Но мы напротив всегда и помышляем о земле и смотрим на землю.

       Хорошо бы было, когдаб мы о земле помышляли, что как из нея взяты, то в нее и возвратимся. Земля еси и в землю пойдеши (Быт. гл. 3, ст. 19). Хорошо бы было, когдабы мы о земле помышляли, что мы на ней поселены на время для подвига, трудов и терпения, дабы чрез то, победив все страсти и искушения, и очистив тело и дух, преселиться потом победителями на небо, в вечное жилище наше. Житие бо наше, по Апостольским словам, на небесех есть, отонудуже и Спасителя ждем, иже преобразит тело смирения нашего (Филип. гл. 3, ст. 20, 21). Хорошо бы так было. Но мы помышляем о земле и смотрим на землю совсем в ином виде. Мы помышляем о земле, желая на ней вечно оставаться: мы смотрим на землю, думая на ней найти совершенное свое блаженство. Ах! как много и бедственно мы обманываемся! – Здесь-то весьма нужно, чтоб святые Ангелы нас поправили, и, сострадая о нашем заблуждении и бедности, нам сказали бы: человецы! что стоите, зряще на землю? почто, не паче со Апостолами, взираете на небо?

       Земля и небо сами по себе суть равно творения Божия, суть вещества, хотя одно кажется возвышенно, а другая униженна; но равно в своем существе совершенны: и виде Бог вся дела свои, яже сотвори, и се добра зело (Быт. гл. 1, ст. 31). И небо со всеми своими светилами; и земля со всеми своими пресмыкающимися гадами, равны и по следам премудрости Божия, их создавшия, и по совершенствам внутренняго своего устроения, и по общей для союза всего мира пользе.

       Но мы, по таинственному разуму слова Божия, иное разумеем под именем земли; а иное под именем неба. Земля непрестанным переменам подвержена, а потому и тлению. Да пусть так по ея естественному течению. Мы оставим теперь входить в сии подробности. Мы воззрим токмо на человека, по течению дел его. Но и по человеку, прейдем то, что в нем происходит по естественному его устроению. Мы вникнем в то, что происходит по его собственному понятию, по его собственному произволению, по его избранию и решению. В сем случае не возложено на нас необходимости, чтоб непременно одного чегонибудь хотеть, одно чтонибудь избирать; но дано разумение, дано произволение, чтоб хотеть то или другое; избирать то или другое, полезное или вредное, пагубное или спасительное, богоугодное или богопротивное. – Сей случай есть крайне важен; ибо от него единственно зависит и временное и вечное наше счастие, или несчастие.

       Чтож мы при таковом важном случае делаем? Мы смотрим на землю. Но для чего? для того ли, чтоб усмотрев ея непостоянство, и смертность, и тление, и отвратив от нея взор свой, обратить оный на небо? Нет! мы пригвождаем к ней свои очи, и отвлечь их от нея, или не хочем, или, сильно углубившися, и не можем. Мы не к земле просто все свое желание и сердце пригвождаем, но к тому, что видим на ней лестное, красное, усладительное. Слово Божие нам показывает три таковыя связи, кои нас к земле привязывают: похоть мирская, и похоть очес, и гордость житейская (1 Иоан. гл. 2, ст. 16). Похоть мирская, то есть, богатство и роскошь: похоть очес, то есть, сладострастие: гордость житейская, то есть, честолюбие и славолюбие.

       Может быть, все сие былоб извинительно, ежелиб мы все то употребляли с благоразумием, с умеренностию, не привязывая к тому всего своего сердца, и не разстроивая чрез то ни состава телеснаго, ни порядка душевнаго. Но мы, все преступаем пределы, и несемся стремительно не по разсудку, не по совести, не по отношению к небу; но слепо, яко животныя безсловесныя по одному влечению и руководству чувств.

       Человеки заблуждающие! посмотрите вы на самую природу! она, по недостатку вашего разумения, научит вас. Вы любуетесь красотою цветка: но как только восхититесь его услаждением; вот уже он и увядает, и обращается в прах. Вы любуетесь красотою одежд и уборов: но вот зело скоро их или моль поядает, или время во обветшание и во отвращение приводит. Вы в сладострастии находите удовольствие: но вот скоро, скоро или раскаяние наступает, или болезнями оканчивается, или старостию пресекается, или истощанием всего и нужнаго содержания. Вы думаете в честях и славе найти все свое блаженство: но почто не взираете на сие столь быстро вертящееся колесо, которое подъятаго вверх скоро опускает вниз: и ежели какое есть в том удовольствие духа; то несравненно оно и меньше и короче, нежели те великие и продолжительные труды, коими оно снискивается. Человеки! помыслите внимательно о сем!

       Для чего Бог, премудрый всего союза устроитель, для чего благоволил ко всем сим земным удовольствиям присоединить краткость, тление, а потом огорчение, отвращение, и мучительныя следствия? Для чего? Не для того ли, как видимо есть, чтоб мы ко всему тому не привязывали всего своего сердца; чтоб мы в том не поставляли истиннаго человеческаго блаженства? Какое сие есть истинное услаждение, которое обращается в горесть? Какое сие есть истинное блаженство, которое кончится, хотя бы и не несчастием, но кончится, и весьма скоро и оборотом противоположным? Где же при сем разсуждение, где совесть, где внимание и последование премудрости Божией?

       Бог даровал нам земная благая ко употреблению и услаждению; но положил тому учреждение и премудро и премилостиво. Употребляй пищу и питие; но с разсуждением, умеренно, дабы не повредить, а подкрепить здравие; а чрез то продолжить жизнь, не для того, чтоб быть к жизни сей нам пристрастным; но чтоб чрез продолжение жизни продолжить подвиг, и умножить заслуги и венцы на небеси. Не отрицайся чести и славы; но не для того, чтоб в том находить свое удовольствие; но чтоб чрез сие более другим услужить и облагодетельствовать. Приобретай законным образом богатство; но не с тем, чтоб только утучнять плоть и роскошь умножать, но чтоб наиболее чрез то снабдить бедных и помочь страждущему человечеству. Таковое употребление есть благоразумно и богоугодно. Ты таковым образом пользуясь земными благими, не столько на землю взираешь, сколько на небо: ты таковым образом устрояя порядочно жизнь на земле, уготовляешь себе жизнь небесную.

       Тогда Ангелы воззрев на тя, не сказали бы: что стоиши взирая на землю; но что стоиши взирая на небо? Ибо когда они и Апостолам сказали: мужие Галилейстии! что стоите зряще на небо? Не для того, что они просто взирали на небо, так как и мы иногда часто, без всякаго размышления на небо взираем: но понеже они знали, что Апостолы совсем к сей жизни не были пристрастны, и что им крайне желалось, оставив землю, с вознесшимся Господем вознестися на небо. Сие доказывают последующия Ангелов слова: сей Иисус вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте его идуща на небо (Деян. гл. 1, ст. 11). Сии слова не иначе мы разуметь можем, но так, как бы они сказали: мужие Галилейстии! вы желаете оставить тленность и превратность мира сего, и с своим возносящимся любезным Учителем вознестися на небо. Потерпите; продолжите еще подвиг сея жизни: такова есть воля Господня, да вы во вся концы земли идете и мног плод принесете; но скоро потом, скоро взяты будете от земли, и с возлюбившим вас, и с возлюбленным вами соединитеся на веки, тем с большею славою, чем более на земле потрудитесь в подвиге спасительном. Такова есть Ангельских слов сила.

       А что в них еще сказано: яко Господь Иисус такожде приидет, им же образом вознесся: сие сказано не столько для Апостолов, сколь для нас к великому нашему утешению и ободрению. Ибо сими словами дается нам знать, что Господь Иисус приидет в виде человека, в виде принятыя Им немощныя плоти нашея, в которой Он все немощи человеческия искусил и понес, в которой пострадал за нас и умер. О человеки! о Христиане! вы не так живете, как разсудок, как совесть требует; вы не так живете, как Евангелия закон, как святая вера вам внушают: но ежели вы не совсем ожесточенны; ежели в вас есть какое чувство истиннаго раскаяния: не отчаявайтеся, не унывайте, а паче благодушествуйте и ободряйтеся. Господь Иисус такожде приидет: приидет в виде нашего грешнаго естества, в виде нашея немощныя плоти. Так Он ведает немощь нашего естества, Он в нем искушен; а потому может и искушаемым помощи (Евр. гл. 2, ст. 18). Он для того пострадал, для того умер, да исцелит наши болезни, да уврачует наши немощи, да нас падших возставит, да нас, умерших грехами, воскресит; да примет наше покаяние, и недостатки наши да прикроет безценною ризою безконечных заслуг своих. Не имамы, возопием с Павлом, не имамы Архиерея, не могуща спострадати немощам нашим (Евр. гл. 4, ст. 15). Такова убо имуще обетования, о возлюбленнии! очистим себе от всякия скверны плоти и духа, творяще святыню во страсе Божии. Аминь.

       Говорено в Лавре, 1799 года.