Слово в неделю о слепом

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ О СЛЕПОМ

Нынешнее слыша Евангелие чудится иной, что Христовою силою прозрел тот, который от самаго рождения был слеп. А я паче удивляюся, что слепец при слепоте телесной, не был слеп слепотою душевною, как то видно из того чуднаго прения, какое имел он с фарисеями. Сии говорили, что хотя Иисус исцелил слепаго, однако де, со всем тем противен он Богу, что сие чудо сотворил в праздничный день субботный. Но слепец разсуждал, и свободно возглашал, что грешников Бог не послушает; особливо, чтоб таковое чудесное дело могло быть противу воли Божия, никак сие с здравым разумом не сходственно.

Таковое слепца разсуждение без сумнения всякаго было просвещенное. Ибо и сами фарисеи не возмогши на оное ответствовать пришли в стыд; и от стыда принуждены выгнать ево вон. А отсюду заключить можем мы, что слепец не был слеп, а имел видение острозрительное: но фарисеи были слепы и совсем помраченны. О чем мы в дальнейшее взойдем разсуждение. Ибо слепота, какую имел слепец, редко кому случается; да и может исцеляема быть, как видим из Евангелия. Но слепоте, какою страдали фарисеи, многие может быть и из нас подвержены, и с трудностию быть может исцеляема: а потому и с большею пользою о сем наша имеет быть беседа.

Слепота есть или телесная или душевная: так как и зрение есть или телесное или душевное. Когда очи тела нашего при сиянии солнечном могут одну вещь отличить от другой; тогда мы видим: но когда не можем; тогда мы слепы. И сие зрение или слепота суть телесные. Но когда мы при сиянии разсудка и благодати Божия, можем различать истину от лжи и правду от неправды, тогда мы душевно видим: но когда не можем, тогда мы душевно слепы. И сие зрение или слепота суть душевные.

Примечать надлежит, что мы телесными очами видимых вещей видеть не можем, а только ими усматриваем одну их поверхность; а не самое их существо. На пример: когда ты видишь цвет, ты видишь одну его краску и размер. Но что есть существо цвета, того видеть телесными очами не возможно; а усматривают то очи душевные. Когда слышишь ты музыку, ты чувствуешь один только звук: но что есть музыка, и есть ли в ней согласие или нет, то понимают одни уши душевные. Когда вкушаешь ты пищу, ты языком только чувствуешь, что она сладка или горька, пряна или остра; но что есть пища, то разбирает один разум. Посему и о протчих чувственных познаниях разсуждают основательно Философы.

Сие примечание к тому мы зделали, дабы показать, что несравненно превосходнее есть зрение душевное, нежели телесное: когда не токмо не видимые, но и самые видимые вещи, мы не столь телесными очами, сколько душевными усматриваем. А из сего само собою следует, что и слепота телесная не столь есть бедственна, сколько слепота душевная.

Мучительно подлинно не видеть света, и не знать каков есть вид человека, солнца, неба и земле, древ, цветов и прочая. В таком случае страждет любопытство человеческое. Ибо крайне все то узреть желается. Но мало или ничего таковая слепота не препятствует истинному благополучию человеческому. Ибо и с нею может иметь человек просвещенный разум, доброе сердце, веру и любовь к Богу, быть соучастником всех Божеских благодеяний на земли, и наследником вечных благ на небеси.

Но душевная слепота есть по премногу бедственна, и таковый слепец есть прямо несчастлив. Как его ни разсуждать, в гражданстве ли, в церкви ли, на земли или на небеси, нигде он полезным, нигде он счастливым почесться не может. В гражданстве ли? Человек не имеющий просвещения, и надлежащаго разума, не может быть ни добрым земледельцом, ни искусным художником, ни порядочным купцом, ни справедливым судиею, ни мужественным воином, кольми паче учительным пастырем. В церкве ли? Человек пораженный душевною слепотою, не имеет надлежащаго понятия о Боге, о истинне и законе его, о таинствах его, о конце своего создания, или искупления, о будущей надежде; не разумеет прямо ни самаго себя, ни ближняго: не может он примыслить чтолибо доброе о себе, кольми паче о другом. А потому он несчастлив на земли, поелику есть в тягость одну и себе и другим: недостоин и небеси.

И так просвещение душевное имеющий человек не может еще назваться несчастливым, хотяб он и лишен был зрения телеснаго. А напротив таковаго не имеющий просвещения есть окаянен, хотяб он и острозрительно видел телесными очами.

Но притом о душевной слепоте, когда она состоит только в неимении просвещения, с меншею строгостию разсуждать мы должны. Ибо опасно, дабы кто, особливо из простых не подумал, что как они суть люди не ученые, и дальняго о вещах сведения не имеют, то потому уже акибы они должны прямо почитаться несчастливыми. Нет! есть еще другаго рода душевная слепота, гораздо бедственнее прежней; и прямо погибельная. Та слепота есть слепота разума: сия о которой хочем говорить, есть слепота сердца.

О первой разума слепоте говорит Христос: Раб не ведый воли господина своего, и потому не сотворивый оную, биен будет мало (Лук. гл. 12, ст. 48). Притом и за самых распинателей своих, кои в неведении то делали, молился он о отпущении им греха сего: Не ведят бо, что творят (Лук. гл. 23, ст. 34). А о другой сердца слепоте так говорит Спаситель: Раб ведый волю господина своего, и не исполняющий оную, биен будет много (Лук. гл. 12, ст. 47). Аще не бых пришел и глаголал им, греха не быша имели: Ныне же извинения не имут во грехе своем. Для чего? Ибо и видеша мя, и возненавидеша мене и Отца моего (Иоан. гл. 15, ст. 22).

Сия сердца слепота есть развратность души и безсовестие. Видит развратный человек, что есть истинна, но противу оной вооружается. Видит он, что есть правда, но оную нагло нарушает. Таковые, по пророку, сладкое называют горьким; и горькое сладким: И горе таковым (Исаии гл. 5, ст 20), по егоже словам. Но что бы была за причина таковаго превращения? Причина тому есть страстию объятое сердце.

Видит на пример тот то злой человек, что достоин другой всякой похвалы и почтения: однако его оклеветывает, и счастию его помешать старается: что тому причиною? Зависть проклятая. Видит, что другому открываются к снисканию довольнаго содержания удобные и справедливые способы: однако он те способы или замешать или отнять старается, что тому причиною? Или зависть проклятая, или корыстолюбие. Видит судия, что один есть неповинен, а другой виновен: однако неповиннаго осуждает, а виновнаго оправдает: что тому причиною? Или проклятое сребролюбие, или лицеприятие.

Но можем сказать, что таковые развратные люди и не видят; слепы они, и умом до конца помраченны. Ибо по мнению Философов, не льзя худова сделать, когда разсуждение о том есть ясно и твердо. А когда человек делает худое, на тот час он бывает помрачен, и не иначе как бы в уме помешавшимся почитаться должен.

Однако сие ослепление ни мало человека не извиняет. Слепота телесная бывает или от случая, или от неизвестных судеб Божиих: и она человека виновным не делает. Слепота ума может быть от нерадения, от худаго воспитания, от сиротства, и от неимения достатка к снисканию просвещения. Но слепота сердца происходит от наших самопроизвольных пороков и страстей. Человек привыкший своевольствовать, пренебрегающий всякую святость законов, не уважающий честности, угнетающий свою совесть, заражает сам себя слепотою сердца.

Сей погибельной слепоте подвержены бывают, не токмо не просвещенные, но и самые ученые, да еще сии и едва ли не гораздо более. И потому таковый несчастливый слепец; как идет противу своея совести, то потому уже прежде Божияго суда самоосужден есть.

Слепота телесная может или врачебною наукою, или чудодействием Божиим исцелена быть. Слепота ума может прилежанием, советами, наставлением разумных людей истреблена, или уменшена быть. Но слепотою сердца зараженный человек труднее всего может исцелен быть. Ибо он советы и наставления отвергает; поелику почитает себя и без того просвещенным: а потому и врачевство остается без действия, и врачь только с пролитием слез на него взирает.

Господь Иисус исцелил многих слепых слепотою телесною: но ослепленных злобою Фарисеев всеми своими учениями, всеми чудесами, всеми других примерами исцелити не мог. И для того им сказал: Вы глаголете, яко видите: и грех ваш пребудет (Иоан. гл. 9, ст. 41). То есть, вы не приемлете моего учения по единой злобе, не хотя себя унизить в мнении народном, акиб вы должны были от других учитися: и потому болезнь ваша останется неизлечимою: и грех ваш пребудет.

Остается нам слыша сие страшиться таковой слепоты душевной. Слепоту ума потщимся прогонять поучением в законе Божии: слепоту сердца чувствованием страха Божия и праведнаго суда его. Надобно ли для сего каковаго либо чуда ожидать? Никак; сие состоит в твоем Христианин произволении: возымей только к тому хотение, и прозриши, и осветит тя Христос. Аминь.

Говорено у Вознесения на Никитской, 1790 года, Апреля 23 дня.