Слово на день благовещения Богородицы

СЛОВО

НА ДЕНЬ БЛАГОВЕЩЕНИЯ ПРЕСВЯТЫЯ
БОГОРОДИЦЫ.

Ангел Божий Деве благословенной и пречистой благовествует радость; но она смущается. Он ей объявляет особенное о ней благоволение Божие: но Дева приходит в недоумение. Ангел ей прямо возвещает, что она имеет быть Материю Божиею: но отроковица колеблется боязнию.

Почто ты, премудрейшая и чистейшая из всего рода человеческаго Дева, смущаешься? Почто страхом и опасностию твое колеблется сердце? Не должно ли было тебе сию радостнейшую весть тотчас принять с восторгом веселия? тотчас пасть пред Ангелом предстателем, и принесть от всея души благодарение пославшему его? Нет! Она, как говорит Евангелие, смутилася о таковом возвещении (Лук. гл. 1, ст. 29): ибо помышляла в себе: каково будет целование сие? (ст. тот же) не есть ли то обман, не есть ли то искушение. Под видом радостнаго и великаго обещания не сокрывается ли какая прелесть к постыдному непорочности ея похищению?

Видно, что премудрая и в чтении слова Божия воспитанная Девица, на тот час вспомнила прабабу свою Евву. Когда ее прельщал искуситель, чтоб она вкусила от плода запрещеннаго Богом; также великия предлагал ей обещания: Будете, говорил он ей, яко бози (Быт. гл. 3, ст. 5). Польстилась на сие малоразсудительная Евва; и обманулась: искуситель нашел для себя злое удовольствие; а она осталась поруганною; и не только не стала Богом; но и блаженную человеческаго состояния неповинность погубила.

Конечно пресвятая Дева на тот час вспомнила сие несчастливое приключение: и для того не скоро и самаго Ангела словам поверила; но разсудив все слова совершенно, разобрав все обстоятельства основательно; и притом зная из слова Божия древнее Богодухновенных Пророков предвещание, что надобно некогда Богу от единыя Девы воплотиться; напоследок не скоро по многом и зрелом разсуждении, и уверившись в сердце, что нет тут никакого искусительнаго подлога, согласилась, и рекла: Се раба Господня: буди мне по глаголу твоему (Лук. гл. 1, ст. 38).

Нам сия благоразумнейшая пресвятыя Девы поступка дает изобильную материю к нравоучению. Мир с нами точно так поступает, как искуситель поступил в раю с Еввою. Страсть и порок сами собою суть гнусны и безобразны. Никогда они нас прельстить не могут. Одно об них воображение нас возмущает и отвращает от них: особливо, когда посмотрим на лице добродетели. Оно прекрасно, прелюбезно, привлекательно. Никто не грешит, под видом греха; никто не отвращается от добродетели, под видом добродетели.

Так как же согрешаем мы? Да еще так согрешаем, что нам нет лестнее порока; и так удаляемся от добродетели, как будто бы ничего не было ея отвратительнее? Знает сие мир и пагубный искуситель. И для того употребляет обман, хитрость, искушение. Гнусное лице порока умащает разными, хотя наружными только; но лестными красками: представляет ево под видом, не зла; а как будто добра: предлагает великия обещания, приятности удовольствия, выгоды. Да и тотчас сии обещания исполняет, как только кто его обещания послушает. А чтоб сия его хитрость была удачнее, то соперницу свою, то есть добродетель, представляет в виде угрюмом, жестоком, трудном: а обещания ея перетолковывает, что они или не сбудутся никогда; или ежели когда и сбудутся, то весьма не скоро; да и тогда, как уже и плоть изнурится подвигом, и дух утомится терпением. Лучше, де, пользоваться выгодами настоящими и тотчас получаемыми; нежели теми, кои еще остаются в надежде, и чтоб их получить, надобно иметь великое терпение, или еще и сумнение. Вот прелести, вот подлоги и искушения. Так то мы ко греху привлекаемся! так то мы уклоняемся от добродетели!

О льстивый искуситель! О обманчивый мир! Ежели ты выхваляешь порок, открой нам его в прямом его виде. Ежели ты за него обещаешь удовольствия и выгоды, то покажи, что сии удовольствия никогда не переменяются в горесть; что сии выгоды никогда не обращаются во вред. Ежели ты добродетель опорочиваешь; то не скрывай от нас сродной ей красоты и сияния. Ежели ея удовольствия и выгоды уничижаешь, то покажи, что ея венец хотя не скоро и после многих трудов на подвижника возлагается, но увядает ли когда? что ея слава хотя не скоро приходит, но имеет ли конец? Как таковые вопросы должны происходить от человека, который умеет о всем основательно и благоразумно разсуждать, то и видимо, что искуситель таковаго прельстить не может. Отходит он от него посрамлен.

Так нападает он на малоразсудительных, на слабых, ни разумом ни верою не утвержденных. Он таковых удобно своими сетьми опутывает. Малых детей обыкновенно обманывают игрушками: а слабые обманываются и в грех впадают наружными и временными прелестями.

Сие разсуждение не требует объяснения. Всяк из нас по несчастливому над самим собою опыту то ведает. По сим прелестным и обманчивым видам люди за корыстию гонятся, а правду нарушают. По сим видам честей добиваются; а о заслугах нерадят. По сим видам роскош и нега нравятся; а подвиг и труд кажутся тяжкими и отвратителными. По сим видам суемудрие все перетолковывает, и по своему судит; а советов и наставлений не приемлет. По сим видам каждый о своем только думает; а об общем благе нерадит. По сим видам непорочная девица и честная жена подвергаются искусителеву искушению: а целомудрие и верность позабывают. По сим видам пленяют театры; а церковныя зрелища скучными и тягостными представляются. По сим видам невоздержание, объядение и пиянство, предпочитаются воздержанию, посту и молитве. Но как все сие состоит только в одних видах, а не в существе вещи, то гдеже благоразумие, где разсуждение, чтоб всему тому слепо последовать?

Пусть говорит искуситель, как говорил он Евве: Будете вы, яко бози (Быт. гл. 3, ст. 5). Вы будете довольны, веселы, спокойны, благополучны. Но должно ли всяким словам, всякому обещанию поверить, не разсудив о всем основательно? Мы и сами в других случаях бываем осторожны: но где порок и страсть влечет, тотчас отдаемся в руки, яко вол ведомый на заколение.

Я бы мог извинить Евву, что она искусителевым словам поверила: ибо она еще никаких порока вредных следствий ни на себе, ни на других не видала и не испытала. Но мы можем ли уже какое для себя найти извинение? Мы и премного слышали, и премного видели и на других и на самих себе, как-то страсти и порока мнимыя удовольствия обращаются в несносную горесть; как-то мнимые его выгоды переменяются во вред и несчастие; как-то неправедно нажитое имение погубляет не только его, но и его потомков: как-то без заслуг чести как дом на песке колеблется и падает: как-то театры развращают нравы: как-то потерянное целомудрие и верность разоряет домы, и семьи разстроивает: как-то невоздержание и роскошь приводит в бедность и презрение, а тело ввергает в различные болезни. Не можем запереться, чтоб все сие мы не ведали; так чем же извинимся в своем обмане?

Евве обещал искуситель: Будете, яко бози (Быт. гл. 3, ст. 5), но стали ли они богами? великий дел наших Судия увидев, что Адам и Евва прельстились таковым высокомерием, изрек: Се Адам бысть, яко един от Нас (Быт. гл. 3, ст. 22): сие слово есть слово осмеевающее человеческое безумие. Так стал Адам как Бог? никак; нет! он едва остался человеком.

Посмеется искуситель и нам обманув нас своими прелестьми. Ибо обмануть и потом насмеяться есть свойственно прелестнику и искусителю. Да держимся благоразумия. Послушаем слова Божия: послушаем совета и наставлений церкви, матери нашея. Они никогда нас не обманут, никогда не прельстят. Ибо глас их есть глас Ангела, всегда нам истинную радость благовествующаго, толькоб на глас сей полным сердца изволением отзывалась душа наша с Богородицею: Се раба Господня: буди мне по глаголу твоему. Аминь.

Говорено в Чудове монастыре, 1788 года, Марта 25 дня.