Вступили мы в подвиг святаго поста! Но сие слово приводит меня в недоумение, что будто бы когданибудь было не поста время. Ибо ежели должно быть когда-нибудь не время поста, то было бы особливое время для невоздержания, для ослабления своевольства страстей; былоб время, в кое дозволительноб было дать волю и власть сладострастиям плоти; и на таковое время усыпить и разум и совесть и закон. Но таковое время никогда быть не может, или быть не должно. Ежели же бы оно когда нам и открылось, должно тотчас от него скрыться, и днем светлаго воздержания прогнать сию темноту.
Но человек, де, есть немощен: сию строгость всегда безпрерывно понести не может. Но как бы он ни был немощен, какбы ни был слаб; грешить ему ни в какое время, ни при каком случае никакой закон не дозволяет и дозволить не может.
Но суть, де, разныя человеческаго в добродетели преуспеяния степени, по коим он не вдруг, но помалу на высоту восходит; применяясь к различным свойствам и обстоятельствам нашея природы и жития. Вот сие есть самая истина!
Находим мы некоторые псалмы, называемые псалмами степеней; потому что ветхозаветные священники их пели, когда по степеням восходили ко храму Господню. И мы также восходя ко храму святыни совершенныя, не можем петь песнь Господу своему, разве восходя к нему по степеням добродетелей; помалу подымаясь на высоту; то просвещаясь в разуме, то исправляя недостатки, то удерживая некоторые слабости, то творя нынешний день какоелибо благое дело; а заутра другое, и так далее, благовествуя день от дне спасение Бога нашего (Псал. 95, ст. 2).
Апостол совершеннейшим святости правилом христианам Христа предлагает, и сие правило называет он мерою возраста исполнения Христова (Ефес. гл. 4, ст. 13). Сии слова мера и возраст, явно означают наше к добродетели возвышение постепенно. Мера высочайшая состоит из многих нижних, средних и вышних степеней. В возраст совершенный приходит человек не в один день, и не в один год, но в многия годы, пройдя возрасты младенчества, отрочества и юношества. Так и христианин по мере духовной, и по возрасту своему духовному, в совершенстве познания и добродетели, помалу на высоту подымается, помалу возрастает возрастом духовным, доколе напоследок достигнет по Апостольскому слову, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Ефес. гл. 4, ст. 13).
На сем, как я уверен, основании и сие время поста церковию уставлено. Всему есть время (Еккл. гл. 3, ст. 1), говорит Соломон; однако сие не то значит, чтоб было когда время греху: ему нет времени никогда. А время есть различным для человеческия жизни потребным действиям; и действиям хотя безгрешным; но из коих одни суть низки и маловажны; а другие нужны и превосходны. Например землю орать, дом строить, пищу приготовить, и прочия подобныя хотя суть действия для человеческой жизни потребныя, да и безгрешныя: но ни как они не суть столь важны и превосходны, как просвещать разум знанием закона и должности своей, как предстать олтарю на служение Владыке живота и смерти, как душу свою освятить соединением любви с Богом, и жертвовать собою каждаго и общему благу. Сии действия не только суть важнее и превосходнее прежних; но притом они суть их основанием. Ибо без них человек более будет походить на животное безсловесное, нежели на человека; и без них или никакого не получит успеха, или их употребит не в пользу себе, а во вред.
И так хотя всему есть время: но благоразумие и справедливость требует, чтоб мы уделяя время на дела низкия и маловажныя, не позабыли бы время уделить на дела нужныя и превосходныя. И поелику таковыя дела суть важнее и превосходнее, то казалось бы, что для отправления их надлежало бы уделить большую часть времени жизни нашей.
Кажется, как бы тому статься, чтоб мы более времени употребляли на дела единственно к жизни сей принадлежащыя; а менше времени уделяли бы на просвещение разума и на украшение души добродетелию, яко на такия действия, коими не токмо временное блаженство утверждается, но и вечное имиже приобретается? Хотя мы к несчастию своему каждый день сие и на других и на самих себе видим. Но пусть оно будет так! Оныя дела хотя единственно к сей жизни принадлежат, и суть сами собою низки и маловажны: однако по крайней мере суть безгрешны. Но что уже сказать о том времени, которое изнуряем мы на разорительные игры, на охоты, на суетныя зрелища, на пустословие; а иногда и на пересуждение других и на умыслы злотворительныя? Как может не покрыться стыдом и безчестием лице наше, когда помыслим о толикой трате дражайшаго времени; да еще упуская нужнейшия и полезнейшия действия; а упражняяся в одной суете, не только неполезной, но и вредной. Здесь, во храме священном, в месте исполненном утех и радостей духовных, скучно один или два часа препроводить: а в местах заражающих нравы и оскорбляющих дух и целые дни и ночи без скуки у нас проходят.
Но сколько ни есть сие истинно, и сколько ни есть оно для духа и веры оскорбительно; однако Бог ведая немощь нашу и снисходя оной определил шесть дней делать, и в них совершать все житейския дела наши; а один из седми дней отделил и освятил единственно для служения своего. Он есть Господь времен, и распорядитель и дел наших и судеб: однако поступился шестию днями нам; а один только день предоставил самому себе. Он же из всего года отделил на особенное наше очищение сие поста время, и всем почти годом поступился нам; а сию четыредесятницу предоставил себе.
Видна здесь промысла его премудрость. Она знает, что мы вдруг совершенными и святыми стать не можем. Почему за довольное почитая, чтоб в прочие дни хотяб не творили мы дел греховных: определила, дабы седьмый день, и сию из всего года четыредесятницу, препровождали наиболее в делах духовных, приходили бы в большую меру и возраст добродетели; и не довольно, чтоб уклонялися от зла, но творили бы и благое. А притом ежели бы в течении духовном с пути заблудили, паки в сие святое время собрали бы свои мысли и силы, и обратилися на путь правый.
Но О горе нам! Промышления благодати о нас по нашему развращению суть недействительны. И наше нерадение и разслабление почти заставляют удивляться премудрости вышней, что она определила нам единственно в делах духовных препровождать четыредесять дней, когда мы и одного в седмице дня свято и по надлежащему не препровождаем. Возлагает на нас большее бремя, когда мы и от меньшаго бремени отягощаемся, стонем и падаем.
Седмый день в техже делах проходит, в каких и прочие дни: или еще и в хуждших. Ибо превратно толкуя, что день седьмый есть день покоя, заключаем, что акибы сей покой есть покой тела, а не души. Сей день есть день покоя, но чтоб то есть упражнением в деяниях Боголюбезных успокоить душу от волнения и смущения страстей и забот житейских; а не для того, чтоб успокоить тело праздностию, играми, увеселениями, и чрез то отяготить душу.
По подобию седьмаго дня и дни святыя четыредесятницы в техже у нас проходят делах, в каких и прочие дни года. Те же слабости, те же пороки; и не видим им облегчения в сие время врачевания. Некоторые постятся; но постом более телесным, нежели духовным: то есть, воздерживаются от пищи, но страсти между тем пребывают не голодны, но и весьма утучняются изобильными пороков питаниями. А иныя не только сего духовнаго внутренняго не сохраняют поста, но ниже самаго наружнаго; да не только не сохраняют, но преступая нагло пределы благочестия, и охуждать и осмеивать его дерзают.
Что же при таковых обстоятельствах имеет творить святая церьковь, общая матерь наша? Одних оплакивает, и повергая себя пред жертвенником Господним, горячими молитвами испрашивает им обращения ко истине. А о других детях своих находит довольную причину и радоваться. Ибо как не возможно, чтоб церьковь когдалибо быть престала; так не возможнож, чтоб не были и истинные Израильтяне, истинные Христиане, которые и всегда хранят духовный пост воздержания; а наипаче в сию святую четыредесятницу.
Я сладчайшим и животворным сего поста плодом почитаю то, что в сии святые дни добрые Христиане очищают свою совесть таинственным исповеди покаянием, и чрез Божественное тела и крови Господней причащение соединяются с Богом. Почему всех чад церкви пастырски и увещаваю и прошу и молю, дабы в сии дни принятием оных таинств себя освятили, и чрез то из ветхаго человека претворилися бы в новаго. Вы таковым образом внутренним души своея воскресением предупредите ожидаемое воскресение Христово; и тем сие торжество будет величественнее и радостнее, что вкупе вы два имеете праздновать праздника; воскресения Христова и воскресения своего. Аминь.
Говорено в Успенском соборе 1787 года, Февраля 11 дня.
29 марта 2024 г. (16 марта ст. ст.)
Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.
Разработка сайта - компания Омнивеб
© 2000-2024 Свято-Троицкая Сергиева Лавра