Схиархимандрит Серафим (Семеновых): как возрождалось старчество в Троице-Сергиевой Лавре после ее открытия в 1946 году

4 января 1971 года отошел ко Господу один из выдающихся старцев ХХ столетия, духовник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры схиархимандрит Серафим (Семеновых), в монашестве отец Петр.

Схиархимандрит Серафим родился 24 сентября 1878 года в деревне Семеновы Вятского уезда Медянской волости Вятской губернии^[1]. При крещении ему было дано имя Роман — в честь преподобного Романа Сладкопевца. И действительно, Господь одарил его музыкальными способностями: он был обладателем красивого баритона и любил петь на клиросе. Также отец Серафим играл на фисгармонии. Уже перед смертью он подарил эту фисгармонию лаврскому архимандриту Пимену (Никитенко)^[2].

Родителей Романа звали Сергий и Иулиания. Вероятно, отец умер рано, — батюшка его почти не помнил. Мать воспитывала сына одна. Когда Роман немного подрос, мать отдала его в учение аптекарям — мужу и жене пожилого возраста. Они обучали его своему ремеслу, а он им помогал, будучи крепким, сильным и расторопным юношей.

Роман любил церковь и часто бывал в храме. Его тянуло к монашеству, и он обратился к своим благодетелям, чтобы те отпустили его в монастырь. Сначала они воспротивились, потому что боялись, что некому будет им помогать в старости, но потом дали свое согласие.

Роман поступил в Александро-Невский Филейский монастырь. Там он нес послушание помощника гостинника — готовил самовары для приезжих гостей и горячими поднимал их на второй этаж гостиницы. Гостинник раньше жил на Афоне и много рассказывал о Свято-Пантелеимоновом монастыре. Эти рассказы вызвали у Романа горячее желание подвизаться на Святой Горе, и он, испросив благословения, отправился в путь. Роман знал, что сначала нужно добраться до Одессы, но денег у него не было, и он пошел пешком. Юноша добрался до реки как раз в период половодья: вода поднималась, а на берегу находились склады с зерном, и хозяин этих складов нанимал людей, которые бы помогли ему перенести пшеницу на противоположный берег, где в безопасном месте были построены новые амбары. Роман был сильным молодым человеком: он брал под каждую руку по мешку, сажал хозяина на плечи и переходил реку. Так ему удалось заработать на дорогу.

Сначала он поехал в Киево-Печерскую Лавру — взять благословение на посещение Афона. Там его желание одобрили, и он направился в Одессу, а оттуда — в Грецию, на пароходе. Было это в 1900 году. Бытует устное предание, что благословение на поступление в Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне Роман Семеновых также получил у святого праведного Иоанна Кронштадтского.

На Афоне он прожил восемь лет. Пел на клиросе, давил оливковое масло и нес другие послушания. «Я давил оливковое масло, — рассказывал архимандрит Петр игумену Косме (Алехину), который долгие годы был келейником старца^[3]. — Масло делили на три части. Одну часть держали для светильников, зажигаемых в монастыре. Другую расходовали на приготовление пищи. Третьей наполняли лампады».

Послушник Роман Семеновых. С этим фото отец Петр никогда не расставался

В Свято-Пантелеимоновом монастыре отец Петр нес послушание одновременно с преподобным Кукшей Одесским, с которым и в 1940–1960-е годы поддерживал отношения, вплоть до кончины преподобного в 1964 году. Впоследствии братия Троице-Сергиевой Лавры спрашивали у отца Петра, знал ли он старца Силуана Афонского, который также пел на клиросе афонского монастыря в те годы. «Наверное, знал», — отвечал он.

Через восемь лет Роману довелось увидеть на Афоне соловецких схимников — их облачения были расшиты красной нитью. И его потянуло обратно на Родину. Он пошел к помощнику благочинного взять благословение на возвращение в Россию. Но тот ответил ему: «Неполезное дело ты затеял. Лучше возьми отпуск на две недели и обойди всю гору Афон. Поклонись святыням во всех монастырях. Усердно молись угодникам Божиим. Потом поймешь, как тебе поступить». Наверное, на Афоне уже знали, что именно назревает в России.

Роман походил по Афону, помолился, и дух уныния от него отошел. Но когда он вернулся к себе в монастырь, через какое-то время уныние снова стало его одолевать. И вот однажды пел он на левом клиросе, и появилась перед ним Светолепная Жена, Которая взошла на амвон, посмотрела на один клирос, потом — на другой, перекрестила Царские врата и вошла в них. Это было первое явление отцу Петру Божией Матери. По свидетельству протодиакона Сергия Голубцова, Пресвятая Богородица явилась с сонмом мучениц. Об этом чудесном посещении отец Петр также рассказывал архимандриту Илии (Рейзмиру) и игумену Косме (Алехину).

Через некоторое время опять стали докучать Роману помыслы о возвращении на Родину. Он снова пошел к помощнику благочинного. «Ну, если уж ты так хочешь, то поезжай», — сказал тот ему, отпустив на этот раз без всякого сожаления, поскольку братии в обители было много. По воспоминаниям отца Петра, одних только сапожников, которые шили обувь монахам, было двести человек. И Роман отправился на Соловки. Но резкая перемена климата сказалась на его здоровье — через полгода он заболел. На шее образовался нарыв большого размера. Врачи вскрыли его, и натекло полмиски гноя. «Вам здесь не по климату, — сказали ему соловецкие лекари. — Отправляйтесь в среднюю полосу России».

Роман направился в Свято-Николаевский Белогорский монастырь Пермской епархии, где примерно в 1912 году был пострижен в монашество с именем в честь святителя Петра Аргосского, чудотворца. Позже его рукоположили во иеродиакона в том же монастыре. Хиротонию совершил епископ Пермский и Соликамский Палладий (Добронравов).

Белогорский Свято-Николаевский монастырь славился очень строгим уставом, основанным на уставе и традициях Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне. Практиковалось ежедневное открытие помыслов старцу и безусловное послушание ему. Старцем являлся преподобномученик архимандрит Варлаам (Коноплев), настоятель монастыря, окормлявшийся у святого праведного Иоанна Кронштадтского и обращавшийся также за советами к преподобному Гавриилу Седмиезерскому (Зырянову). Были в обители и другие старцы.

Архиепископ Ювеналий (Килин)

В 1909 году началось устройство при Белогорском монастыре, в Осинском уезде Пермской губернии, Преображенского скита (Фаворская Спасо-Преображенская пустынь), который возглавил игумен Ювеналий (Килин), в будущем архиепископ. К нему и начал обращаться за духовными советами отец Петр, перейдя в этот скит. С тех пор и до самой смерти владыки Ювеналия продолжалось их тесное духовное общение и дружба.

В 1918 году насельники Белогорского монастыря и его скитов подверглись репрессиям: в августе, после ряда обысков и арестов, были убиты 34 монаха, в том числе преподобномученик Варлаам (Коноплев). Еще в июне был убит священномученик Андроник (Никольский), архиепископ Пермский и Кунгурский, а в декабре того же года расстреляли епископа Феофана Соликамского, священномученика.

В 1919 году, опасаясь кровавых расправ, отец Ювеналий собрал все имевшиеся в скиту средства и продукты, разделил между братией, сказал: «Отцы и братия, я не могу вас спасти. Спасайте каждый сам себя», — и отпустил всех с миром. Буквально на следующий день после этого в монастырь ворвались красноармейцы, побили стекла, устроили пожар…

В июне 1919 года, после разорения монастыря, отец Ювеналий вместе с отцом Петром и иеромонахом Иосифом направились на Дальний Восток, делая остановки в Чите, Новосибирске, Иркутске. В Чите отец Ювеналий временно, до 1920 года, занимал должность настоятеля Верхнеудинского мужского монастыря. В Иркутске отцы получили святыню — часть мантии святителя Иннокентия Иркутского. В конце пути прибыли в Уссурийск — на границу с Маньчжурией. Чтобы перейти границу, нужно было предъявить документы. Отец Петр показал удостоверение о том, что награжден памятной медалью императора в 1913 году, во время празднования в России трехсотлетия дома Романовых, и их обоих с радостью пропустили. Некоторое время жили они в Маньчжурии.

В 1922 году архимандрит Ювеналий был назначен настоятелем Казанско-Богородицкого монастыря на Крестовском острове близ Харбина. Эта обитель была основана по благословению епископа Харбинского и Маньчжурского Мефодия (Герасимова) и стала впоследствии самой значительной и известной среди всех русских православных монастырей на территории Китая. Здесь был введен устав Белогорского Свято-Николаевского монастыря, существовало и старчество. В монастыре подвизались схиигумен Михаил (Игнатенко) и игумен Игнатий (Мелехин), почитаемые старцы того времени. Здесь же поселились иеромонахи Петр (Семеновых) и Иосиф. Настоятелем монастыря владыка Ювеналий был и впоследствии (1940–1946), уже в сане епископа, а сам монастырь просуществовал до 1960 года.

В 1923 году архимандрит Ювеналий и иеромонах Петр по какой-то причине уехали в Европу. Там отец Ювеналий стал настоятелем находящегося в сильно запущенном состоянии монастыря Витовница в Сербии. Вместе с отцом Петром они пытались возродить обитель, но дело, видимо, не пошло. Отец Петр стал работать законоучителем в школе, а отец Ювеналий некоторое время служил в храме, где почивали мощи святителя Саввы Сербского, а затем, получив в дар частичку его мощей, вернулся в Харбин. Эту частичку он впоследствии поместил в кафедральном соборе Ижевска.

В Харбин архимандрит Ювеналий (Килин) возвратился в феврале 1924 года. Он был назначен настоятелем монастыря в поселке Новый Мадегоу, в котором устроил типографию и больницу. Иеромонах Петр (Семеновых) не вернулся вместе со своим другом в Харбин, а отправился на Афон. С этой поездкой связано второе явление отцу Петру Пресвятой Богородицы.

На праздник Казанской иконы Божией Матери отец Петр служил. После Литургии, придя в комнату, он прилег отдохнуть, и ему представилось видение: он вышел во двор и увидел в воздухе большую Казанскую икону Пресвятой Богородицы. После этого отец Петр понял, что должен вернуться на Святую Гору.

Попрощавшись с отцом Ювеналием, он отправился в путь, и на корабле, по дороге в Константинополь, с ним произошел удивительный случай. К нему подошел молодой матрос и сказал: «Вот ты такой молодой, а поп. Что же, в Бога веруешь?» — «Верую», — отвечал отец Петр. — «А я не верую», — сказал ему матрос. — «Подожди, уверуешь», — ответил отец Петр. И совсем скоро случилась на море буря. Судно бросало по волнам, и тогда в урагане он услышал матроса, который держался за мачту на палубе и кричал издалека: «Батюшка! Я верую теперь в Бога!» Вот так, молитвами отца Петра, Господь привел этого человека к вере.

Добравшись до Константинополя, батюшка понял, что средства у него практически закончились, а нужно было где-то ночевать, питаться и ехать дальше, на Афон. И тогда отец Петр взял крест и Евангелие, надел епитрахиль, поручи и встал на рынке, предлагая проходящим мимо отслужить для них панихиду или молебен. Так он заработал немного денег и отправился в путь дальше. Но на Святой Горе его не приняли, так как опасались «советских монахов».

По дороге обратно корабль снова накрыла сильная буря, и в конечном итоге судно буквально выбросило на остров Аргос. В этом был виден особый Промысл Божий, ведь в монашестве батюшка получил имя святого Петра Аргосского. Отдышавшись, несколько человек пошли в церковь. Там они встретили местного архиерея, а тот не только благословил их на дальнейшее путешествие, но и вынес хлебы для них и для других пассажиров корабля.

Потом Господь привел отца Петра в Дрезден, где батюшка служил два года. Однако из Дрездена вновь пришлось ехать в Китай, в Казанско-Богородицкий монастырь на Крестовском острове, к владыке Ювеналию, которого к тому времени уже рукоположили во епископа. Там, в Харбине, отец Петр жил и служил во время Великой Отечественной войны. В Германии и в Китае вплоть до 1946 года он входил в состав клира Русской Зарубежной Церкви.

По окончании войны Святейший Патриарх Алексий I (Симанский) разослал священнослужителям-эмигрантам приглашения вернуться на Родину. Получил такое приглашение и епископ Ювеналий. Вернувшись в Россию в 1947 году, они с отцом Петром пришли в Московскую Патриархию. Поначалу их поселили на чердаке Патриаршей резиденции в Чистом переулке, а через пару дней даже переселили в подвал. Но спустя какое-то время епископ Ювеналий, представившись Святейшему Патриарху Алексию I, уехал в Псково-Печерский монастырь. После окончания Великого поста он получил назначение на Челябинскую кафедру. Так отец Петр оказался в Челябинске.

Однажды он купил в городе газету и прочитал заметку об открытии Троице-Сергиевой Лавры. Он показал эту газету владыке Ювеналию, и тот благословил его отправляться в Загорск. В 1948 году отец Петр приехал в Троице-Сергиеву обитель и был принят в число братии. К тому времени ему было уже 70 лет. В Лавре он нес различные послушания. Сначала был келарем, затем стал духовником, причем не только братии Лавры, но и всей Московской епархии. Митрополит Пимен во время управления епархией благословлял свое духовенство исповедоваться у архимандрита Петра каждый пост. С 1961 года отец Петр был духовником Патриарха Алексия I. По воспоминаниям духовных чад, духовником он был строгим, но и хорошим. Когда был помоложе, исповедовал братию в столовой, после ужина. Сначала проводил общую исповедь, а затем братия подходили к нему каждый по отдельности. Позднее, когда батюшку уже одолевали немощи, он каждую пятницу или под праздник принимал исповедь у себя в келии.

«Уж на что был у нас особенный иеродиакон Софроний (Кузин)^[4], он и то все время исповедовался у отца Петра. Также у него исповедовались архимандрит Наум (Байбородин)^[5], архимандрит Николай (Самсонов)^[6]», — вспоминал келейник старца игумен Косма (Алехин). Отец Петр старался удовлетворить духовные нужды всех. Говорил, что монах должен иметь у себя настольной книгой «Вопросы и ответы» преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка.

Нижний ряд слева направо: послушник Георгий (Алехин), архимандрит Петр (Семеновых), отец Ксенофонт (Маллер, † 05.11.2012).

Известно, что у отца Петра исповедались епископы Питирим (Нечаев) и Филарет (Вахромеев). Также исповедались у него многие известные архиереи, священнослужители и даже светские люди того времени. Согласно рассказу архимандрита Кирилла (Павлова), архимандрит Петр (Семеновых) принял в лаврской гостинице исповедь Маршала Советского Союза Александра Михайловича Василевского.

Не оставлял отец Петр и пение на клиросе. Бывало, братия на клиросе начинали разговаривать. Батюшка, имея особую ревность по Богу, мог в назидание крючком своего посоха зацепить за шею разговаривающего и вывести его из храма.

Здесь, в Троице-Сергиевой обители, архимандрит Петр сподобился третьего видения Пресвятой Богородицы — в келии ему явилась Владимирская икона Божией Матери. Сейчас на этом месте располагается паломнический центр.

Архимандрит Петр среди братии Лавры (нижний ряд, шестой слева; отец Петр сидит справа от архимандрита Иоанна (Разумова), наместника Лавры). Фото начала 1950-х годов

В декабре 1958 года в Ижевске отошел ко Господу архиепископ Ижевский и Удмуртский Ювеналий (Килин), приняв накануне своей кончины великую схиму. Между ним и архимандритом Петром была договоренность, что если один из них будет приближаться к кончине, то другой пострижет его в схиму. Отец Петр, испросив благословение у Святейшего Патриарха Алексия I, приехал в Ижевск и постриг архиепископа Ювеналия в схиму с именем Иоанн. После его кончины батюшка составил некролог, опубликованный в «Журнале Московской Патриархии».

24 декабря 1969 года отец Петр в последний раз исповедовал Святейшего. Это был день памяти святого Даниила Столпника. Тогда батюшка исповедовал и Даниила Андреевича Остапова — личного помощника и секретаря Патриарха Алексия. А Великим постом он уже заболел и не мог исповедовать Святейшего, поэтому к Патриарху направили отца Кирилла (Павлова). Рассказывали, что после исповеди у отца Кирилла Святейший сказал, обратившись к своему секретарю: «Данилушка, в Лавре монахи есть хорошие, дай-ка мне икону Спасителя». Патриарх Алексий благословил отца Кирилла иконой Спасителя, после чего батюшка вернулся в Лавру, а Святейший в Лазареву субботу, 17 апреля 1970 года, скончался.

Последнюю службу отец Петр отслужил в 1969 году, на Рождество Пресвятой Богородицы. Тогда неожиданно выпал снег. В этот день наместник Лавры архимандрит Платон (Лобанков) вручил ему награду — орден святого равноапостольного князя Владимира III степени. После этого дня батюшка больше не возглавлял Литургию, а только причащался. 4 декабря 1970 года, в день Введения во храм Пресвятой Богородицы, он принял схиму с именем преподобного Серафима Саровского. Постриг совершил архимандрит Варнава (Кедров), восприемником стал архимандрит Пимен (Никитенко). После этого отец Серафим прожил ровно месяц.

3 января 1971 года, в воскресный день, батюшку пришли проведать человек десять братии (он находился в это время в изоляторе). Пропели Рождественский канон, другие песнопения, попрощались и ушли. После ужина отец Косма стал читать монашеское правило. После двенадцати ночи прочитал три канона. Взглянул на отца Серафима — лицо того побелело. Отец Косма побежал к отцу Анатолию (Просвирнину, в будущем архимандриту Иннокентию), поскольку ранее тот просил его: «Когда отец умрет, позови меня — я приду его одевать».

Схиархимандрит Серафим (Семеновых) со своим келейником отцом Космой (Алехиным)

Схиархимандрит Серафим скончался 4 января 1971 года. Отпевал его епископ Питирим (Нечаев), будущий митрополит Волоколамский и Юрьевский. Отец Анатолий и владыка Питирим были духовно близки, и получилось, что один облачал старца, а другой отпевал. Погребен отец Серафим на Северном городском кладбище Сергиева Посада.

Помимо игумена Космы (Алехина), своими воспоминаниями о нем поделились его духовные чада, в том числе и ныне здравствующие.

Так, архимандрит Илия (Рейзмир) вспоминает: «А какой благоговейный был архимандрит Петр (Семеновых; в схиме Серафим)! Когда в России началась гражданская война, не желая участвовать в этой братоубийственной бойне, он уехал в эмиграцию в Китай, в Харбин. Там были тяжелейшие условия. До этого он успел еще 8 лет в русском Пантелеимоновом монастыре на Афоне подвизаться. Ему там Божия Матерь являлась. В Лавре был у братии духовником… Это старшее поколение монахов, на долю которых выпали испытания XX века. Они особенно дорожили каждым богослужением, ни одного ни пропускали! И нам прививали: первый признак благочестия — когда человека тянет в храм».

Митрополит Чебоксарский Варнава (Кедров) рассказывал про отца Петра: «Очень духовный и очень строгий. Кто-то бегал от него. Он был такой: “Согрешишь — больше не греши”. А я так полюбил его, что больше ни к кому не ходил, только к нему». Архимандрит Кирилл (Павлов)^[7] также отмечал строгость старца, но всегда вспоминал о нем с большой теплотой и любовью.

Слева направо, верхний ряд — отец Анатолий (Кузнецов, будущий архиепископ Керченский), отец Косма (Алехин), нижний ряд — епископ Питирим (Нечаев), архимандрит Петр (Семеновых)

Архимандрит Феодор (Андрющенко)^[8] рассказывал, что послушания старец Петр требовал неукоснительного: «Или исполняй, что я говорю, или отойди от меня». Отец Феодор избрал первое — исполнять — и старался во всем быть послушным старцу. Например, он рассказывал, что кто-то из прихожан подарил ему очень ценный по тем временам подарок — портативный магнитофон. Отец Феодор решил при подготовке к проповеди записывать свой голос на пленку, чтобы слышать себя со стороны и лучше запоминать подготовленную проповедь. Видимо, с целью борьбы с тщеславием и высоким о себе мнением, которые могли бы возникнуть в этом случае, старец Петр строго-настрого запретил отцу Феодору вообще пользоваться магнитофоном. Как ни жалко ему было такого дорогого подарка, он отдал магнитофон и больше никогда не пользовался подобной техникой.

Имя схиархимандрита Серафима (Семеновых) золотыми буквами вписано в летопись истории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. После открытия обители в 1946 году он возродил в ней школу старчества. Под его духовным руководством возрастали такие известные старцы, как архимандрит Кирилл (Павлов), архимандрит Наум (Байбородин), схиархимандриты Пантелеимон (Агриков)^[9] и Иоанн (Маслов), игумен Косма (Алехин), келейник отца Серафима, на основании воспоминаний которого и составлена настоящая биографическая справка, а также многие другие подвижники благочестия ХХ столетия.

Иеромонах Пафнутий (Фокин)
4 января 2022 года

Составлено по воспоминаниям игумена Космы (Алехина), келейника схиархимандрита Серафима, а также с использованием следующих источников: Колыванов Г.Е. Архимандрит Петр (в схиме Серафим) (Семеновых): материалы к биографии // Богослов.Ru [Электронный ресурс]. URL: https://bogoslov.ru/article/6171532; Илия (Рейзмир), архим. Судьбы мира решаются в Лавре // Православие.Ru [Электронный ресурс]. URL: https://pravoslavie.ru/138722.html; Варнава (Кедров), митр. «Только личным примером, больше никак…» // Православие.Ru [Электронный ресурс]. URL: https://pravoslavie.ru/42532.html; Голубцов С.А., протодиак. Троице-Сергиева Лавра за последние сто лет. Монашество и его проблемы. События и лица. Устав Лавры (Обзор и исслед.). М.: Изд-во Правосл. братства Споручницы грешных, 1998. 223 с.; Дамаскин (Лесников), иером. Светлый старец. «Человек выходил из его кельи счастливым...»: жизнеописание архим. Феодора (Андрющенко). Екатеринбург, 2015. 232 с.

^[1] По другим источникам, в селе Большие Барашки Нолинского уезда Вятской губернии.

^[2] Пимен (Никитенко, † 26.08.2009), архимандрит. Погребен на братском кладбище в Деулино.

^[3] Косма (Алехин, † 09.08.2021), игумен. Погребен на братском кладбище в Деулино.

^[4] Софроний (Кузин, † 17.07.2001), иеродиакон. Погребен на братском кладбище в Деулино.

^[5] Наум (Байбородин, † 13.10.2017), архимандрит. Погребен в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре.

^[6] Николай (Самсонов, † 11.06.1990), архимандрит. Погребен на Северном городском кладбище Сергиева Посада.

^[7] Кирилл (Павлов, † 20.02.2017), архимандрит. Погребен в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре.

^[8] Феодор (Андрющенко, † 18.06.2012), архимандрит. Погребен на братском кладбище в Деулино.

^[9] Пантелеимон (Агриков, † 15.11.2000), схиархимандрит, в монашестве отец Тихон. Погребен у алтаря храма Благовещения Пресвятой Богородицы в селе Тайнинское.