Троицкие листки, № 749. Как встречать день Рождества Христова?

Вам известно, братие, как велика бывает радость и сколь многочисленно бывает собрание народа в тот день, когда празднуют рождение царя земного. Как вожди и начальники, так и все воины, облекшись в самые лучшие одежды, препоясавшись дорогими, златом сияющими поясами, спешат тогда предстать в блистательнейшем великолепии пред лице царя своего. Они знают, что радость царя увеличится, когда он увидит особенную красоту их убранства, и что он тем больше возвеселится, чем больше они покажут усердия во время его торжества. (Царь, как человек, не зрит на сердце, и судит о расположении к себе только по наружным признакам, и потому, кто больше любит царя, тот одевается тогда в светлейшие одежды.) Кроме того, знают они, что царь в день рождения своего бывает особенно щедр и раздает весьма много милостей не только вельможам своим, но и тем, кои в доме его почитаются людьми низкими и презренными — посему и стараются предварительно наполнить его сокровищницы различным богатством, дабы он, желая раздать милости, мог раздавать их щедро, так чтобы скорее истощилось в нем самом желание к раздаянию милостей, нежели оскудело его богатство. Все это они делают с усердием, потому что и сами надеются получить за то великую награду.

Братие! Если сыны века сего ради временной чести встречают с таким приготовлением день рождения земного царя своего, то как должны мы сретать день рождения вечного Царя нашего Иисуса Христа, Который за наше к нему усердие наградит нас не временной, но вечной славой, и сподобит нас чести не земного начальства, которое переходит к преемнику, но Небесного Царства, которое не имеет преемника? А каково будет нам воздаяние, о сем говорит Святое Писание: «Ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящым Его» (Ис. 64; 4. 1 Кор. 2; 9).

Какими же одеждами мы должны украсить себя? Я говорю "себя", то есть души наши, потому что Царь наш Христос не требует великолепия одежд, но приверженности душ; не смотрит на украшение тела, но зрит на сердце служащих Ему; не дивится блеску тленного пояса, коим препоясуются чресла, но восхищается непобедимым целомудрием, которое связует стыдом греховные вожделения. Итак, потщимся явиться пред Ним искусными в вере, облеченными в милосердие, благоустроенными в нашей жизни: кто искреннее любит Христа, тот пусть светлее украсит себя соблюдением Его заповедей, дабы Он видел, что мы истинно в Него веруем, являясь в таком великолепии во время торжества Его, и тем больше бы радовался, чем больше зрел бы в нас плод чистоты духовной. Уцеломудрим же заранее сердца наши, очистим совесть, освятим дух, и в чистоте и непорочности станем сретать пришествие Всесвятаго Господа, дабы день рождения Того, Кто родился от Пречистой Девы, празднуем был непорочными Его рабами. А кто является в оный день нечистым и оскверненным, тот не чтит Рождества Христова, — тот хотя телом и присутствует при торжестве Господнем, но духом своим далек от Спасителя. Нечистый не может иметь общения со святым, скупой — с милосердым, растленный — с девственным, а если он, недостойный, вступает в такое общение, то тем еще более оскорбляет того, с кем входит в общение, потому что не знает самого себя. Желая казаться усердным, он на самом деле является дерзким, как тот упоминаемый в Евангелии человек, который, будучи зван на брачный пир, осмелился войти в собрание святых, не одевшись в брачную одежду, хотя иной сиял тут правдой, другой блистал верой, третий светил целомудрием, — он один, имея нечистую совесть, при сиянии всех возбуждал только отвращение ужасным своим трепетом. И чем более блистала святость возлежавших тут праведников, тем очевиднее была скверна грешника, который, может быть, не произвел бы такого отвращения, если б не явился в сонме святых. Потому слуги царевы, связав ему руки и ноги, ввергли его во тьму кромешную, — не только за то, что он был грешник, но и за то. что, будучи грешником, присвоил себе награду, определенную святости (Мф. 22; 11-23).

Итак, сретая день Рождества Господа нашего, очистим себя, братие, от всякой скверны грехов, наполним сокровищницы Его различными дарами, дабы в тот святой день было чем утешить странников, облегчить скорби вдовиц и одеть нищих. Ибо хорошо ли будет, если в одном и том же доме, между рабами одного господина, иной будет веселиться, нося шелковые одежды, а другой унывать, ходя в рубище? тот пресыщаться пищей, а сей терпеть и холод и голод? И какое будет действие нашей молитвы, когда мы просим избавить нас от лукавого, а сами не хотим быть милостивы к своим братьям? Будем подражать Господу нашему. Если Ему угодно было сделать бедных вместе с нами участниками небесной благодати, то почему им не участвовать с нами же в земном богатстве? Братья по Таинствам не должны быть чуждыми друг другу по имуществу; мы вернее приобретаем чрез то ходатаев за себя пред Господом, когда своим иждивением питаем тех, кои приносят благодарение Богу. Бедный, благословляя Господа, оказывает пользу тому, при содействии коего благословляется Господь. Ибо, как Писание говорит, горе человеку тому, чрез которого имя Господа хулится; мир человеку тому, чрез которого благословляется имя Господа Спасителя нашего. Заслуга благотворителя такова, что он в доме своем оказывает милость один, а в церкви устами многих (получивших от него благодеяние) умоляет Господа, и чего сам бы не осмелился иногда просить у Бога, то по ходатайству многих получает неожиданно. Прославляя таковое вспомоществование наше, блаженный Апостол говорит: дабы за дарованное нам по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас (2 Кор. 1; 11); и в другом месте: да будет приношение благоприятно, и освященно Духом Святым (Рим. 15; 16). Аминь.

Слово святого Амвросия Медиоланского

Источник: Троицкие листки. Духовно-нравственное чтение для народа. ОАО «Молодая гвардия».