Катихизис дватцать первой

КАТИХИЗИС
ДВАТЦАТЬ ПЕРВОЙ

Приятно быть со Христом, Слушатели, так, как напротив быть без Него есть горестно. Сие чувствуют вопервых те, которые при укреплении Его вся возмощи надеются; вовторых те, кои от малейшей беды как трость колеблются, как ветр мятутся. В чием сердце обитает Христос: тот от напастей как горою покрыт, от нападений как щитом защищен, страхов не боится, не движется от человеческих гроз, смеется людским подлогам; а боится того только, чтоб не лишиться Христа, без котораго люди пожрали бы его, и вода потопила бы. Благополучны мы, Слушатели! что знаем истинну сию. Ибо всяк из нас верует, что зависим от Христа, что никакого богоугоднаго дела не можем совершить без Него. Хочем ли, напр. чтоб наша душа благодатию Его, так как тело хлебом, питалася? Он есть хлеб животный. Желаем ли, чтоб нам по пути истинному ходить, а не заблуждать? Он есть Пастырь добрый, которой знает своих овец, и знают овцы Его. Он есть путь, истинна и живот. В живот ли вечный внити ищем? Он есть дверь: чрез сию дверь кто пойдет, спасется. Боится ли кто, да тьма греховная его не обымет? Христос есть свет; ходяй по Нем неимать ходити во тьме, но имать свет животный. А по сему естьли бы Он отсылал нас от себя, испытуя веру и упование наше: то, камо пойдем, Господи! скажем ему с Петром: глаголы живота вечнаго имаши¹. Как? Разве миновав пристанище, в бездну вергнуться? Лишившись заступника, охотно всем наглостям себя подвергать? Заблудившись с дороги, по стремнинам носиться, по непроходностям пустынным пребедно пресмыкаться? Нет! Господи! камо идем? глаголы живота вечнаго имаши. Или естьлибы кто сюда к нам пришел, и от сего учения, в котором мы с сладостию труждаемся, стал отводить; мы скажем ему: человече! камо идем? Мы глаголы живота вечнаго имамы: мы сидим при источниках, из которых неизчерпаемая точится благодать; да и будем сидеть, пока нас жажда сего мира перестанет томить; как уже в вечном животе потоком сладости напоимся. Я, Слушатели, разсуждая с моей стороны о сей вере вашей и любви ко Христу, радуюсь по премногу, что нахожу и в нынешних веках злочестием и злонравием поврежденных, таких, которые Ваалу колен не приклонили, то есть: прелестьми сего мира не уловились, и ему не послужили. Ибо вижу до ныне неизменное желание ваше к слушанию слова Божия, которое, как ветхозаконная манна, всякой в себе сладости содержит вкус. Течет сюда бедной, чтоб какую своему убожеству утеху сыскать; течет сюда и богатой, чтоб научиться, как принятое от Бога богатство управлять надлежит, и как не собирать себе, но в Бога богатиться; приходит сюда грешник, чтоб послушать, каким образом с множеством своих грехов прибегать надобно к милосердию Божию; приходит и праведник, чтоб познать, как добре подвиг свой скончавати надлежит: словом, вижу я разных людей, но вижу и то, что все одного ищут конца, то есть, спасения своея души. Приходят, иной с сосудом златым, иной с сребряным, а все, чтоб из источника благодати почерпнуть. О священное и мне любезное собрание! мы непрестанем Бога молить, чтоб Он в наших сердцах всегда действовал чрез слово свое. А сие упросивши, ведемся на совершенство, и как уже однажды благополучно начали, потщимся все дело концем увенчать.

Вопросишь: Протолкованнаго третияго члена, какой будет вместе разум, то есть: что вкупе будет значить: Верую во Иисуса Христа, нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася?

Отвечаю: Вопервых: верую умом, т. е. несумненно содержу, что сей Сын Божий естественный благоволил во плоти явиться на земли, и стал истинным человеком по чудесному образу; един убо Христос, но в двух естествах единением лица совокупленных, божественнаго и человеческаго, и что Он освящен от самыя святыя Матере утробы, содействием Святаго Духа, почему един есть безгрешен: все же сие совершил не для чего другаго, как только, чтоб весь погибающий род человеческий спасти.

Вовторых: Верую, то есть, сердечным упованием во Христа утешаюся, что Он, пришедши спасти всех человек, и меня последняго грешника не презрит спасти, и когда Он столько себя унизил, то явно тем показал, что мне чрез Него должно ожидать возвышения: еще: как Он есть истинный Бог, и истинный человек, един Христос, свят от чрева Матерня; то крепко уповаю, что Он и меня искупит и освятит, и чтоб мне ради Его так зачавшагося и родившагося иметь право усвоения сынов Божиих.

Вопросишь: Как читается четвертый Символа член?

Отвечаю: Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате и страдавша и погребена.

Вопросишь: Как должен толковаться сей член веры?

Отвечаю: Обыкновенно надобно толковать, разбирая особь всякое члена слово, и чтобы оно подлинно значило, прилежнее доискиваться. Но прежде, нежели приступим к его толкованию, надобно нечто заметить, а имянно: Первое: как к третьему, так и к сему четвертому члену надлежит умом прилагать оной глагол, верую, и сии слова, во Иисуса Христа, чтобы было, верую во Иисуса Христа распятаго за ны, и прочая: Второе: до сих пор говорили мы только о лице Иисуса Христа, т. е. показуя время воплощения, образ, имена, естества, лице, и пр. хотя между тем не мало говорили и о том, что надлежит до Его звания. Теперь собственно следует говорить о звании Ходатаевом, или о умалении Христовом от сего члена и до осьмаго. Третие: В сем члене для лучшаго толкования должно первее взять сие слово: страдавша, как бы множество страданий значащее; а потом дойти и до самаго тех страданий конца, то есть до распятия.

Вопросишь: Что под именем страдавшаго разуметь должно, и что пострадал Христос?

Отвечаю: Под именем страдания разумеется целое Христово во плоти умаление, все беды, немощи, болезни, мучения, досады, гонения, скудость, и пр. И такое страдание тот час по рождении наступило: вся бо Его жизнь непрерывное было страдание и беды. Понеже скоро по рождении терпит обрезание, гонится от Ирода, в Египет младенцом еще отводится, возвращается в Назарет, и как до тридесятаго года достиг, то крещается от перваго из пророков, и своею особою показует нам надобность святаго крещения. И здесь-то явно течение своего учения начал, которое непосредственно до самаго креста простирал, т. е. до онаго слова совершишася. Проповедь свою начал так: Покайтеся, приближися бо царство небесное². За что от неблагодарных людей принял безчисленныя поношения, досады, посмеяния; называли Его льстецом, ядцею, винопийцею, другом мытарям и грешникам (Матф. 11, 19). О чудесах же Его говаривали, что будто бы о Веелзевуле князе бесовстем то творит (Матф. 9, 34). Много раз прихаживали с лестными вопросами, стараясь Его уловить словом. Много раз принимались за каменья, чтоб убить Его: но понеже Он по воли шел на смерть; то прежде, нежели еще пришло время, не могли того учинить. Часто от ловящих Его для той же причины невидимо проходил: многократно на непокоривые города с жалобою прорекал: жестоко болезновал о окаменении сердец их. А всю сию спасительную свою проповедь совершал с великим подвигом, и с великим показанием ревности о спасении человеческом, так, что ни одного места не миновал, где бы не учить, по всем странам, и в церкви, и на стогнах, по домам, всенародно и особь с великим прилежанием; да еще часто не токмо во весь день (Матф. 14, 15 и 15, 32), но и всю ночь, при бурях морских, при жестокостях зимних, кратко: совершенной был всем учителям образ. Все же сии подвиги совершал в крайней скудости, так что от своих будучи не принят не имел, где и главы подклонити. Потом как пришло время, в которое надобно было Отцу прославить Сына Своего, и Сыну прославить Отца: то отходит на вольную страсть, и страшную от гнева Божия наводимую претерпевает смерть, будучи распят на кресте. И сия-то суть Христовы страдания. Но из страданий Его наипервейшия были мучения душевныя, в которых чувствовал гнев Божий против всех грехов человеческих; а наипаче при конце своея жизни, когда последнее пострадал душею и телом мучение ради наших грехов. (Матф. гл. 26, ст. 38). Прискорбна есть душа моя даже до смерти. (Исаии гл. 53, ст. 46). Сей грехи наши носит, и о нас болезнует, и Господь предаде Его грех ради наших.

       Вопросишь: Что убо, порядочно вычисляя, Христос пострадал? Отвечаю: (1). Все немощи естества человеческаго, кроме греха: алкал, жаждал, уставал, печалился, болезновал, и пр. (2). Последнее убожество и нищету. (3). Безчисленныя обиды, досады, козни, противления, хулы, отвержение, презрение. (4). Искушение от диавола (Евр. 4, 15. Матф. 4). (5). Смерть телесную, да еще самую безчестную, понеже крестную. (6). Претяжкия душевныя мучения, т. е. чувство гнева Божия против грехов всего рода человеческаго, которой гнев так есть велик, что человека за един грех осуждает на неимущия конца муки: то какому надобно быть мучению Христову, на котораго одного гнев должный грехам всего мира снесен и излит; да еще так, чтоб тую казнь, которую нам вечно должно было сносить, Христу оную в малое время надлежало претерпеть. И от сего-то наш Страдалец с воплем крепким и с слезами приносит мольбу, повергает лице на землю, кровавым обливается потом, в великое приходит смущение, просит, дабы прешла от него чаша сия, вопиет ко Отцу, яко оставлен есть.

Вопросишь: Для чего бы Христос так сильно смущался, и много скорбел?

Отвечаю: Для того, что Его мука так тяжка была, что на одном весу стояла с вечною. Надлежало бо Ходатаю нашему нашу муку вечную на себя перенесть: а сие не инако зделать бы мог, разве бы так жестоко и душею и телом пострадал; а наипаче когда разсудим то, что Он тогда по воли своей столько страдал, сколько надобно страдать нам всем вечно. Не должно же за непристойное почитать, что Бог так смущается: Бог бо, но вместе и человек; и не по Божеству, которое не страждет, но по человечеству, которое принял со всеми немощми нашими, смущается. Ниже сие смущение есть какой робости, или малодушия знак: никак: понеже вольно страдал, и за тем пришел, чтоб положить душу свою избавление за многих: но должное Ходатаю страдание; иначе, ежели не принимаешь Его смущения и тужения, то отвергай и крест и смерть, без которых мы вечно бы погибали. Его смущение не должно меня соблажнять, но только показывать, как жесток грех, которой принудил и самаго Христа жестоко душею смущаться. Такия смущения, тужения, слезы, мольба с воплем, пот кровавой суть некаким образом едино нечто с смертию, с которою они совокупившись составляют оныя дражайшия заслуги, в которых наше содержится спасение.

Вопросишь: Для чего бы Христос просил, что бы прешла от него чаша страдания?

Отвечаю: Просил, но с договором, ежели хощет Божия воля; просил же по воли человеческой, которая от превеликих тех по душе и по телу мучений сокрушившись хотела бы не страдать, ежели бы сего и воля Божия хотела: но понеже Божеская воля хотела, чтоб Он жестокое по человечеству претерпевши мучение, спасение человеческое совершил; то и воля во Христе человеческая преохотно на то соглашалася, и терпеливно те подвиги сносила. Не якоже аз хощу, но якоже ты, то есть: не то избираю, кудаб мою человеческую волю сии страшныя мучения клонили, но то, что твоя и моя Божественная хощет воля. Отсюду же видим, коль жестоко есть за грех мучение, от котораго воля Христова человеческая отвергается, ежели бы Божия не подкрепляла воля, и что бы нам делать, ежели бы Бог с нами в суд вступил?

Вопросишь: Почто Ходатай наш к смерти приходя, в великом подвиге молился с слезами и воплем крепким, как пишется в Евр. 5, 7?

Отвечаю. Все сие надлежит до Его должности, по силе которыя шел Он на смерть, т. е. чтоб как Архиерею принести себя в жертву умилостивительную Богу; то прежде оной по должности Архиерейской молитву за люди творил, за которых себя приносил. Сия молитва поелику была с потом кровавым, с слезами, с воплем крепким; то для нас есть безконечной важности, чтоб нам всегда услышанным быть.

Вопросишь: Для чего бы на кресте Христос возопил, яко оставлен есть от Бога?

Отвечаю: Сим Cвоим воплем Христос показал, что Он попущен от Бога те лютыя проходить мучения, которыя Он повинуяся воли Его за спасение наше претерпевал. Боже мой, Боже мой! вскую мя еси оставил!³ как бы сказал? Отче Мой! Я сии казни не заслужил, оне Мою душу и тело сокрушают; так почто, Отче Мой! Сына Своего на такия мучения предаешь; вскую Мя еси оставил? Здесь подразумевается такой Небеснаго Отца к Сыну Своему ответ: за тем Тебя, Сыне Мой, оставляю; т. е. на мучения сия предаю, чтоб Ты казнь человекам достойную на Себе понес, и так за них Моей правде удовлетворивши, их на веки бы спас. Сын Божий так мысленно ответствовал: охотно принимаю сие, Отче Мой! и сию подъиму смерть, сколькоб она Мне ни казалась жестока. Здесь приметим, сколько надобно нам воли Божией послушливыми быть, когда Христос, аще и Сын бяше, обаче навыче, отъонудуже и пострада, послушанию.

Вопросишь: Почто же Христос в толикое приходил смущение, когда многие мученики дерзновенно и радостно приходили на мучение?

Отвечаю: Сие сделалось ради различности страдания Христова и мученическаго. Святые мученики не чувствовали в себе страшнаго Божияго гнева, не только за грехи мирские, но ниже за свои. Понеже казнь должную человекам всем, следовательно и мученикам, на Себя поднял уже Сын Божий. Почему все святые мученики хотя по телу жестоко от мучителей мучимы были; но в душе Божия гнева никакова не чувствовали, Бога бо себе имели уже милостива во Христе, и прощающа им грехи, не за сие их мучение, но за Христово. И от сего-то святые мученики дерзновенно страдали, для того, что хотя по телу озлоблялися, но в души чувствовали великое от Бога утешение и обнадеживание, в том, что они за сии временныя мучения вечная благая приимут. Но Христово страдание совсем различное от мученическаго и безпримерное было. Христос бо хотя безгрешен, но яко грешник осуждался, да еще как бы такой грешник, которой столько бы имел грехов, сколько весь мир. Почему Он премного и смущался, Божию гневу сотесняющу Его. А что человечество Христово когда было совокуплено с Божеством, так смущалось: то не для того, что будтобы естеств разделение зделалось; но Божество человечество на время оставило и не помогало, пока бы надлежащая страсть не совершилась: как говорит святый Ириней кн. 3. проти. ерет. Разнствует убо Христово страдание от других мучеников страдания (1) По себе самом: Христос бо телом и душею страдал, весь на себе чувствуя гнев; но другие не так: (2) Христос страдал не за свои грехи, но за чужие и всего мира; другие ни за свои ни за чужие. (3) Христова страсть есть искупление наше, и едина жертва умилостивительная за наши грехи: других страдания суть исповедания и свидетельства Христова страдания. И сего теперь довольно: о другом в будущия недели. Не преминем же сие учение в нашу употребить пользу.