В день Нерукотвореннаго образа

СЛОВО

В ДЕНЬ НЕРУКОТВОРЕННАГО ОБРАЗА.

Авгарь Едесский владелец, коликою восхищен был радостию, когда удостоился узреть сладчайшее лице сшедшаго с небес Спасителя; лице на убрусе токмо изображенное! Мню я, что он тогда не устами токмо, но и сердцем Его облобызал, не мог насытитися зрением Его, не знал изобрести достойнаго места, гдеб сокрыть сие безценное сокровище; почитал, взирая на оное, яко самого видит чуднаго онаго врача.

Да и подлинно была причина радоватися. Савская Царица из далеких стран пришла видеть Соломона и подивитися премудрости его. Но се, по свидетельству Евангелия, более Соломона зде.¹ Да и сам Иисус Христос тоже утверждает: блажени очи ваши, яко видите: мнози Царие восхотеша видети, яже вы видите, и не видеша.² Почему была причина щастливому Авгарю радоватися, увидев хотя на убрусе начертанное Господне изображение.

Не должны ли и мы себя почитать блаженными, что всегда удостоиваемся взирать на пречистый Спасителя нашего образ? Не должны ли с верою Его лобызать, и не иначе зрением Его наслаждатися, как бы он сам всегда нам не видимо предстоял?

Но почто при сем вере нашей быти безплодной? Почто нам не быть уверенными, что сам Бог с нами всегда и везде присутствует? Почто не иметь дерзновения с Давидом восклицать: предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да неподвижуся.³ О сколь утешительно и спасительно таковое размышление, когда мы из мысли не выпускаем, что Бог при нас везде есть, и на всякое наше дело и самыя внутренния мысли взирает: из чего и составим настоящую беседу нашу.

Что Бог везде есть, в том ни вера, ни самое разсуждение сумневаться не дозволяют. Ибо как Он есть существа безконечнаго, то ни каким местом объят быть не может. Да и все тварей движения и действия в ужасное должныб притти смешение, естьлиб Его промысла вездесущим устроением управляемы не были. Положив сие за не сумнительное, приложим оное к самим себе, и посмотрим, каким оно есть для нас источником утешения и предохранения.

Когда человек представляет, что Бог везде есть: Он не может Его себе представить существом, котороеб на него взирало без всякаго действия. Таковое понятие о Божестве не вместительно. Но представляет Его таковым, который дал ему закон ко управлению жизни; да и смотрит, точно ли он по данным от него правилам поступает. Таковое о Боге размышление заставляет тебя, христианин! всякой час испытывать себя, сходны ли твои поступки с правилами Того, который на тебя везде невидимо взирает. Закон Его и дело твое соединены ли тем святости союзом, которому быть должно по уставу Его. Да и возможно ли, чтоб сей союз мог разстроиться, когда ты пред очами своими имеешь самаго законодателя? Ты не можешь онаго нарушить, разве когда забвением изглажен Он из памяти твоей: когда о нем не помышляя, высокомудрствуешь, что будто ты тварь никакому закону неподлежащая, а могущая поступать по своему произволению, не разсуждая, с чем оно должно сходно быть.

Когда человек представляет, что Бог везде есть: не может Его себе представлять таковым, что Он только дал к сохранению закон, а исполнял ли бы кто его, или пренебрегал, Он бы в то не входил, и исполнителей онаго или нарушителей почитал бы за одно. Никак! таковое о Божестве понятие есть не вместно. Бог есть испытуяй сердца и утробы. Вечная правда вся располагает числом, весом и мерою. Все действия человеческия подходят под сие изчисление, все вывешиваются и вымериваются. А по тому всякому определяется свое. С добрым делом сопряженна награда; а с худым наказание. И сие есть столь ненарушимо, сколь ненарушима есть вечная Божеская правда.

Когда ты, христианин, воображаешь, что всегда при тебе предстоит таковый Судия: можешь ли не ободрен быть к деланию добра; и не вострепещеши ли приступая ко злу? Когда ты храниши добродетель, в тот час тебе Пророк вопиет: Се Господь грядет, и мзда Его с ним.⁴ Когда же на зло простираеши свою нещастливую руку; паки Пророк во уши твои гремит: яко весть Господь путь праведных и путь нечестивых погибнет.⁵ Яко уготова на суд Престол свой.⁶

Когда человеческия законы исполнять обязаны мы, с коим исполнением или нарушением также соединены награда или наказание; однако, понеже лживы сынове человечестии, случается, что и заслуга остается без воздаяния, и преступления строгость закона прехищряют: но не тако у Бога! Как всех исправления ему известны, так и всякия прегрешения. Нет возможности удержать Его руку к благодетельству простертую; также нет возможности уклонить Его руку к наказанию напряженную. А по тому и к добродетели стремящемуся придается охота и сильное побуждение; и к злу склонному полагается щастливое претыкание.

Возвеселись, добродетельный муж! Се пред тобою предстоит и Законодатель и закон и награда. Законодатель милостивый: закон праведнейший; награда безчисленная: Устрашись и ты, к греху пристрастная душа! ты смеешь преступать закон пред очами самого Законодателя. Ты обижаешь другаго в самом присутствии строгаго беззаконий мстителя. Ты оскверняеши ложе свое или другаго; а не помышляеши, что в самую ту минуту созерцает сие Святый и Праведный, Его же очи светлейшии суть сияния солнечнаго.

Ты творя худое и постыдное, ищешь темных и мрачных мест; ищешь скрытися от очес человеческих. Но почто столь ослеплен и не чувствен, что более уважаеши очи человеческия, нежели очи Божии? мнишили, чтоб не видел того проницаяй бездны. Создавый око, не смотряет ли? О естьлиб всяк человек в самой тот час, когда что худое делать предпринимает, в самой тот час воображал, что сего постыднаго дела должен быть зрителем и свидетелем сам Бог: едва ли бы в тот же самой час не отверг от себя все орудия беззакония. И для того святые Отцы основательно пишут, что не мог бы человек согрешить, естьлиб всегда живо воображал, что Бог при нем находится, зла мститель праведнейший.

Когда человек представляет себе, что Бог везде есть: не может Его представлять себе таковым, что Он на бедствия избранных рабов своих взирает просто, оставляя их произволу слепой судьбы, без всякой с своей стороны помощи и внимания. Никак! важно есть оное Пророком сказанное слово: касаяйся праведника, яко касаяйся зеницы ока моего,⁷ то есть, оскорбляющий праведнаго неиначе почитается, как бы он исторгал око самого Бога. Когда таковое есть Его о добродетельном муже благоволение: каковое для тебя есть утешение, о гонимый за правду человек! Оскорбляет тебя и гонит тленная тварь, ползающий по земле червь; и ты страшишися и жалуешися? Но воззри. Се Господь одесную тебе, да непоколеблешися: Защитник Всемощный и покровитель державнейший. Чия свирепость столь будет велика, чтоб от сея Всемогущия руки не растерзалась, яко паучина? Вострепещут вси сильнии земли, егда возгорится ярость Его.

Но почто же, де, таковый Всемогущий избранным своим и страдать попускает? Почто? вопрошаешь: вопрошал его так Иов, но в ответ получил, что верный раб должен повиноватися воли господина своего, а не изыскивать причин, для чего он что делает. Почто, вопрошаешь, попускает? Сей вопрос есть сходен с тем, как бы кто вопросил, для чего полководец храбраго воина на брань посылает? Всяк и не многоразсудительный будет отвечать: кого же посылать, когда не храбраго, и где же мужеству его открыту быть есть лучший случай, как не при побеждении неприятелей? Так и Бог, когда праведным страдать попускает, их, яко храбрых воинов, аки на брань посылает, дабы чрез побеждение противностей и страстей тем более открыть их мужество и прославить. Впрочем твердо есть оное Петрово слово: Весть Господь благочестивыя от напасти избавляти; не праведники же на день судный мучимы блюсти.⁸

Таковое когда есть утешение и наставление от уверения, что Бог везде при нас есть: сию святую мысль да всегда сохраняем в себе. Я мню, что изображение Господне по плоти для того и в церквах и в домах и на распутиях поставлять узаконено, дабы мы, естьлиб мысль ослабла в воображении везде присутствия Божия, хотяб на си

Оглавление