В день Донския Богородицы

СЛОВО

В ДЕНЬ ДОНСКИЯ БОГОРОДИЦЫ.

Совершаемыя нами с честными иконы и кресты хождения наиболее уставлены в возблагодарение, и всегдашнее воспоминание полученной свыше помощи противу неприятелей отечества нашего, которое покровительством Божиим и предстательством преблагословенныя Владычицы, быв осеняемо, со славою отражало насильствия неприятельская, и с радостию воспевало Богу благодарственная. Сие делает честь не токмо установителям таковаго священнаго действия, но и нам их потомкам, что мы и благодеяния им оказанныя не предаем забвению, и порученный от них нам залог храним верно: а чрез то всегда поучаемся во всяких бедственных обстоятельствах прибегать к Божией помощи, исповедуя, яко Он един есть не токмо жребия каждаго человека, но и судьбы народов и царств определитель и распорядитель самовластный.

Ныне, благодарение Богу! покоимся мы под тению мира, и попечительным промышлением Великия Нашея МОНАРХИНИ наслаждаемся тишиною, Вышняго помощию будучи предохранены от всякаго внешних врагов нападения. Но чрез сие самое имеем благовременный случай, вспомнить о том неприятеле, о коем святый Петр пишет, что он, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити;¹ и помыслить о той войне, которая, по словам Апостола Павла, несть противу крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным.²

И как сия внутренняя война есть и страшнее внешней и многоразличнее, и никогда не престает: то и победу во оной одержать есть славнее, и благодарственная за сие приносить более одолжается всякая торжествующая душа. Почему как сию славную можем мы получить победу? разсмотрим настоящим разсуждением.

Прежде, нежели узнаем вид сея войны, надобно знать, что хотя общий искуситель рода человеческаго, как уверяет писание, и тщится непрестанно совратить нас с добраго пути, и вовлечь во всякое дело погибельное: однако при всем том, естьли воля наша на то не согласна, естьли мы осторожны, естьли ограждаем себя страхом Божиим; ничтоже возможет он противу нас. Совращаем мы сами себя: когда воли страстей своих произвольно следуем, а закону совести не внимаем и пренебрегаем. Оное Апостола Иакова слово всегда всякому памятовати надлежит: Кийждо искушается, от своея похоти влекомь и прельщаемь: та же похоть заченши раждает грех: грех же содеян раждает смерть.³

       Сие разсуждение памятовать есть полезно и нужно. Ибо когда мы обыкли всякое худое дело слагать на диавола: то тем самим, хотя скрытным образом, но извиняем себя, акибы мы не столь по слабости своей, сколько по усилию страшнаго врага худое делаем: а по тому, как будто и не можем строго судимы быть, когда не могли воспротивитися силе того, противу котораго слабый смертный едва ли в состоянии устоять. Когда же самим себе и слабости произволения своего приписывать будем падение наше: меньше себя извинять станем; более себя смирим пред Богом; более возмем предосторожности, зная, что мы предохранить себя от всякаго искушения можем, только бы бодро и мужественно противу онаго стали. Кийждо искушается, от своея похоти влекомь и прельщаемь.

Положив теперь, что сия внутренняя война есть противу наших страстей и слабостей, сравним оную с войною внешнею, чтоб узнать, в чем она состоит, и как в ней верьх одержать.

Внешняя война обыкновенно бывает, когда неприятель хощет власть свою над нами открыть, что он есть сильнее и мужественнее, а чрез то нас себе покорить и поработить, дабы мы, яко невольники, поступали по его воле и прихотям.

Тако и во внутренней войне страсть упрямится доказать свою силу, и располагать нашими действиями по своему хотению: а чрез то покорить себе разум, чтоб он оставался без действия, в единственном ея порабощении. Сие мы по нещастию очень часто в себе ощущаем, на пример: когда предлежит лестная корысть, которую не льзя достать, разве неправедным образом, обидев и разорив другаго. Страсть тотчас льстит человека, оную корысть из рук своих не упускать, как бы то ни было, представляя, что чрез сие имение умножится, лучший будет дом, лучшая одежда, лучшая пища, и в случае нужды и нещастия будет чем себя защитить. Разум сему сопротивляется, представляя вопреки, что чрез сие нарушится честь, обезпокоится совесть, потеряется стыд, оскорблена будет правда, забвен и пренебрежен будет суд Божий. Из сих с обеих сторон сопротивлений выходит сильное сражение, с наклонением победы на ту, или на другую сторону. Человек между тем остается в колебании, в безпокойстве, в мучении, не зная, к которой преклонитися стороне. Но на чьей остается победа? в ком есть истинное просвещение, доброе воспитание, и страх Божий, в том побеждает разум. Но кто невежеством помрачен, от младых лет привадил себя к худому, изгнал из души своей страх Божий, в том побеждает страсть. И так она открывает власть свою, связывает ум, творит человека невольником своим. Ибо всяк творяй грех, раб есть греха.⁴ Кийждо искушается, похотию своею влекомь и прельщаемь.⁵

       Во внешней войне неприятель старается восхитить все наше имение, разорить грады и домы, и везде оставить следы своея неистовыя ярости. Во внутренней войне страсть стремится окрасть наше душевное богатство, доброе имя, прямую честь, непорочную стыдливость, спокойствие духа: разорить твердость нашего постоянства, и зделать нас яко трости, не только обнаженныя, но и колеблющияся от малейшаго ветра искушений: так как плененный и ограбленный человек от одного взора своего похитителя содрогает.

Во внешней войне неприятель употребляет всякия оружия, и всякия военныя хитрости, чтоб упорность победить мужеством, а слабость обманом. Так и во внутренней войне страсть и порок свои употребляет оружия, свои употребляет хитрости. Оружия, примеры развратных людей, что они веселы, спокойны, безпечны, и успешны в своих предприятиях: и примеры людей добродетельных, что они за добродетель бывают гонимы, презренны, и в своих предприятиях мало успешны: при том скудны, нужны, и не редко принуждаются, у людей развратных искать себе помощи.

О сколь сии оружия остры и смертоносны! О сколь многие ими были пронзенны до глубины сердечныя! Сии оружия уязвили сердце Давидово, и принудили его сей горестный вопль произнести: Вмале не пролияшася стопы моя, мир грешников зря:⁶ то есть, едва мог себя удержать, чтоб не впасть во искушение и разслабление, когда примечал, что развратные благополучно живут.

Когда же бы сии оружия не действовали, незлобивую душу колеблет хитростями. С видом лестным, но уважительным представляет, что по ея воле поступать есть приятно чувствам, усладительно плоти, предохраняет здравие, развлекает мысли и увеселяет: что сия жизнь кратка: надобно, не теряя скоротекущих дней, препровождать ее во удовольствии и утехах. А добродетель описывает черными красками, представляя ее жескою, трудною, отъемлющею покой, изнуряющею здравие, лишающею увеселений. И так когда не уязвляет острота оружий, то сими хитростями колеблет и сокрушает мысль неосторожную.

Но напротив, когда осторожен и духовною мудростию управляемь человек, и добродетель вооружает своего рачителя. Хитростей она не знает, но благоразумия не отвергает. Оружия ея по Павлу суть:⁷ Опоясание, подкрепляющее чресла добраго во всем порядка, есть истинна; броня закрывающая грудь постоянства, есть правда: обувь предохраняющая ноги хождения от ядовитых уязвлений, есть мир: шлем защищающий главу от невежества и заблуждения, есть спасение: мечь вооружающий десницу действующия душевныя силы, есть глагол Божий. Кажется, как бы помощию таковых оружий не отразить всякое сопротивление? что их сильнее, что действительнее? но человек слабый ими управлять не умеет, ибо наперед обладавшая им страсть все члены его разслабила.

Вот в чем состоит внутренняя наша домашняя война. Она тем страшнее, что никогда не престает, никогда не дает отдохновения. Подвижнику всегда должно бодро стоять на Божественней стражи. Изъяснять нужды не обстоит, с которой стороны победа есть славнее, и куда нам стремиться надлежит. Блажен, кто восторжествует над своими слабостьми, и победит самаго себя. Блажен, коего добродетель увенчает победоносными ветьвями! Блажен муж, иже претерпит искушение: зане искусен быв приимет венец жизни, егоже уготова Бог любящим его.⁸

И ежели мы достойно празднуем сии дни, в которые внешних победили неприятелей: не светлейшее ли наше будет торжество, когда начнем праздновать победу и над неприятелями внутренними? Сие торжество начинает на земли; но не престает оно и на небеси: что да сподобимся получить помощию Подвигоположника Бога, и молитвами Преблагословенныя Девы Марии. Аминь.

Сказывано в Москве в Донском монастыре, Августа 19 дня 1779 года.