В неделю третию великаго поста

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ТРЕТИЮ ВЕЛИКАГО ПОСТА.

Сие есть разсуждение учителей церковных, что, как, де, путешественник утрудивыйся от пути и утомленный жаром, ищет под тенью древа прохлады себе: тако и нам проходящим подвиг поста, яко некий трудный путь церковь предлагает Спасительное древо креста к нашему отдохновению и успокоению, дабы укрепив силы действием его, и дальнейший воздержания путь продолжали мы без ослабления. Но не храня мы в точности святость поста, едва ли имеем нужду во отдохновении сем. Пост у нас проходит в тех же слабостях и невоздержаниях, как и протчие дни. Один наружный в церкве наблюдается обряд без всякаго нашего душевнаго содействия. Да и самая наружность нарушением воздержания, церковию предписаннаго, презирается. По умножению мудрований, умножилась дерзость: а истинная мудрость уничижается. По чему церкви не о том заботиться остается, чтоб чад своих от поста утрудившихся и изнемогших успокоить и укрепить, но о том, чтоб необузданных детей отведши от роскоши и своевольства, приучить к воздержанию и послушанию.

Но доколе сего будем иметь щастие когда либо достигнуть, разсудим хотя о том подвиге, который на нас возлагает необходимость. Все мы по крайней мере проходим путь жизни сея, путь многотрудный и опасный. Сей путь проходящим нам, обременяют рамена наши разные кресты, разныя бедствия и искушения: но и подкрепление и успокоение находим мы в том же самом кресте, то есть, в терпении, и безроптательном онаго ношении. По чему и обратим мы на сие разсуждение наше.

Терпение есть великодушное насылаемых от Бога искушений сношение, во уповании к лучшему перемены. Теперь не есть время изыскивать те многоразличныя причины, от коих приключаются человеку беды и напасти: а довольно, то за несумнительное положить, что никому из смертных без бед и искушений прожить век свой не возможно. Естьли же так; то почто будем роптать на то, что есть необходимо всем? Естьлиб некоторые сыскались, кои бы всю жизнь сию провождали и окончали без малейших противных приключений, то бы может быть дозволительно было нам смущаться и жаловаться на свой нещастливой жребий. Но кто из сей общей судьбы изключен? Ты жалуешся на бедность: а другой утопающий в богатстве стонает от болезней. Ты рыдаешь от притеснения других: но и самые притеснители от других сильнейших не меньше угнетаются. Ибо как в море большие рыбы поядают малых: так и в море житейском сильные люди теснят слабых. Но кроме сего, те самые, кои нам щастливыми кажутся, о сколь многими развлекаются безпокойствиями! Властители земные, кои нам кажутся, что имеют щастие в повелении своем, многочисленными заботами отягощены. Правителей мысль от множества дел помрачается. Судии от забот воздыхают, и завидуют других уединенной жизни. Ночь на покой дарованная без сна проходит, и укрепляющий здравие хлеб не сладок кажется; не только по тому, что иногда не находят довольно сил, или сречающиеся трудности решить, или множество дел к скорому концу привести. Но и опасаются, чтоб не почтены были нерадивыми, или не способными, или боятся других зависти, клеветы, обносов, а по тому лишения чести и всего. Ибо никто столь зависти не подвержен, как на высоком месте поставленный. И по тому всегда трепещет, чтоб от завистливой руки не пострадать. А богатством изобилующие так же безпокоятся, и мучатся, размышляя и заботясь день и ночь о умножении прибытков, и страшась, чтоб тать не похитил, или пожар не истребил, или погруженный корабль море не поглотило, или сильный не отнял, или отдавшись роскоше, а чрез то пришедши в разслабление, тело отягощают болезнями, а дух унынием и отчаянием.

Вот видим, что из общей безпокойств человеческих судьбы ни кто не изключен. По что убо един ты желаеши и ищеши того, чего никто из земнородных не мог получить? Почто из бремени возложеннаго безъизъятно на всех имея только некоторую часть, несешь оную с роптанием? Ты страждешь: но и другие все, хотя под другими видами, но того же участны. Ты жалуешся, что едва достает тебе хлеба к насущному пропитанию: однако оный вкушаеши со сладостию и во здравии. А те, кои содержанием преизбыточествуют, или от ослабления сил, или от печалей, онаго вкушать не могут. Ты окаеваешь себя, что одна голая земля есть твое ложе; однако крепко и спокойно на ней опочиваешь, а другие имея постели златотканные, но от забот и разных размышлений глаз своих сомкнуть не могут, и на безсонницу жалуются. Ты пеше шествуя, изнемогаешь и воздыхаешь, но отдохнув паки по малу путь свой безбедно продолжаеши. А вознесенные на колесницах страждут от болезни ног, и гордую колесницу стремительные кони опровергнув часто и самого всадника сокрушили.

Всех жребий есть равен, хотя и не равным кажется. По видимому одни пред другими преимуществуют, но в сем сходны все, что разнаго рода разныя трудности и печальныя обстоятельства сносить одолжены. Ты завидуешь другаго блистанию, а он твоей тишине: ты его возвышению; а он твоей безопасности: ты его довольствию, а он твоему здравию. В самой же вещи один другому завидовать не должен. Все свой жребий, все крест свой должны влечь в терпении и молчании. Ибо когда все равно отягощены, то почто тебе единому малодушествовать? Акиб был кто в свете не подвержен подобному чему. Почто того желать, что судьба не определила из смертных никому?

Но хотяб твой жребий и подлинно был не равен с положением другаго: но можно ли, или должно ли всем равным быть? Один щастливее; понеже он трудолюбивее, или способнее, или более разсуждением и просвещением одарен. А по тому его и обстоятельства лучшия, и содержание довольнее, и почтение большее. Не льзя в обществе всем равным быть. Разныя должности; понеже разныя способности и дарования. Один в земледелии упражняется, другой в торговле, иной в науках, иной в правлении. Не льзя каждому все понести. А по тому всякая должность свои особенныя выгоды имеет.

Но ты скажешь: пусть бы разныя были звания, а по тому и разныя выгоды; но чтоб у тебя последняго не отъимали, и в тихом твоем состоянии оставили бы тебя с покоем. Но уже нами сказано, что не льзя, дабы по бездне мира сего плавая, никогда невидать ненастья и бури, ктоб таков ни был. Начто же и терпение, и разумом и Евангелием толико похваляемое, естьлиб никаких не было противностей?

Но терпеть, де, тягостно. Подлинно тягостно: но тому, кто благоразумием себя не управляет, думая, что будто он един таковой тягости подвержен. Подлинно тягостно; но тому, кто не верит, что все бывает по премудрому управлению вышняго совета. Подлинно тягостно; но тому, кто упованием лучшия перемены себя не подкрепляет; ибо естьли ты прямо веришь, что Бог располагает судьбою всех, то почто же то бремя не сносиши терпеливо, которое на тебя возложила отеческая его рука? Всегда в молитве читаешь ты; да будет воля твоя, яко на небеси и на земли: Почто убо поступка твоя не сходна с молитвою? Ежели Небесныя силы воле Божией повинуются, то како ты, персть земная, дерзаеши роптати противу вышняго? Сколькоб ты ни терпел, еще не можешь Иова превзойти страданием неповинным: однако во всех приключившихся не погрешил он пред Богом, ниже устнама своима.¹ Смотри: ниже устами: и жалобнаго слова никогда великодушный муж испустить не отважился: да еще малодушную свою жену, роптаниями своими его смущающую, отринул от себя, яко безумную.² Был он человек. По чему пример его ничего от тебя не изыскивает, кроме человеческаго.

А при том за чем так в нещастии ослабевать, чтоб не надеяться слезами посеянное радостию пожать? Сердце помрачается: но паки с большею светлостию возсиявает: по ненастье ведро приятнее открывается. Так и по претерпении нещастия ожидай от Бога большаго для себя утешения; когда клевета постыдится, когда гонители изчезнут, когда добродетель твоя откроется. Потерпи Господа, и той сотворит:³ а что сотворит? Изведет правду твою, яко свет, и судьбу твою, яко полудне. Бдит Господь на все дела наши. Посылает он искушения: да научит тебя послушанию; да откроет всему свету, что и в нещастии ты великодушен; а по тому и щастием можешь повелевать.

Неси, Христианин! крест твой в надежде сей. Есть тебе предшественник, носящий на Голгофу крест, и от тягости его упадающий; однако донесший, да и умерший на нем. Иди по стопам сим. Они тернием покрыты. Но пролитый по них пот произрастит древо безсмертия, коего плодами вечно имаши наслаждатися. Аминь.

Говорено в Москве, в Чудове монастыре, Марта 22 дня.