В неделю пятую великаго поста

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ПЯТУЮ
ВЕЛИКАГО ПОСТА.

Нет ничего обыкновеннее во устах тех, которые себя управляют мнениями мира, как сии слова, что надобно иметь честолюбие, и человек тот есть слабой, и к содеянию чего нибудь знаменитаго не способен, который не одушевлен честолюбием. Но ныне возглашенное Евангелие некоторым образом противное тому представляет. Кажется сие, миром похваляемое, честолюбие подстрекало двух Христовых учеников Иакова и Иоанна, когда они, представ пред своего Учителя, просили, чтоб им, когда Он явится во славе царствия своего, первыми у него быть людьми, и чтоб вся царския власти сила была располагаема по их изволению. Хотя, говорю, сим от многих похваляемым честолюбием они были побуждаемы: однако от того, который знает всех вещей истинную цену и порядок, похвалены они за то не были. Не весте, чесо просите, сказано им.¹ Вы в сию прозьбу вступили без основательнаго разсуждения, не понимая ни себя, ни тех должностей, коих просите, ни меня, который есмь Судия праведный. Согласна с сим начальника веры изречением и церковь его, которая учит нас молитися: Господи! между прочими пороками, яко то, праздности, уныния, празднословия, духа любоначалия, не даждь ми.

Однако не должно из сего заключать, акиб со всем желать чести было не позволительно: ибо живем мы во обществе, и различныя во оном предлежат чины и достоинства, от принятия коих всякому отрицаться не можно. Почему, в каком разсуждении чести желать и искать есть дозволительно, и в каком предосудительно, настоящею изследуем беседою.

Решение сего от того зависит, естьли настояще будет изъяснено, что значит честь и достоинство. Обыкновенно под сими именами разумеют такое состояние, в коем поставленный человек многими и пышными гремит титлами, коему все покланяются, и пред очами его стоят с боязливостию, и не могут все, что на мысли имеют, говорить, разве только ласкательствовать, котораго огромный дом, других равных ему людей жилища делает не домами, а шалашами: котораго златоиспещренныя колесницы всех очи наполняют пылию, и других простых приводят в удивление; который будучи такой же человек, как и прочие, а не редко и самаго простаго хуждший, но кажется вознесен выше жребия человеческаго, и другим как будто выставлен для поклонения. Такое обыкновенно люди, не совершенно просвещенные, о чинах и достоинствах имеют понятие.

Но сколь таковое мнение есть погрешительно, кажется, видно само чрез себя. Ибо все вышесказанное состоит в одной наружности. И по тому кто за сим только гоняется, тот гоняется за одною тению. Наружные знаки, должны быть знаки, то есть, значить чтонибудь, на пример: громкия титлы должны означать великия и полезныя роду человеческому дела: наружное блистание должно означать внутреннюю душевных свойств красоту, и прочая. Но естьлиб на ком знаки были: а не былоб ничего означаемаго, сие былоб подобно премногим арифметическим написанным цыфрам, коим, естьли не прибавить настоящаго нумера, то они много будут места занимать, а значить будут ничего. Да что говорю, ничего таковые знаки не будут означать? еще сие будет превращением настоящаго вещей порядка. Ибо на что знак, когда он не значит ничего? или естьли он означает то, чего нет: сие делает насилие истинне вещей, и заставляет всех с досадою обманываться.

А по тому кто таковому златому истукану кланяется, таковое почтение не есть почтение. Ибо естьли он обманывается, думая его быть достойна почитания, когда он не достоин того, то обманчивое почитание есть обманчивое: и когда он из сего выйдет обмана, то будет сам себя стыдиться, а его презирать: естьли же и понимает, что он не заслуживает ничего: однако по обстоятельствам и ища пользы своей, его уважает и ласкательствует, таковое почтение будет наружное только: следовательно внутренно он к сему расположен одним презрением и отвращением. Кто же прямо просвещенной и честной муж захочет таковым образом почитаем быть? И кто не обманывая себя в сем состоящей чести может пожелать?

Но посмотрим уже, в чем состоит прямая честь и достоинство? прямая честь и достоинство состоит в прилежном и верном должности исполнении. Чем прилежнее и вернее проходит кто свою должность, тем он честнее и почтеннее: и чем притом более чрез исправление каковой должности общество получает пользы и благодеяния, тем более оная должность есть уважительна и величественна. Всякое звание по мере пользы и благодеяния, каковое от онаго изливается на род человеческий, берет свое возвышение и преимущество.

А когда так, то кто уже поставит в предосуждение, желать комулибо таковаго преимущества, то есть, чтоб гореть ревностию, сколько возможно, более оказать услуг роду человеческому: а не паче ли таковой заслуживает общим всех рукоплесканием ободряем быть к таковому похвальному предприятию? Когда управляяй всею вселенною восхотел коголибо способнаго послать ко обличению и исправлению Израиля, он сказал: Кого послю к людем сим,² к людем высоковыйным и продерзостным? Исаия Пророк самопроизвольно вызвался на сие посольство и свободно ответствовал: Се аз есмь: посли мя. Акибы сказал: Владыко, ведаяй сердца человеческая! я чувствую в себе ревность сему Божественному твоему послужить изволению: может быть с помощию твоею возмогу, хотя не всех, то некоторых на путь привести истинны: а естьлиб я их подпал и гонению, естьлиб моей ревности в воздаяние предстояла и смерть, не отрицаюся и от сего. Пусть и в сем будет моя слава, что я пострадал за честное дело: а может быть и самая смерть моя будет в пользу других: Се аз есмь: посли мя. Таковой пример достоин подражания, чтоб чувствуя к каковомулибо званию способность и ревность, и будучи к тому призываему ответствовать свободно Исаиным гласом: се аз есмь: посли мя.

Но надобно необходимо знать, что подлежательно иметь тому, кто хощет достойно вступить в каковоелибо, паче же отличное звание, и оное благопоспешно совершить.

Вопервых надобно иметь к тому расположение и способность. Не всякаго дарами всеми снабдил Бог. Одному даровал то, другому иное. И сие премудро: ибо многоразличныя суть должности: и всех исправить один никто не в силах. Почему естьлиб один кто все дары стяжал: а должностей всех понести не мог бы, то оныя дарования были бы безплодны. И по тому премудрый Бог оныя различным людям разделил различно, дабы всяк к тому стремился, к чему он способностию одарен. А естьлиб кто не имея к чему способности и дарования, однако бы то принять на себя не отрицался, тот бы не иначе поступил, как бы кто взял на плеча свои пребезмерную тягость, и оною бы прервал себе жилы. Особливо, что принимая кто должность не по своей силе, не толькоб себе зделал стыд, и осрамил бы должность: но редко бывает, чтоб таковой и обществу великаго не причинил вреда.

Второе, надобно при принятии звания взирать не на тень, но на вещь: то есть, не на наружныя выгоды и уважения, но на труды и подвиги, которые тем должны быть больше, чем больше звание. Знаю, что сие многим не приятно, а некоторых и страшит: но добродетель на мягкой постеле не опочивает. Ничего без труда получить не можно, но желательны, де, те выгоды, яко то изобилие, от всех уважение и слава, коими возвеличены люди высокими должностьми почтенные. Они не только для тебя не воспрещены: но и обеими руками тебя к себе призывают: толико не льзя иным путем до них дойти, разве путем труда и подвига, и тем они будут приятнее, чем более для них усилия будет истощено: так как пища тем вкусу бывает сладчае, чем более воздержанием изнурим себя.

Вот слышим, что в нынешнем Евангелии упоминаемым ученикам, просящим высокия чести, Спаситель во ответ сказал: Можете ли пити чашу, юже аз пию: и крещением имже аз крещаюся, креститися?³ то есть, чтоб получить вам, любезные ученики! высокую честь, се вам в пример предстою я сам: я для услуг роду человеческому должен испить чашу смерти, и в крови моей погрузиться не иначе, как бы кто погрузился в струях водных. Можетели пити чашу, юже аз пию: и крещением, имже аз крещаюся, креститися? сходно с сим и сосуд пишет избранный: Аще кто епископства хощет, добра дела хощет.⁴ Хощет дела, говорит приметно Апостол, дела, а не чести.

Третие, должно ожидать звания от Бога. Никто же приемлет честь, токмо званный от Бога.⁵ А зовет Бог, когда чрез законную власть назначает кого к должности. Подобает сему повиноватися без роптания, со усердием. Ибо противляющиеся власти, Божию повелению сопротивляются. Противляющиися же, себе грех приемлют.⁶ Сопротивления сего бывает причиною наиболее то, когда в назначаемой нам должности мало усматриваем выгод своих. Но должны почитать наибольшею своею выгодою, когда услужим другим. Иже хощет в вас быти первый, да будет всем слуга,⁷ а притом уверить себя, что чем более другим услуги оказываем, тем более умножаем собственныя пользы своея сокровище. Не обидлив бо Бог, еже забыти труд наш.⁸

Четвертое, в прохождении должности не ослабевать, но по Апостолу, задняя позабывать, и не останавливаясь вперед простиратися.⁹ Многие охотно принимаются за должность: но увидев стречающияся затруднения, ослабевают и опускают руки. Надобно терпение и великодушие. Многие, Апостол говорит, в позорище текут, но един приемлет почесть:¹⁰ то есть, многие бегать с другими вступают в спор, но только те почитаются победителями, которые до назначенной меты достигли.

Всем нам, любезные слушатели! какаялибо предлежит должность. Вот теперь изъяснено, в чем она состоит, и как ко оной приступати должно. Входите со дерзновением в сей спасительный подвиг: подвигоположник Бог держит уже в руках своих победоносные венцы, и оные имеет возложити на того, который мужественно совершит течение свое. Аминь.

Сказывано в Москве, в Алексеевском монастыре, Марта 17 дня, 1779 года.