В день Сретения Господня

СЛОВО

В ДЕНЬ СРЕТЕНИЯ ГОСПОДНЯ.

Сей день Господень сколько для церкви Христовой составляет торжества: столько подает нам наставления ко нравоучению полезнейшему. Старостию дней созревшие находят себе святыя жизни образец в праведном Симеоне: а младенцы и отроки спасительный пример во отроке Иисусе. До маститыя и почтенныя седины достигший праведный старец, и с спокойствием духа оканчивающий дни своя, наилучшим есть примером, каким образом конец жизни сея переменять на вечность: а Отрок Иисус скоро по рождении своем принесенный во святилище и поставленный пред Господем научает, как жизнь сию начинать и продолжать надлежит. Родители же блаженнаго сего Отрока, исправнейшие наблюдатели закона, рожденный от себя плод тотчас Богу в жертву посвятившие, подают родителям и приставникам наставление, какое о воспитании детей прилагать должно попечение. Вознесоста, говорит священное Евангелие, родители Отроча Иисуса во Иерусалим, поставити его пред Господем.1 О приятнейшее и мысль пленяющее зрелище! Святейший воздвижен видим мы храм, и в нем святая святых, обиталище Бога везде сущаго, херувимскими крилами и таинственными завесами покрываемое. В сие священное место, благовонными жертв курениями исполненное вносится сорокодневное дитя, чистейшая жертва, дражайший родителей плод, да представлен будет лицу того, который дает дыхание и жизнь; да сподобится, чтоб почил на нем Дух благоволения его. Ничто не может быть святее сего учреждения! ибо приняв родители таковый неоцененный дар, к кому первее имеют прибегнуть, естьли не к тому, который и бытие дарует, и все онаго управление в своей всемогущей содержит деснице?

Нас, не закон токмо, но и самая естественная к детям любовь должна заставить таковое установление хранить прилежнейшим о добром детей воспитании попечением.

Сие место для того и учреждено рукою Помазанницы Божия. Она, подражая блаженной Иисусовой Матери, сие воздвигла аки новое Иерусалимское святилище, да младенцев, впрочем без призрения и воспитания остатися могущих, поставит пред Господем, то есть, да дарует им способ к благочестивому и добродетельному житию. И потому за пристойнейшее в сей день и на месте сем почитаем мы, некоторое представить о воспитании разсуждение, да и о воспитании, поелику оно обучение закона и благочестие имеет своим основанием.

В семени всякаго растения хотя еще почти нечувствительным образом но уже заключаются и ветьви, и листы, и жилы, и сердце, и корень: которые прохождением времени чрез питание и растение помалу открываются и приходят в настоящий свой вид. В человеке, хотя еще в младенчестве его не примечается ни прямаго понятия, ни разсуждения; но уже, аки семена, способности и к познанию, и к различению истинны от лжи, и к предпочтительному добра пред худым избиранию, в нем сокровенныя находятся. К благопоспешному их открытию, к порядочному их созреванию, тотчас должна поспешить воспитателева рука. Тотчас, говорю: ибо от медления, или от небрежения видимая есть опасность, чтоб страсть не нарушила естественный созревания порядок, и не развратила: так как питательница, естьли нежные и мягкие младенца члены не будет расправлять с благоразумною осторожностию, может тотчас воспоследовать, что члены будут искривленными, и состав изуродованным.

Но при сем нежном случае в том вся важность состоит, чтоб знать, куды прежде всего и паче всего воспитателю внимание свое обратить надлежит. Ибо в сем великая бывает погрешность: а потому и нещастие, что иногда прилагается усильный в воспитании труд, но в том, что до благонравия и истиннаго человеческаго блаженства не весьма есть нужно: а напротив оставляется и пренебрегается то, в чем вся состоит важность.

Первое о воспитании должно быть то, чтоб естественное к добру расположение уметь зберечь и в совершенство привести, или прямее сказать, чтоб уметь соблюсти непорочность совести.

Все дела человеческия из сего проистекают источника: и мы не можем о них иначе судить, разве по тому, из какой они происходят совести: хороши они, естьли от доброй совести происходят; но худы, естьли от худой. Без сего, хотяб какия дела и добрыми казались: но они будут такими по наружности одной, следовательно будут издавать зловоние лицемерия; а по тому как не льзя, чтоб прикрывающая их маска когда не открылась, то не только они тогда откроют свое безобразие, но и следствиями нещастливыми и самаго таковаго и других отяготят.

И так при сем случае весьма есть важно то, чтоб точное доброй совести положить основание. Ибо и до сего достигает нещастие наше, что развратность нравов и самое доброй или худой совести различие приводит в потемнение и смутность. Понеже есть и такие, которые, поступая с законом прямой совести нимало несходственно: но тем не меньше остаются не только спокойными; но и едва ли не находят в самой совести своей тому одобрения. В таких обстоятельствах не былоб ничего святее, как следовать естественному расположению, без сомнения от Творца к добру наклоненному. Но страсть, превратность различных понятий, худые примеры сей естественный непорочный глас не редко заглушают, или ему дают тон другой, нежели как он от Творца настроен.

А из сего уже и видно, сколько закон Божий должен быть для нас важен. Ибо он есть основанием добрыя совести, и различия ея от худой он же есть непогрешительным правилом. Делаешь ты что нибудь, и оно тебе быть добром кажется, да и собственная совесть твоя в том тебя одобряет; и ты хочешь тотчас решиться, дабы себя уверить, что ходишь ты по пути добродетели: но мало удержись: вспомни слабость понятия человеческаго, силу страстей, обманчивую склонность самолюбия: приложи наперед дело свое к правилу закона Господня, сходно ли оно с ним, соответствуют ли все обстоятельства священному его уставу? Естьли при наилучшем твоем онаго выразумении найдешь, что дело твое прямо ему соответствует: тогда обрадуйся духом твоим, и приветствуй себя, что благодать тебя озаряет, и поставила на стези истинны и правды. Но естьлиб нашел ты при всем собственныя совести одобрении, что сила закона Создателева иного от тебя в деле твоем требует положения: тогда пришед в справедливый страх почти сие требование важнейшим, нежели собственное размышление и чувствие.

А из сего само собою явственно есть, сколь нужно в младых летах вперить в младенческое сердце знание закона Божия, и расположить оное к почитанию верховнаго Законодателя. В младых летах, говорю: когда еще мысль никакими предубеждениями не занята; когда еще самолюбие ничего превращать не навыкло; когда еще сердце мягко; когда страсть силу естества не ослабила, когда еще развратность худых примеров, содружеств и мирских соблазнов никакого на пути добродетели не положила претыкания: в сие-то время сладчайшия весны Божественное слова Божия семя посеять надлежит поспешить, и увеселять себя надеждою благословенныя благих дел жатвы. Когда же прилагается старание вдохнуть в младенческия души знание закона Господня: то первее всего да будет внушаемо, чтоб честность почитать паче всего: то есть, никакая корысть, никакое повышение, никакое приобретение не казались бы лестными, естьли то зделать тебя может безчестным хотя не по мнению людскому, но по суду совести твоея законом Божиим управляемому. Честность есть основанием всех выгод человеческих; и ежелиб что приобретено было с нарушением оныя, есть постыдно, и не прочно: ибо не благословенно.

Из таковаго закона Божия и честности хранения что в обществе выходит? искренность, добросердечие, безпристрастие, прямая дружба, постоянная верность, похвальное слова своего хранение, ко всем доброжелательство: а хитрость, обман, лицемерие, ложь, непостоянство, зависть, лихоимство, уже при сем почтутся подлейшими и недостойными не человека, а нечистаго духа пороками.

А от сего может всяк разсудить, сколь великую помощь взаимствуют и законы гражданские: ибо они тогда прямо исполняются, когда исполняются по совести; понеже наружность сколькоб ни блистательна была, всегда есть один без вещи вид. А совесть тогда действует; когда понимает, что она обязывается к хранению закона не человеком, во внутренность проникнуть не могущим, но тем, который испытует сердца и утробы.

Все сие разсуждение, яко с истинною слова Божия сходственное, заслуживает, дабы родители и приставники по правилу онаго располагали свое о воспитании детей попечение.

Почтенные же места сего блюстители и приставники, по достоинству и просвещению в звание сие избранные, суть утверждением слову моему, и их при воспитании сих детей употребляемое на основании закона Господня и просвещения попечение есть и примером и доказательством разсуждению нашему.

Почему и остается окончить мне слово мое обращением онаго к воспитанникам места сего. Да будут всегда отверсты ваши сердца к принятию полезных наставлений: напоевайте непорочныя души свои знанием закона Божия: поступайте по его правилам: силою его утверждайте склонности свои против слабостей и искушений: наилучшим своим добром почитайте одежду добродетели и непорочность нравов: приносите Богу всегдашнюю жертву молитв от чистаго духа: сии священные храмы почитайте наилучшим училищем благонравия: предавайте себя с охотою руководству ваших приставников и воспитателей. Явите тем искреннюю благодарность свою Благоутробнейшей вашей и отечества Матери: окажите себя достойными МОНАРШАГО ЕЯ о вас благопризрения: Бог же, Отец всех, да низпосылает всегда на вас благословение свое, я от сердца пастырски желаю. Аминь.

Сказывано в Москве в церкви Воспитательнаго Дому, 1777 года.



Оглавление

Богослужения

29 марта 2024 г. (16 марта ст. ст.)

Частые вопросы

Интересные факты

Для святой воды и масел

Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.