В день Сретения Господня

СЛОВО

В ДЕНЬ СРЕТЕНИЯ ГОСПОДНЯ.

Естьли нынешнее празднование разсматривать по силе той, как оно в ныне читанном евангелии описано, то открылся бы нам неизчерпаемый источник нравоучения. Но мы приметим два только сии важныя обстоятельства: 1.) Что принесен был отрок Иисус по рождении своем в четыредесятый день во храм Господень, в воспоминание чего настоящее празднование уставлено. 2.) Что старец Симеон увидя совершение надежды Израилевой, возрадовался духом, что он из света сего отходит с миром: Ныне отпущаеши раба твоего, Владыко! с миром.¹

Ежели сии только два великия обстоятельства внимательнее разсмотрим мы, то много можем возпользоваться, чтоб и жизнь свою вести нам исправнее, и спокойствие духа не потерять во время смертнаго часа.

Что надлежит до перваго: Блаженная Иисусова мать, тщательнейшая заповедей Господних исполнительница, зная, что закон повелевал рожденное дитя по четыредесятих днех принести в церковь пред лице Господне, в сей день над благодати исполненным младенцем своим сие священное действие совершила.

Но почто уставил сие закон Божий; почто? А.) Чтоб засвидетельствовать Творцу всякаго существа благодарность за дар, какова дражае ничто быть не может. Ибо что для родителей может быть дражае, как любезный плод чрева своего, в котором сияет естественное их изображение, и который и сам собою и продолжаемым родом вечно сохранит память и имя их?

В.) Чтоб посвятить новорожденное отроча на службу Божию: чтоб записать его в число верных рабов его, и чтоб он под священным его знамем воинствовал мужественно против всяких страстей и соблазнов мира сего.

Г.) Чтоб испросить и себе помощь и просвещение, уметь воспитать дарованное чадо во благонравии и честности, и предостеречь его от всякаго развращения: а притом чтоб и самому отрочати испросить всесильное благословение Божие, ко укреплению его слабостей, ко утверждению в истине, и к преплытию благополучно пространнаго жизни сея окияна, в которое бедственное плавание он уже вступает.

Вот для чего закон Божий уставил в четыредесятый день приносить новорожденное дитя во храм Господень.

Сие важное, чтоб приносить в четыредесятый день младенца во храм, действие церковию христианскою утверждено, и ныне у нас совершается: но совершается с малым вниманием, или, едва ли не можно сказать, и с пренебрежением.

Родители или не понимают силы действия сего, или оба лица, отец и мать, при сем священном обряде не присутствуют, или поверяют вместо себя другим неважным лицам младенцев приносить в церковь: а иные сей яко ненужный обряд и совсем оставляют.

Какая же наша благодарность пред Отцем веков за дражайший дар, которым он нас благоволил благословить, благополучным разрешением утробы матерния и дарованием сладчайшаго плода?

Какое малое внимание о том, чтоб торжественно посвятить младенца Богу на всегдашнее и безпорочное служение ему?

Какое нерадение о благовременном предуготовлении, чтоб положить твердое основание о добром воспитании сына или дщери, и о изыскании средств утвердить их мягкие члены во благонравии, и с младенчества привадить их к добродетели?

Ежели мы сего не исполняем, или еще о сем и нерадим, то почто же и празднуем день сей? почто, говорю, празднуем день сей? Но можно ли еще празднование таковое и почесть празднованием, когда мы силы празднования не разумеем, или ежели и разумеем, но на деле самом иное показываем: а тем самым и силу празднования разрушаем, и самое празднование пременяем в тщетный и безполезный обряд?

Нет! возлюбленнии! радости празднований церковных не пременяйте в плачь и сетование. Ибо когда дела наши не соответствуют тому намерению, для котораго празднования уставлены, тогда нам прилично не пениями и песньми радостными оглашать сии священныя собрания, но должно облещися во вретище, посыпать главу свою пеплом, и ударяя в перси проливать слез источники, принося покаяние о своих согрешениях, и прося благодати ко исправлению жизни нашея.

Таковое действие подлинно было бы печально: но оно обращается в радость: таковые слезы омывают наши грехи: таковое в перси ударение отверзает в нас вход Духу Святому: таковое сетование принесет праздникам нашим веселие, и возбудит глас наш и язык на слова и песни торжественныя.

Сей есть первый пункт, который примечание наше заслуживал, что принесен был отрок Иисус в четыредесятый по рождении своем день во храм Господень.

Теперь да предстанет нам и старец Симеон, и зело прилично ему предстать: ибо как жизнь нам начинать, представляет евангелие во образец младенствующаго Господа Иисуса, а как жизнь оканчивать, представляет старца Симеона.

Скажи нам, летами и добродетелию созревший муж! как нам оканчивать течение жизни, и входить в вечность? Он говорит, что надлежит жизни течение оканчивать и входить в вечность с миром:Ныне отпущаеши раба твоего, Владыко! по глаголу твоему с миром.²

О блаженная кончина, когда кто к ней приближается в спокойствии духа, с миром.

А чтоб нам яснее выразуметь сию мирную кончину, к которой все мы приближаемся, то посмотрим на тех, которые те же с Симеоном могут сказать слова при последнем издыхании своем, и которые сего утешения участны быть не могут.

Добрый судия, который трепетал на одно воспоминание неправды, и который своим утешением поставлял доставить справедливости удовольствие, отходит от света сего с миром.

Трудолюбивый земледелец, который в поте лица своего снискивает себе и дому своему пропитание, удаляясь от лености, пиянства и обмана, отходит от света сего с миром.

Честный купец и художник, который прибытком своим то только почитает, что не нарушает честности, страшась что-нибудь приобретать ложью, неправдою, и обидою другаго, отходит от света сего с миром.

Мужественный воин, который служил Богу и Государю верою и правдою, принося кровь свою в жертву отечеству своему, отходит от света сего с миром.

Благословенные супружники муж и жена, которые хранят взаимную между собою верность и любовь, и воспитав чад во благонравии, промыслили им пристойныя и полезныя в обществе должности, отходят от света сего с миром.

Ревностный пастырь, который хранит таинство веры в чистоте совести, и предшествует стаду своему примером добрых дел, отходит от света сего с миром.

Монах, который данныя пред Богом и ангелы его обещания, чтоб препровождать жизнь свою в целомудрии, воздержании и послушании, сохраняет, всемерно убегая блудодеяния, пиянства, роптания, и праздности, отходит от света сего с миром.

Все таковые отходят с миром: а когда отсюду с миром, то есть, в спокойствии духа, без смущения совести отходят, то предстанут они пред суд Божий во уповании: и окиян вечныя радости излиется в исполненных миром душах их.

Сколь же напротив те несчастливы, которые отходят от сего света в смущении и безпокойствии: ибо сие есть знаком, что прежде нежели осудил их суд Божий, уже осуждены они от собственной совести своей.

Как например тот судия, при последнем дыхании своем, вообразив, что надобно ему в сей час предстать пред суд Бога нелицеприемнаго, не содрогнется весь, который судейство почитал для себя случаем, чтоб больше собрать имения, и туды весы свои наклонял, где усматривал больше злата и сребра?

Как тот земледелец при смерти своей не исполнится весь страха, который при случае исповеди подумает, что он всю свою жизнь прожил в лености, грабительстве, лже и обидах?

Какой при смерти покой тому купцу, и тому художнику, который числом и весом и мерою всегда обманывал, и думая о прибытках, и душу и совесть почитал заничто?

Какое утешение при часе смертном может иметь тот воин, который бегал от службы, или житие и руки имел нечистые?

Как не приведет в смущение и страх открывшаяся над главою смертная коса тех мужа и жену, которые и между собою жили нечисто и в сварах, а потому и детей своих примером своим развратили?

Какой ужас должен объять при входе в двери вечности того пастыря, который просвещением был самая тьма, а житием один соблазн?

Каким страхом и трепетом, видя предстоящую смерть, должна поражена быть душа того монаха, который блудодействием осквернил себя, или пианством помрачил мысль и совесть, или праздностию разслабил все силы свои?

Все таковые не могут при кончине жизни своея сказать с праведным Симеоном: Ныне отпущаеши раба твоего Владыко! по глаголу твоему с миром.³ Нет: но разве сии во устах их слышны будут печальнейшия слова: почто родился я? или почто скоро по рождении не обратился паки в пепел и в ничтожество? проклят буди час рождения моего. Куды ни обращу я очи и мысли свои, везде вижу уже написанное для меня определение осуждения. Нет надежды мне ко спасению, во страхе, ужасе и отчаянии оканчиваю окаянную жизнь свою, Яко несть мира в костех моих от лица грех моих.⁴

Но чтоб не постигла кого из нас сия ужасная судьба, к тебе обращаемся, мертвых воскресителю и грешных искупителю, Господи! мир твой подаждь нам, и сему морю страстей, мир наш возмущающему, всесильным словом твоим воспрети, да утихнет от волнения: чтоб могли и мы с праведным Симеоном, когда будем предавать дух наш в руце Твои, непостыдно сказать сии слова: Ныне отпущаеши раба твоего Владыко! по глаголу твоему с миром. Аминь.

Сказывано в Троицкой Лавре 1776 года, Февраля 2 дня.