на день Святыя Троицы

СЛОВО

НА ДЕНЬ СВЯТЫЯ ТРОИЦЫ

       В сей благодатный день празднуем мы сошествие Святаго Духа на Апостолов. Празднуем же конечно не для того, чтоб совершить токмо один наружный обряд; но паче, чтоб удостоиться нам тоя же благодати, какой удостоились Апостолы, по мере веры нашея, и по вместительности душевнаго нашего расположения.

       Ежели взирать на наше расположение видимое, представляется, что мы некоторым образом подражаем Апостолам. Они ожидая Святаго Духа, были все собраны в единой горнице Сионской. И мы, се во храме сем священном, горнице Сионской по всему подобном, собралися все вкупе. Они с материю Иисусовою и с народом ста дватцати, пребывали единодушно. Мы, еще как видимо, в большем числе собралися здесь, и, смею сказать, единодушно: ибо все вы представляетесь днесь яко единаго Отца дети, яко связанные любовию други; предстоите пред лицем Бога в тишине, в молчании, со благоговением, пристойным святыне места сего, и ожидаемаго нашествия Духа Святаго; так, что, по пророчеству Исаиину, и волк, и лев, и агнец (Исаии гл. 11, ст. 6) пасутся вкупе: то есть, возвышенный чином и достоинством стоит вкупе тесняся с почитаемым из последних; гордый с смиренным, богатый с нищим, презорливый с кротким; и мне, взирая на сие святое зрелище, можно с Павлом возопить: несть Иудей, ни Еллин; несть раб, ни свободь, несть мужеский пол, ни женский: вси бо вы едино есте о Христе Иисусе (Гал. гл. 3, ст. 28).

       Апостолы, ожидая пришествия Святаго Духа, пребывали в молитве и молении (Деян. гл. 1, ст. 14). Но и вы почто же в сей дом молитвы охотно поспешили приити, разве чтоб занять себя священным моления упражнением? Довольно приметно, что иной возводит очи горе; иной воздыханием препровождает к небеси внутренния свои движения; иной сокрушение сердца даже изъявляет слезами: а все со внимательным стремлением обращают очи свои на совершаемыя здесь священныя и страшныя таинства. Апостолы, при отправлении молитв и молений, еще совершали и преломление хлеба; представляли священные символы тела и крове Господни, яко благодатнейшия связи их любви и единодушия. И мы, благодарение Богу, пребываем в преломлении хлеба. На Божественной сей трапезе совершаем святейшую Евхаристию, причащаемся тела и крове Господни, и вкупе не воспоминаем токмо; но и представляем ту великую жертву, которая святейшим и вечным Архиереем принесена на кресте за грехи всего мира.

       Таковое находя сходство между Апостолами, ожидавшими пришествия Святаго Духа, и между сею днесь собравшеюся Церковию, почему же бы не могли мы ожидать, чтоб удостоиться техже чудесных даров, каковых сподобились Апостолы, особливо, что и Господне обещание не на Апостолов одних, но и на нас простирается? Излию, говорит Он чрез Пророка, излию Духа Моего на всякую плоть (Иоил. гл. 2, ст. 28). Подобное обещание, подобное расположение, подобное желание, подобное намерение, кажется, должны темже исполнением ощастливлены быть, каковым и Апостолы.

       Теперь таковое учинив разсуждение и заключение, от вас, от вас, благочестивые Христиане! от вас зависит то или оправдать, или опровергнуть; от вас зависит, с принятием Духа Божия возвратиться в свои домы, или лишившись того, посрамить имя добраго Христианина, и оплакивать свое несчастие. Я человек; я сужу по наружности; я во глубину совестей ваших проникнуть не могу: ведает то един сердцеведец Бог, который взирает не на наружность, но на внутренность; судит не по внешним обрядам, но по душевному расположению; по вере, от человек невидимой, но открытой Богу всевидящему; не по одному устному исповеданию Христианства; но по исполнению заповедей Божиих, и по благим делам. Ибо, что ни сказали мы о Апостолах, не состояло то в одной наружности. Собралися они в горнице Сионской с горячим желанием, и с чистым намерением: теснилися в оной не столько телами, сколько душами; их многия души слиялися в душу едину; пребывали в молитве и молении, не так, чтоб устами чтили Бога, а сердце бы их далече было от Него: но несравненно более сердцем, нежели устами; так, что уста их были только принуждаемы издавать глас, и произносить слова от сильнаго движения сердечнаго. Пребывали они и в преломлении хлеба; но как? Живо представляли оную великую крестную жертву, и вкушая сию небесную пищу, толико прилепленны были духом к Искупителю своему, что свободно могли говорить: не к тому себе живем, но умершему за нас и воскресшему. Живу же не к тому аз, но живет во мне Христос (Гал. гл. 2, ст. 20).

       Зрите, Христиане, каковое было Апостолов при ожидании нашествия Духа Святаго расположение; зрите, и внимательно разсуждайте о сем. Не могу, как сказал я, проникнуть во глубину совестей ваших; но вы сами можете. Кто бо весть от человек, говорит Апостол, яже в человеце, разве дух человека живущий в нем?(1 Кор. гл. 2, ст. 11). Вы можете испытать самих себя.

       Ах! и можете, и не можете. Понеже Апостол тамже придает: душевный человек не приемлет, яже Духа Божия: юродство бо ему есть, и не может разумети, зане духовне востязуется: духовный же востязует убо вся; а сам той ни от единаго востязуется (1 Кор. гл. 2, ст. 14, 15). Что есть сей человек душевный? что есть сей человек духовный? Душевный человек есть по единой поврежденной природе живущий, одними чувствами управляемый; и по тому ни таинств Божиих не разумеющий, ни относящий дел своих к будущей вечной надежде. А духовный человек есть живущий по новому таинственному о Христе отрождению, управляемый не чувствами, но благодатию и совестию непорочною; а по тому разумеющий таинства Божия, и все свои дела относящий не к веку сему, но к веку будущему.

       Духовный человек испытать себя может, а душевный не может. Не может душевный человек испытать себя: ибо он погрязши в страстях и пороках, но оных не видит; понеже, живя по одним правилам мирским, думает, что он все то исполнил, чего от него требует мир по своим развратным правилам; да еще все то, чего требует таинственная Христова истина, почитает глупостию. И по тому-то написано: душевный человек не приемлет, яже Духа Божия: юродство бо ему есть. Но духовный человек испытывать себя может, и почасту сие спасительное испытание над самим собою производит. Ибо он, управляясь и живя по новому рождению Духом Божиим, видит свои исправности или недостатки. За исправности благодарит, и приписывает то не себе, не уму своему, не силам своим; но единственно Духу Божию, в нем живущему: а в недостатках сердечно раскаевается, сокрушается, болезнует, и приписывая их единственно своему невниманию и слабости, и призывая в помощь живущаго в себе Духа Божия, все усилия употребляет оныя исправить и стать страстей своих победителем. И по тому-то сказано, что духовный человек востязует вся; а сам он ни от единаго востязуется. То есть: испытывает и усматривает все свои дела, и дела мира сего, даже и таинственныя дела Божия; но сам он ни чьему испытанию не подлежит: никто не может видеть и узнать внутренняго его расположения и веры, кроме его самаго и сердцеведца Бога.

       И из сего-то выходит, что не редко мир сих духовных, сих святых и праведных мужей не только не уважает, но и презирает; не только презирает, но и поносит и гонит. Для чего? Для того, что мир ослепленный внутренняго их расположения и веры не видит и не знает; для того, что, по Апостольским словам, духовный человек востязует вся; а сам он ни от единаго востязуется.

       О человеки и душевные и духовные! зрите сие и разсуждайте о сем! Душевные, устрашитеся: духовные, возрадуйтеся: душевные устрашитеся; но не отчаявайтеся: ибо может и в вас произвести измену десница Вышняго (Псал. 76, ст. 11): может Бог и от камения сего воздвигнути чада Аврааму (Матф. гл. 3, ст. 9). Духовные, работайте Господеви, но со страхом; и радуйтеся Ему, но со трепетом: ибо мняйся стояти, да блюдется, да не падет (1 Кор. гл. 10, ст. 12). Душевные человеки! хотя в сей благословенный час внутренне умилитеся; положите обещание лучшия жизни, да сподобит вас осенить Дух Святый нашествием своим. Духовные человеки! приимите от всея Церкви приветствие, что вы осчастливлены быть сосудами Духа Божия, и здесь во плоти предначали уже вкушать райския сладости. О! да и мы все, и вкупе недостойный Пастырь ваш, участницы будем вашея доброты и блаженства, благодатию Святаго и животворящаго Духа. Аминь.

       Говорено в Чудове монастыре, 1799 года, Июня 5 дня.