На день Введения Пресвятыя Богородицы

CЛОВО

НА ДЕНЬ ВВЕДЕНИЯ ПРЕСВЯТЫЯ БОГОРОДИЦЫ

Пресвятая Дева, Ея же Введение во храм мы днесь празднуем, из храма земнаго, прешла уже во храм небесный. Храм земный был Ей, яко лествицею, возводящею во оный храм горний. Во храме земном была Она воспитана; и в нем себя так приуготовила, что удостоилась здесь стать храмом Бога, плоть нашу от Нея принять благоволившаго: а там водвориться в чертогах небесных, наслаждаясь блаженством неизглаголанным и непостижимым.

Теперь Она не имеет нужды во храмах наших земных: а только нам молитвами своими спомоществует, дабы и мы тем же путем того же блаженства достигли.

Почему и лежит на нас долг, не только часто посещать храм Господень; но основательно знать, на что устроены храмы, что мы в них творить должны, с каким расположением стоять, и куда из него направлять путь свой. Я не думаю, чтоб вашему просвещению сие было не известно: однако в том же еще паче и паче поучаться, мне неленостно, а вам полезно.

Храмы устроены для приношения молитв: и для того храм называется дом молитвы. Устроены для совершения таин; и по тому они подобны, или почти то же, что оная Сионская горница, в коей Господь совершил тайную Вечерю. Устроены для научения Слову Божию. И по тому справедливо должны почитаемы быть духовным священным училищем. Сии три необходимо нужныя и важныя побуждения были причиною устроения храмов.

Но не можно ли, скажет кто, и на всяком месте приносить молитвы? Ибо Апостол явственно повелевает каждому на всяком месте воздевать преподобныя свои руки (1 Тим. гл. 2, ст. 8). Да и сам Господь, в беседе с Самаряниною, Иерусалимский храм почитает не нужным; а полагает, яко истиннии поклонницы поклонятся Отцу духом и истиною (Иоан. гл. 4, ст. 23), не быв привязаны ни к какому месту. А притом, сколько было самых угодников Божиих, которые в горах, и в вертепах, и в пропастях земных возносили к Богу святейшую жертву молитв своих?

Все сие объясним мы; и всякое разженем сумнение. Молитва приносимая во храмах никак не отменяет молитвы, которую всяк обязан творить и в доме, и во всяком месте. Весьмаб нерадив был тот Христианин, который бы, кроме храма, никакой никогда молитвы не творил. И я с Павлом скажу, на всяком месте воздевайте преподобныя свои рýки; и я с Господем возглашаю: истиннии поклонницы покланяйтеся Отцу духом и истиною, на каком бы вы месте ни были. И я подтверждаю, что ежелиб вы были в горах, и в вертепах, и в пропастях земных, никак не почитайте то препятствием, чтоб вам не приносить молитв Богу вездесущему, и несумнитеся, яко от всякаго места исправится молитва ваша, яко кадило пред Богом; и воздеяние рук ваших будет принято, яко жертва утренняя и вечерняя.

Но ведайте же притом, что ежели молитва во храмах приносимая не отменяет молитвы творимой в домах и на всяком месте: то кольми паче молитва творимая в домах и на всяком месте, не уволяет от молитвы во храмах приносимой.

Слышите, что Давид громогласно вопиет: воспойте Господу во Псалтире десятоструннем: воспойте ему в тимпане и лике (Псал. 32, ст. 2): воспойте ему во струнах и органе: воспойте ему в кимвалех доброгласных (Псал. 150, ст. 4, 5). Все сие есть гадание. Ибо нет нужды Богу, чтоб мы Его воспевали различными мусикийскими орудиями. Но Бог любит согласие и услаждается им. Не согласие мусикийскаго пения; но согласие сердец и душ.

Одна струна в музыке не может дать приятнаго согласия: да и часто одно мусикийское орудие без другова издает дикий голос и отвратительный. Для согласия музыки надобно, чтоб все струны, все орудия вкупе возглашали; и чтоб притом едина струна, едино орудие принаравливалось к другому, дабы не произвесть разноты, дикости и отвратительнаго звука. Се образ нашего Богу моления и Его воспевания! Ты едина струна: ты едино орудие: ты ударяешь в свою струну: ты воспеваешь един своим органом. Не льзя отвергнуть и сего пения, и сего восклицания; особливо, когда твоя струна напряженна духом сокрушенным, и твой орган вдохновен воплем сердечным. Но помысли же при сем, колико более будет согласно и сладостно твое пение, твое восклицание, когда ты свою струну, когда ты свой орган совокупишь и согласишь со всеми струнами, со всеми органами, братий твоих, верою с тобою соединенных, здесь в святом сем месте, и посреди церкви со всеми воспоеши общаго всех Отца. Тогда то пение твое и моление будет согласное, сладостное, всеприятное, громогласное, до небес достигающее, входящее во уши Господа Саваофа и их услаждающее.

Богу приятна всякаго и на всяком месте молитва; но в союзе любви, в союзе единомыслия и единодушия. Сей святый и богоугодный союз, или слаб, или разрушен, или по крайней мере скрыт, когдаб кто только один особо молился; а на молитву во храм, вкупе с братиею своею приходить или бы не хотел, или бы и удалялся. В таком положении молитва сия особящаяся обратится в грех. Ты паче поревнуй Пророку, который говорит: возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем. Стояще бяху ноги наши во дворех Твоих, Иерусалиме (Псал. 121, ст. 1 и 2). Для чего? Яко тамо взыдоша колена, колена Господня, свидение Иизраилево, исповедатися имени Господню (Ст. 4). То есть, яко тамо, во храме, вся собирается церковь, церковь Господня: и ежелиб мои молитвы сами по себе и недостойны были приняты быть от Бога: но они вкупе смешавшися с молитвой всея церкви, в коей конечно есть не без избранных Божиих, дойдут до престола Благодати. Вот для сего-то вопервых нужны храмы Господни!

Но при сем может кто сказать и то, что Господь Иисус Христос повелел молиться в клети Отцу небесному в тайне; и Он видя в тайне, воздаст тебе яве (Матф. гл. 6, ст. 6). Сия Господня заповедь, хотя прямо велит молиться в клети и тайно; но и церковная молитва должна быть того же свойства. Ибо и во храме должны мы молиться, яко в клети и в тайне; и во храме никто не знает, да и не должен знать твоего сердца, кроме Сердцеведца Бога. Ежелиб во храме ты так молился, чтоб испускал вздохи, поднимал рýки, часто бы падал на землю, непрестанно шептал бы губами, особенную держал бы в руках книгу, все лобызал бы иконы; и сие все творил бы единственно из тщеславия, дабы показаться богомольным и набожным: таковая молитва, яко издающая воню лицемерия, яко Фарисейская, есть мерзость пред Господем. И сие бы то уже было, молиться не в клети, и не в тайне, в противность заповеди Господней. Но ежели ты так и во храме молишься, что сердце твое сокрыто, и все благочестия твоего богатство в нем запечатленно; а пред очами человеческими оное оказывать ни мало не помышляешь, и всемерно от того блюдешься: ты тогда, и во храме стоя, в собрании всея церкви стоя, так молишься, как бы ты молился в клети и в тайне, и Отец небесный видяй в тайне, воздаст тебе яве. И сего довольно сказано о молитве во храмах нами приносимой.

Но чтож еще скажем о совершении Таин? Уже ли и оне в каждом доме, и в каждом месте должны совершаться? Пусть, что некоторыя Тайны церковь дозволяет совершать и в домах: хотя крайне желательно, чтоб Тайна Святаго крещения, без самой крайней необходимости, не была отправляема в домах, но единственно во храме, как то первенствующая церковь и поступала, и сию Тайну совершала во храмах торжественнейшим образом. Но где же мы будем приносить безкровную жертву тела и крове Господни? Уже ли также в домах, и каждый особо, и на всяком месте? Нет, нет! сие никак не будет согласно ни с учреждением Христовым, ни с намерением Его. Сей великий Законодатель, хотя уставить сию таинственную Вечерю, точно повелел ученикам своим, чтоб они для сего священнаго действия приуготовили горницу великую и постланну. А сие прямо утверждает, что для совершения сея Августейшия Тайны нужно, дабы было устроено особое место, и украшено, соответственно величеству и святыни сея Тайны.

Но притом несходно и с намерением Господним. Ибо Он сию тайную Вечерю с тем наипаче учредил, дабы мы Его благодеяния воспоминали; да и воспоминали бы в общем детей Его, а своих братий собрании; и тем бы изъявляли и свою к Нему благодарность, и взаимную между собою любовь. Ибо он отходя ко Отцу, ничего так горячо не испрашивал у Него, как чтоб мы были между собою мирны, и так бы между собою были едини, как Он есть едино со Отцем (Иоан. гл. 17, ст. 11). А по тому и имеем мы безотрицательный долг, по сей Его для нас спасительной Заповеди, собираться все вкупе во храме Господнем, и яко единаго Отца дети, яко братия, союзом любви и с Ним и между собою связанные, торжественно и радостно совершать сей пир духовный, и принятием безсмертныя пищи и пития подкреплять свои слабости.

Но не оставим хотя кратко коснуться и того, что храмы устроены и для учительства. Надобно творить молитвы, надобно совершать Тайны; но коликоеж потребно знание и просвещение, как приносить молитвы, исповедания, благодарения, славословия: как совершать Тайны, почто оне уставлены, какой их плод и сила, с каким приуготовлением к ним приступать, как их благодать сохранять? Какия притом Божия Заповеди, как их исполнять, как оберегаться греха, как содеянные грехи очищать, как побеждать искушения, как преплывать житейское море, и благополучно достигнуть пристанища: все сие и другое премногое обязан каждый Христианин знать по силе своей, и по мере дарования Божия, при руководстве Пастырей и Учителей. Где же все сие почерпнуть можем мы как не из источников Иизраилевых, коих струи протекают среди храмов Господних? Не особо каждый, но обще все единым от Олтаря происходящим гласом да наставляются. Церковь есть имя соединения, коего союз есть единомыслие, единая вера, единая кафедра, то есть, едино место учительства, едино стадо и един Пастырь.

И так познав мы, для чего устроены храмы Господни на земли, и какая польза и нужда нам оные часто посещать: да памятуем всегда, яко не иным путем можем мы взойти во храм небесный, разве путем храмов земных. И можем к тому иметь благую надежду, ежели в священных сих храмах молитвы будем приносить с сокрушенным сердцем; Тайны совершать и принимать со благоговением; Слову Божию поучаться со всяким вниманием, исполняя его самым делом. Аминь.

Говорено в Троицкой Лавре, 1795 года, Ноября 21 дня.