На день Святителя Николая

СЛОВО

НА ДЕНЬ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ

Когда наступает праздник, не церковь токмо, но и мир к тому приуготовляется. Но приуготовления их весьма различныя. Церковь приуготовляет пищу и питие духовное: а мир пищу и питие телесное. Церковь готовит песни и пения священныя: а мир свои песни срамныя и крики безчинные. Церковь в таковые дни совершает таинственныя служения, и разполагает Христиан к воздержанию и трезвости: а мир в сии же дни различныя выдумывает игры и потехи, и разполагает неосторожных к невоздержанию и к сладострастию.

Заповедию Господнею повелено нам святить праздничные дни; то есть, чтоб мы в сии дни вели себя благочестнее, воздержнее и святее: а мы, как бы нарочно усиливаясь итти притиву воли Господней, праздничные дни делаем хуже будничных. В будничные дни воздержны, и всяк при своей работе или должности находяся, никаких безчинных ни поступок, ни слов не оказывает: да и самым худым мыслям занятием себя работою весь путь заграждает. Ибо праздность одна всему тому отворяет дорогу. Но наступит праздник: к великому прискорбию церкви, и к похулению веры, тотчас откроется, что аки бы праздник для того и уставлен, дабы свободно было производить всякия неблагопристойности и своевольства.

Как! уже ли праздники Господни для сего уставлены? Но что же гремит противу сего страшная труба Павлова? Да празднуем не в квасе ветсе, не в квасе злобы и лукавства, но в безквасии чистоты и истины (1 Кор. гл. 5, ст. 8): то есть, не в кислоте дурных дел, но в непорочности и в тишине души, в которой не бродит и не возмущает кислота греховная. Но притом прибавляет Апостол, что мал квас все смешение квасит (1 Кор. гл. 5, ст. 6); то есть, малейшая кислота весь разтвор заквашивает. Что сие значит? то, что хотяб и не все Христиане, в праздничные дни непорядочно себя вели: но и малейшее безчинных число, может и других заразить, или соблазн другим подать, или по крайней мере всем причинить стыд; поелику братия наша, тех же таинств участные, опорочивают таким образом дни для освящения нашего уставленные, и веру оскорбляют.

На что же бы уже и праздники, когдаб мы в сии дни были неисправнее, нежели во дни будничные? В таком случае надлежало бы будничные дни почесть праздничными, а праздничные хуже будничных.

Но притом всякий грех содеянный в праздник, есть гораздо тяжчае, нежели тот же самый содеянный в день будничный. Велено нам дни праздничные святить; а по тому они стали святы. Велено нам шесть дней работать; а седмый день Господу Богу твоему. А по тому праздничные дни стали не наши, но Божии. Ежелиб кто украл что у другова, был бы сей грех простое воровство: но ежелиб он украл что из церкви, был бы сей грех гораздо тяжчайший, и не простое воровство, но святотатство. Ежелиб кто согрешил плотским грехом в каком либо доме, был бы сей грех блудодеяния и прелюбодеяния: но сколько тяжчае и ужаснее был бы тот же грех, ежелиб кто безстрашный дерзнул оный содеять и в самом сем священном месте. Тако и всякий грех содеянный в праздник есть несравненно тяжчае, нежели тот же самый грех содеянный в простый день. На пример, упиться до пьянства в праздник несравненно грешнее, нежели в другой день не праздничный. Ибо праздничный день есть не твой, но Божий: а ты его у Бога святотатски похищаешь. Праздничный день есть свят: а ты своим безчинием делаешь его хуже простаго дни. Так ли надлежит поступать Христианам, сим избранным Божиим, коим сказано: вы есте свет мира (Матф. гл. 5, ст. 14). И тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже на небесех (Там же ст. 16).

Кому смотреть на наши добрыя дела, и смотря прославлять небеснаго Отца? Конечно не Христианам: ибо они сами должны быть таковы. Но кому же? Неверным, раскольникам, еретикам, чтоб они видя наше благочестивое житие, особливо приметя, с каковым благоговением и святостию празднуем мы праздники Господни, нам бы удивилися, нас бы и веру нашу похвалили, нам бы подражать захотели, и хотя или не хотя, но принуженыб были сказать: яко во истинну Бог с ними есть (1 Кор. гл. 14, ст. 25).

Но ныне, взирая неверные на Христианские праздники, как мы их празднуем, что подумают, или и скажут? Напрасно Христиане хвалятся, что будто вера их всех вер на земле лучше. Мы смотря на них, как они себя ведут, да еще в те дни, кои у них самые святые и Божественные, не примечаем ни мало, чтоб они были нас благонравнее и благочиннее, а едва ли во многом и не хуже нас. Вера их, по их словам, всех вер лучше: так почему же из таковаго чистаго источника проистекает столь срамный поток? Почему столь доброе древо, таковые горкие приносит плоды? Вот что они скажут: и так горе нам; но горе и самой вере, яко она хулится худыми делами нашими.

Так уже не лучше ли отменить таковые праздники, когда в простые дни ведут себя Христиане несколько порядочнее и благонравнее? Не отменим: ибо церковь Божия в том не виновна: по крайней мере она, празднуя праздники Господни, будет обличением и постыждением для безчинных празднователей: по крайней мере, когда их и сии святые дни не исправят, послужит сие к большему их на страшном суде Христове осуждению. Ах! к большему послужит сие их осуждению. Но какое в том церкви Божией утешение? Она желает всем спастися; всем в разум истинны приити. По крайней мере желает она и надеется, в таковые праздничные дни неисправных своих детей, поправить, наставить, вразумить.

В прочие дни заняты они работами и должностями: в сей священной ограде мы их не видим. Но в праздничные дни, с каким бы то ни было разположением, собираются они в сей дом Господень, и соучастными себя творят сих празднований духовных. Вот благоприятный случай от сего священнаго олтаря напомянуть им долг Христианский, предостеречь их от собственной слабости и от развращения мирскаго!

Но сие, де, мало возпользует. Сколько им ни напоминай, сколько их ни учи; привычка мирская и разврат нравов столь глубоко корень свой пустили, что едва успеют выйти за порог церковный, паки за все свое прежнее принимаются, так как бы здесь ничего не слыхали и не видали. Знаю я и плáчу о сем со всеми святыми. Знаю, что не только многие сами по себе слабы; но и довольно есть учителей слабости: да притом сии учители разврата, едва ли не более к праздникам готовятся, нежели мы. То есть, не столько может быть учители церковные ревностны, чтоб в праздник Христиан наставить, обличить и от разврата предостеречь: сколько мирские разврата учители для своей корысти ревностны, чтоб других разными лестными приманками и хитрыми выдумками, ввести в слабость и развращение. Поистинне сынове века сего мудрейшии суть, паче сынов века онаго (Лук. гл. 16, ст. 8); то есть люди мирские хитрее и замысловатее, нежели люди Божии.

Но что нужды? Хитрость и усилие мирских учителей, чтоб других развратить, тем более должны изощрять ревность учителей церковных, дабы не только им в том не уступать, но ревностию к наставлению Христиан, их превзойти; или по крайней мере, дабы, что они испортят, здесь во храме сколько нибудь то поправить, и для будущаго времени предостеречь. Что нужды, что после здешних поучений, паки слабые Христиане за то же примутся? Мы чисты от крове их: мы неповинны в их погибели: сами узрят: сами за себя ответ дадут: а мы умыем в неповинных руки наша (Псал. 25, ст. 6).

Но только ли нам остается утешения? Ах! не дай Бог! Вера не так еще ослабла, чтоб между многими слабыми не было и таких, на коих сердце падает слово Божие, яко семя на землю благую. Из многих тысячь или сотен, ежели десять, ежели два, ежели и один, с духовным плодом отсюду в дом возвратятся; велико и сие, ежели кто и единаго брата приобрящет; велик и сей для сеятеля духовнаго плод, велико утешение, и к большей ревности поощрение.

Пусть мое настоящее слово, яко недостаточное, мало кого либо возпользует. Но что? Разве не поможет нам празднуемый нами Святитель Николай? Вы ведаете, как он был ревностен в научении Христиан, и во изобличении слабых. Ныне, предстоя он престолу Владычню, уже ли остается без всякаго о нас попечения? Нет! он осияваемый присносущным светом, еще большим ныне пылает ревности жаром о спасении нашем. Он добрых Христиан препоручает благости Господней: о слабых молится, дабы они исправились: развратных гнушается, что они, празднуя ему не достойно, память его безчестят, но о всех непрестанныя пред горним жертвенником приносит Святительских своих молитв жертвы, да и пастыри подражают его в учительстве ревности, и Христиане его житию, и церковь Христианская да пребывает во веки в том цветущем состоянии, в каком она была в его время. Аминь.

Говорено в Перервинском монастыре, 1793 года, Маия 9 дня.