Многие многаго ищут; но не все обретают ту благую и никогда неотъемлемую часть, о коей нынешнее евангелие поминало. Трудность стречается во изобретении, трудность во избрании, трудность и во исполнении.
Трудность во изобретении; ибо как не все истинным одарены просвещением, то настоящаго своего добра или не понимают, или понимают превратно, принимая одно за другое, худо вместо добра, и тень вместо самой вещи.
Трудность во избрании: ибо добро есть разных совершенств: одно большее; другое меньшее; одно преходящее; другое постоянное и непеременяющееся; а иногда и самое худое под видом добра представляется. Почему часто ошибается человек, избирая меньшее добро; а обходя большее и нужное: а иногда избирает и самое существенно худое, которое будучи прикрыто видом лестным приятности или пользы его обманывает.
Трудность во исполнении: ибо хотя человек и понимает иногда свое истинное благо, и оное из других благ избирает, чтоб его единаго держаться, но во исполнении ослабевает. Ибо исполнения подвиг с немалыми соединен трудами, и надобно некоторым образом преодолеть самого себя, чтоб начатый подвиг благополучно к своему привести концу. Сии три рода трудностей человека могут привести или в недоумение, или в заблуждение, или в отчаяние. Почему и потщимся мы с помощию Божиею каждую трудность разрешить; и тем облегчить подвиг наш во отъискании благия и неотъемлемыя части.
Во первых трудность во изобретении. Во изобретении истиннаго человеческаго блага трудились всех веков премудрейшие умы: однако не могли совершенно онаго изобрести; но в разныя несогласныя, и не редко в противныя себе разбилися мнения. Причиною тому было, что все они искали того на земле, и между благими земными; а выше земли мысль их не возносилась. Известно же, что все земное переменам и тлению подвержено; а потому в нем истинное человеческое блаженство обрестися не могло.
По немощи человеческаго естества обыкновенно в нем более действуют чувства, нежели чистый и безпристрастный разум. И для того, что более льстило чувства, что более доставляло выгод телесных и мирских, то более человек и истинным почитал для себя благом, и следуя за оным не щадел никаких трудов, хотя впрочем тщетно трудился, и бедно сам себя наружными видами обманывал. Слово Божие видя таковое наше изнеможение, и тщету нашего подвига, явственным и открытым образом нам объявило: Что недовольны мы помыслити что от себе, яко от себе; но довольство наше есть от Бога (2 Кор. гл. 3, ст. 5). Что и сам Сын Божий засвидетельствовал, глаголя: Никтоже приидет ко мне; аще не Отец мой привлечет его к себе (Иоан. гл. 6, ст. 44). А сими слова Божия выражениями означается, что мысль наша сама собою не может изобрести истиннаго своего блага, ежели вышним просвещением не будет она к тому руководствуема. И начало наше есть Божественно; и конец наш есть сокровен в Бозе. Надобно горнее и выше человеческаго осияние, дабы нам узнать свою вечную судьбу и блаженную. Человек ходит в след своих страстей, и чем выше кажется себе мудрствовать; тем больше заблуждает. Не надежны в сем случае мудрования наши. И в обыкновенных делах что голова, то мысль: один так разсуждает; другой инако: и многие едвали в каком деле совершенно согласиться могут. Причиною тому свойственная человеческому разуму слабость, самолюбие и пристрастие. Каковым убо образом быть может, чтоб человек в столь важном вечнаго блаженства нашего деле мог быть сам собою изобретателем; да так притом, чтоб весь человеческий род в том во все времена, и во всех местах единодушно был согласен, и нимало несумнителен? Нет! Не довольны мы помыслити что от себе, яко от себе; но довольство наше есть от Бога (2 Кор. гл. 3, ст. 5).
Так в чем же слово Божие поставляет нашу часть благую и никогда неотъемлемую? Два места Божественных глаголов довольно вам здесь представить; в первом евангелие гласит: Ищите прежде царствия Божия и правды его (Матф. гл. 6. ст. 33). Во втором Апостол возвещает: Конец завещания есть: любы от чиста сердца, и совести благия, и веры нелицемерныя (1 Тим. гл. 1, ст. 5). В сих изречениях Божиих заключается часть наша благая и неотъемлемая. И хотя кажется в сих местах разныя нам предлагаются блаженства; но самою вещию они суть едино. Совершенное человеческое блаженство есть тогда, когда человек прямо блажен и на небеси и на земли; и когда земное блаженство есть средством ведущим его к блаженству вечному. Ищите прежде царствия Божия: вот человеческое блаженство вечное! и правды его: вот сие есть то, чем человек блажен на земли, и сим средством восходит к небеси. Любы от чиста сердца, и совести благия, и веры нелицемерныя. Вот паки тоже, что и правда царствия Божия, чем то есть человек и на земли блажен, и к небеси совершенно предъуготован.
Что царствие Божие есть часть благая и никогда неотъемлемая, о сем все вы совершенно уверены. Узрю вы, глаголет самая истинна, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас (Иоан. гл. 16, ст. 22). А что и правда его, состоящая в чистом сердце, совести благой и вере нелицемерной есть также часть наша благая и никогда неотъемлемая, сие доказывает самая истина вещей. Ибо может от нас отъято быть все имение, все чести, все, что мы имеем в мире, и самое здравие, и самая жизнь: но нашея непорочности, совести благия, веры нелицемерныя, никакая человеческая власть, никакое усилие, никакое мучительство, никакой бедственной случай, никакая смерть, и ниже сам диавол отъяти могут. И так решили мы по возможности трудность во изобретении благия части.
Теперь предстоит нам трудность во избрании. Но сия трудность уже решена прежним нашим изъяснением. Где тебе предлагается много различных благ, и все они кажутся быть лестны, приятны, полезны: а всех их вместе получить тебе не возможно: в таком случае приходишь ты в затруднение и недоумение, какбы не ошибиться во избрании лучшаго из них. Но в избрании благия части, о коей мы выше сказали, таковаго нет затруднения. Ибо они хотя кажутся быть и разны, но самою вещию суть едино. Царство Божие есть последний нашего желания конец: правда есть средство к тому руководствующее. И она очищает сердца: очищенное же сердце благою наслаждается совестию: а все они производят веру нелицемерную, яко дщерь свою возлюбленную.
И хотя, как сказали мы, все они суть едино: однако в том надлежит хранить порядок. Первее всего держися правды: из того ожидай чистоты сердечныя; чистота же сердечная сама собою родит благую совесть и веру нелицемерную: а все они увенчаны будут славою царствия Божия. Почему ни царство Божие без них, ни они без него быть не могут: и для того-то все они суть едино.
Изъяснив сию трудность таковым образом, остается еще трудность во исполнении. Сия трудность есть не малая. Ибо и в делах человеческих чтонибудь изобрести и избрать есть удобнее, нежели то самым исполнить делом; и кажется, что иное по воображению сделать легко: но при самом того в дело произвождении новый встречается подвиг, препятствия, недоумения, при всяком приеме остановления. Кольми паче великое и всех человеческих дел важнейшее дело, чтоб благополучно благой части достигнуть, есть не без затруднения во исполнении. Но чтоб нам сим затруднениям не быть устрашенным, и тем не лишиться счастливейшаго своего жребия, надобно вспомнить прежде сказанное.
Благая и неотъемлемая часть не принадлежит к земле, не состоит в выгодах мирских, не относится к наружности: но состоит в чистоте сердечной, совести благой, вере нелицемерной и царствии Божии: почему и надлежит всемерно опасаться, чтоб выгоды и удовольствия земныя не почитать выше оных благ: чтоб не чувствам следовать, но просвещенному разуму: чтоб не о наружности помышлять, но наиболее пещися о чистоте внутренней. Не можете Богу служити и мамоне (Матф. гл. 6, ст. 24). Не можно никак во едино вместить небо и землю, временное и вечное, наружное и внутреннее, чувства и разум. А чтоб и земля и временное, и наружность и чувства могли тебе быть невредны, землю покаряй небу, временное вечному, наружное внутреннему, чувства разуму: а паче все то покаряй благодати Божией. Не противися Духу святому всегда нам в том спомоществующему, ежели только самовольно не ослепим себя и не ожесточим сердце свое.
Вот тебе ныне евангелием проповеданная Мариа! Она припала к ногам Иисусовым: и как младенец из сосец матерних млеко, так она из сего источника живую воду просвещения почерпала. Не слушанием сл?óва Господня все ея оканчивалось намерение: но сим спасительным средством тщилась она получить чистое сердце, совесть благую, веру нелицемерную, и наконец царствие Божие. Сия-то была ея благая и никогда неотъемлемая часть: еяже и нам достигнути да поможет всемилостивый Бог, молитвами преблагословенныя Девы Марии. Аминь.
Говорено в Новодевичьем монастыре 1786 года, Июля 28 дня.
29 марта 2024 г. (16 марта ст. ст.)
Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.
Разработка сайта - компания Омнивеб
© 2000-2024 Свято-Троицкая Сергиева Лавра