11. На день Царевича Димитриа

СЛОВО

НА ДЕНЬ ЦАРЕВИЧА ДИМИТРИА.

Празднуемый нами Царевичь родился для царства: котораго Бог и удостоил его, хотя вражеская рука онаго лишить его предпринимала. Но как он восприял царство не земное временное, а небесное вечное: то и способ, каким он его восприял, был совсем иной, нежели каким человек на земном царстве поставляется. Для возведения на земное царство возлагается на главу возводимаго венец из каменей драгих, облачается он в багряницу преукрашенную, и скипетр златый дается в десницу.

Когда Бог благоизволил Царевича Димитрия возвести на царство небесное, устроил к тому чин совсем особенный, пристойный и величеству увенчавающаго, и славе увенчаваемаго. Увенчал его главу венцем мученичества, каковый венец украшают всех камней драгоценнее, вера, надежда и любовь: багряницу его обагрил собственною его кровию: чем она стала блистательнее всех порфир земных. Вручил в десницу его святый Крест, яко знамение победы над диаволом и над всеми кознями и усилиями мира. И так является днесь нам нововенчанный царь преукрашенный утварию безценною, и от всех Ангельских соборов провозглашается царствующим на небеси.

Возприветствуем же и мы его в сей неизреченной славе. Мы, которые имели быть его подданными. Да не скорбим, что он лишился царства земнаго, когда вместо онаго восприял небесное. Став на земли царем нашим, устроял бы он наше благополучие временное. Теперь став царем на небеси, устрояет нам благополучие вечное ходатайством своим. Ибо конечно он не забудет нас, яко сроднаго себе достояния. Мы только подражая ему терпением да течем на предлежащий нам подвиг. Но какой подвиг? Как! Не всегдашняя ли есть война сия жизнь наша? Не окружают ли и нас отвсюду искушения, соблазны и наветы и с стороны и изнутри нас? Должны мы всегда укреплять дух свой мужеством Христианским. Облецытеся, говорит Апостол, якоже избраннии Божии, святии, во вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют, и вся содеявше устоять, а не пасть (Ефес. гл. 6, ст. 13). Не нужно здесь мужество телесное. Оно более обращается во зло; когда обыкновенно сильный утесняет слабосильнаго. А в подвиге добродетели оно более вредит, нежели пользует. Ибо чем более тело утучненно, и силы его напряженны, тем более страсти телесныя действуют, а дух ослабевает. Какия же иногда случается праведным претерпевать мучения телесныя; то и в сем случае мужество телесное не полезно. Ибо сколькоб кто ни был крепок телом, против всех разнообразных мучений устоять не может; ежели притом не будет твердости духа.

И так полезно и нужно для христианина мужество душевное. Удивительно же, что оно тем бывает действительнее, чем меньше мужества телеснаго. И кто сему свидетель? Апостол Павел, который сам был в сем духовном подвиге и воином и победителем. Он говорит: Умерщвляю тело мое и порабощаю (1 Кор. гл. 9, ст. 27). Как, премудрый муж! ты назначен свыше проходить безчисленные труды, обтекать всю вселенную, вступать в сражение противу нападения и сопротивления всего мира, и ты притом тело свое умерщвляеш и порабощаеш. Не надлежало ли бы тебе тело свое насыщать и укреплять, дабы оно к понесению таковаго подвига было способно: так как обыкновенно делают все подвижники мирские, выходя на борьбу и сопротивление своим неприятелям. Нет, отвечает Апостол: Умерщвляю тело мое и порабощаю (1 Кор. гл. 9, ст. 27). Для чего? для того, что елико, де, внешний человек тлеет, толико внутренний обновляется (2 Кор. гл. 4, ст. 16). Чем тело становится слабее, тем дух мужественнее. И так для Христианина потребно и полезно мужество душевное.

Да и посмотрите вы на все искушения и наветы вражеския; они на дух, а не на тело устремляются. Враг тебя поносит, на тебя клевещет, завидует тебе, утесняет и гонит тебя; не для того, чтоб тело твое ослабить и зделать его болезненным: нет! но чтоб ослабить дух твой, чтоб привести его в разслабление и уныние, и тем бы воспрепятствовать тебе неослабно продолжать подвиг твоея добродетели. Что в сем случае поможет крепость телесная? Но душевное мужество удобно отразит все сии наветы вражеские. Пусть они нападают всею силою своею; но что тебе зделают, когда дух твой непоколебим и утвержден Богом? Постыдятся и посрамятся; ибо окажут свою слабость и безсилие.

Но что к тому потребно, дабы дух наш был мужествен? Сильное, ясное и нимало несумнительное в душе уверение; в том первое, что нет на земле большаго и превосходнейшаго блага, как честность и непорочность душевная. Второе, что истинное человеческое счастие есть не на земли, а на небеси. Вот два оружия, коими ополчившися душа дерзает на все, и бывает непобедима. Прославь при сем провидение Божеское, которое вручив сии оружия, так тебе их присвоило, что никто оных из рук твоих изторгнуть не может. Все у тебя злые люди могут отнять и чести и имения и все; но честности твоей, кольми паче вечнаго наследия твоего никак у тебя восхитить не в силах.

Для чего так устроил милостивый промысл Божеский? Для того он попустил, что может малое и наружное от тебя отнято быть; понеже в том не состоит истинное твое счастие: но в чем твое прямое состоит блаженство, то чтоб у тебя могло отнято быть, сего никак не попустил. Попустил малое отнять у тебя, дабы сохранить великое и безценное.

Да и то, что попустил малому от тебя отняту быть, творит он по удивительной мудрости своей в пользу твою. Мужество нельзя оказать, коли не будет сопротивления. Благоволил он тебя записать в службу свою, в службу воина небеснаго. Почему: дабы искусить мужество твое, и открыть миру, что ты не слабый воин его, попускает он тебе понести слабое сопротивление, и весьма малую трату, дабы при тебе соблюсти самую большую честь и славу. Ежелиб не было сего, разум наш, добродетель наша, вера наша, были бы или безплодны, или бы сияние их было сокрыто.

Почасту да помышляем мы о святых мучениках. Почасту да взираем на сего страдальца. Они для нас яко военачальники в воинстве Христовом. Ежелиб мы и не надеялись на свои силы, но при руководстве столь храбрых военачальников какой неприятель противу нас устоять может? Только да последуем примеру их, паче же примеру подвигоположника Христа, Иже пострада, нам оставив образ, да последуем стопам его (1 Петр. гл. 2, ст. 21), аминь.

Говорено в Архангельском соборе 1786 года. Маия 15 дня.