Правосудия место, не иначе должно почитать, как святилищем; поелику в нем Сам Бог, яко верховный Судия, присутствует. Избранным ныне судиям в святилище сие вход отверзается. Как по древним всех веков обыкновениям, так наипаче и по Христианским Божественным установлениям, никто во внутренность святилища не бывает допускаем, разве наперед освященный тайнами. Почему и избранным ныне судиям во святилище правосудия вступить не иначе можно, разве с должным и пристойным таковой святыне приуготовлением.
Сядете вы, о правосудия хранители! на местах священных. Вручен вам будет закон от Самого Бога рукою избранныя Им ПОМАЗАННИЦЫ. Судьба сограждан ваших во многих случаях зависеть будет от ваших законных предписаний. Права сирот и вдов и неповинно утесняемых в вашем покровительстве найдут себе защищение. Уста ваши возвестят суд и правду: ибо страх Божий и непорочность души ими управляти будут. Доставляя ли кому праведное удовольствие; подвергая ли другаго по законам наказанию, равно вы будете и тех и других благодетелями. Ибо одних в мирном житии поставите: других самым наказанием исправите; и всех от подобных предостережете преступлений. А потому общества всего заслужите быть одолжителями. Все сие разсуждая, не должно ли, паки я скажу, с пристойным предуготовлением вступить в святилище правосудия?
Сие таинственное, ежели можно так назвать, посвящение, состоит в просвещении мысли и в непорочности сердца. Хотя истинна и правда, яко нужнейшия для нас добродетели, нимало провидением не затруднены: яко во тьме свет; так они наши очи поражают. Но человеческие страсти затруднительны и опасны. Не довольно того, что они причиняют преступления: но и всякия в порядке вещей разстройства. Ибо нельзя преступить закона, чтоб тогда же и мысль не пришла в смущение, и вещи в безпорядок. Притом каждаго слабость удобна к поползновению: однако совсем тем никто себя виновным признать не желает; но всяк дальных и околичных для оправдания своего ищет извинений. А чрез то самую истинну, сколько возможно, сокрыть силится. Но еще сего не довольно. Винность свою на другаго невиннаго перенести почитает полезным для себя средством: а потому с одной стороны преступление и порок представляются в прекрасном виде добродетели и неповинности; а напротив неповинность и добродетель в отвратительном виде порока и преступления.
Вот претыкание на пути самом чрез себя непорочном! вот узол самый трудный к разрешению! Сего претыкания избежать, от твоей, судия! зависит предосторожности. Сей узол счастливо разрешить твоему поручено благоразумию.
Подлинно сие уже предусмотрено и предоблегчено. Дан тебе закон. В нем преднаписаны правила к решению всяких стречающихся случаев. С помощию сей ариадновой нити удобно тебе выходить из лавиринта затруднений.
Правда; и нет в том сумнения, что сия помощь есть велика и надежна; особливо, когда преднаписания закона произтекли из источника просвещеннаго и проницательнаго. Но так ли все то есть, чтоб уже ненужны совсем были твое благоразумие и просвещение? Нет! Прежде сказанныя нами, причиняемое преступлением вещей разстройство, многообразныя прикрытия, извинения, и хитростные виды, винность и невинность совсем в ином образе представляющые; все то составляет столько случаев, что надобно, дабы разумом твоим управляла вышняя Премудрость. Закон сам собою есть истинен, и основание его свято. Но великое потребно просвещение, дабы познать прямую его силу и намерение, и ко всякому открывшемуся случаю уметь его приложить основательно.
Подлинно в благоразумном законе тотчас видны и сила его и намерение. Но дерзость человеческая, страшась прямой его силы, отваживается оную перетолковывать, и другия какия-то предполагать намерения. Благоразумие судии обязано сию дерзость посрамить, и все развязав хитрости сплетения, открыть прямую силу закона, в том свете, который ему свойствен. А потому и есть обязанность судии не только с великим вниманием углубляться в выразумение закона, и дабы он всегда содержался у него в памяти; но и проницательно вникать во все производимаго дела обстоятельства; и даже заглядывать в самые человеческаго сердца сокровенности. Все сие заслуживает, дабы щадить время, и оное не праздности и гулянию; а сему важному посвящать упражнению.
Но дабы таковым может быть строгим требованием не устрашить каковаго малодушнаго судии; предложим мы ему кратчайшее и легчайшее средство. А оно есть честность душевная.
Пусть бы сколько ни стречалось сказанных затруднений; все они, яко пенящиеся волны, о камень честности твоея сокрушатся. Страсть, не надеяся на саму себя, и на все свои извинения и прикрытия, наиболее обычай имеет прибегать к блеску злата и сребра, дабы оным ослепить очи судии: или к некоторым страхам и угрозам, дабы поколебать его сердце. В сем опасном случае одно просвещение не сильно устоять, ежели притом нет честности душевныя и мужества. Слабый дух сколькоб ни был просвещен, сему искушению покаряется: а от просвещения своего он только то заимствует, чтоб каким лучшим видом таковую слабость прикрыть, и от могущей быть опасности умнее себя предостеречь.
Но безпристрастная душа в сем мудровании нужды не находит. Она им гнушается. И чрез то ей открытее становятся истинна и правда. А чтоб таковый честный судия при добросердечной своей простоте хитростию не был обманут, в том за него вступается Сам Бог. Любит Он добрыя сердца и споспешествует благим намерениям. Ежели чистии сердцем Его Самого видят, по Евангельским словам (Матф. гл. 5, ст. 8); то в Нем, яко в зерцале, видят и истинну.
Аз рех: бози есте (Псал. 81, ст. 6), говорит Бог судиям. Вы бози есте. Бози не величавостию, не мудрованиями, не властолюбием: но бози святостию, благостию, человеколюбием. Бози не подобные обожаемым истуканам, иже очи имут и не видят, уши имут, и не слышат, и тщетно покланяемы суть. Но бози носящые подобие онаго Бога, Который вся располагает числом, весом и мерою, Который есть милосердый Отец человеческаго рода, и Бог всякия утехи. Бози есте: так вас величает слово Божие. Так опасайтеся от Негоже сего обличения: доколе судите неправду и лица грешников приемлете (Тамже ст. 2). Бози есте: но притом всегда памятуйте, что вы яко человецы умираете, и яко един от князей падаете (Тамже ст. 7): а потому и имеете вы предстать страшному и праведному Судии, Который все вами решенныя дела еще возмет на Свое разсмотрение и испытание, и изречет суд без лицеприятия и послабления. Дай отчет, скажет Евангельским гласом, в приставлении домовнем (Лук. гл. 16, ст. 2).
Таковым предуготовившись разположением вступите в святилище правосудия. Придайте новое сему достопочтенному месту украшение. Обратите на себя очи верховнаго Судии любящаго образ свой в лице вашем сияющий. Удовлетворите чаянию великия МОНАРХИНИ о блаженстве своего народа толико пекущияся. Возвеселите матернее ЕЯ сердце, и умножьте ЕЯ славу тем, что как ОНА есть просвещеннейшая законодательница; так вы исправные человеколюбивыя ЕЯ воли служители. Аминь.
Говорено в Успенском соборе 1785
года Декабря
19 дня.
25 апреля 2024 г. (12 апреля ст. ст.)
Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.
Разработка сайта - компания Омнивеб
© 2000-2024 Свято-Троицкая Сергиева Лавра